Читать книгу "Стальной ураган - Виктор Прудников"

В сентябре все бригады, участвовавшие в боях, возвратились к месту прежней дислокации в город Ворошилов. Гетман бывал в каждой из них, основное внимание уделил 2-й мехбригаде, побеседовал с бойцами и командирами, сопоставил имеющиеся штабные данные о наличии техники с теми данными, которые имелись у руководителей различных служб частей и подразделений.

И вот подробный доклад лежит на столе у комбрига. Познакомившись с ним, полковник Уколов с грустью произнес слова о том, что бои не обошлись малой кровью. Платить пришлось дорогую цену!

Андрей Лаврентьевич не мог с ним не согласиться, хотя и видел, что бойцы и командиры сделали все, что могли.

Вскоре в Ворошилов приехала комиссия Народного комиссариата обороны во главе с заместителем начальника автобронетанкового управления РККА комбригом С. М. Кривошеиным. У нее была задача: проверить боеготовность Приморской армии после боев у озера Хасан.

Кривошеина Гетман знал по академии, слушал его лекции, теперь ждал с ним новой встречи.

Пока московская комиссия знакомилась с Приморской армией, повсеместно проходили военные партийные конференции. Они были посвящены только что отгремевшим боям. 22 октября такая конференция состоялась во 2-й механизированной бригаде, в которой принял участие Семен Кривошеин. Первым докладчиком выступал полковой комиссар А. М. Гаврилов. Он отметил слабую сколоченность штабов перед выходом на боевые позиции. Сказалось на ходе боевых действий и то, что не вся техника была расконсервирована, а некоторые боевые машины находились на ремонте. Прибывшие перед самым походом новые командиры совершенно не знали личный состав. «За одержанную победу мы расплатились большой кровью, — резюмировал Алексей Михайлович, — не выполнили приказ наркома товарища Ворошилова — воевать на чужой территории малой кровью»[14].

От управления бригады выступал также и Андрей Гетман. Хотя в боевых действиях он и не принимал участия, но работа, связанная с анализом боевых действий бригады, которую он провел как военный специалист, давала основание заявить, что готовность экипажей подразделений была слабой, а уроки извлечь никогда не поздно.

Андрей Лаврентьевич решительно настаивал на постоянной учебе танкистов — башенных стрелков, радистов, механиков-водителей, особое значение придавал стрельбам. Конечно, это расход топлива и боезапаса, но все это должно отпускаться в разумных пределах. «Артиллерийские стрельбы проводить нельзя до тех пор, пока не будем иметь точного расчета отпущенных снарядов, — говорил он. — Занятия со специалистами, я думаю, должны быть организованы в масштабе соединения»[15].

Внимательно выслушав командиров и комиссаров, участников боев, комбриг С. М. Кривошеин, отдавая должное мужеству и героизму красноармейцев, все же вынужден был признать, что состояние техники в бригаде было неудовлетворительным.

Партийная конференция приняла резолюцию: «Партийная организация правильно мобилизовала весь личный состав бригады на выполнение поставленных задач. Об этом ярко свидетельствует здоровое политико-моральное состояние всего личного состава, готовность бойцов и командиров выполнять любую боевую задачу, которая перед нами будет поставлена. Это наглядно показали боевые действия у озера Хасан, когда бойцы и командиры… проявили беспримерный героизм, коммунисты, комсомольцы и политработники показали подлинно авангардную роль и своим примером увлекли за собой беспартийных бойцов и командиров»[16].

В героизме наших воинов сомневаться не приходится. Он был массовым. Не случайно свыше 6 тысяч человек получили правительственные награды, 26 стали Героями Советского Союза. Среди награжденных — 317 человек — бойцы и командиры 2-й механизированной бригады. Орденом Красного Знамени награждены полковой комиссар А. М. Гаврилов и батальонный комиссар Д. А. Иващенко, орденом Красной Звезды — комбат Д. А. Гаркуша, политрук М. И. Поволоцкий, военврач Ф. Е. Осечнюк, инструктор политотдела Н. М. Дроздов и другие. Многие получили медаль «За боевые заслуги», 1545 человек — значки «Участник хасанских боев»[17].

Комиссию автобронетанкового управления провожали в Москву. Кривошеин отвел Гетмана в сторону:

— На вас, Андрей Лаврентьевич, я возлагаю большие надежды. Вы получили специальное академическое образование, которого нет у большинства командиров бригады. Учите людей, и труд ваш будет по достоинству оценен.

Конечно, в своей дальнейшей работе Гетман опирался не только на теоретические знания, полученные в стенах академии, но и на боевой опыт бригады, который московская комиссия рекомендовала «изучить всем частям».

Конец 1938-го и начало 1939 года прошли на Дальнем Востоке сравнительно спокойно, хотя угроза со стороны Японии не была снята окончательно. Приморская армия жила напряженной жизнью, но, как ни странно, части больше занимались не боевой подготовкой, а марксистско-ленинской. Уделялось также внимание культурно-просветительной работе. Не затихала кампания по «выкорчевыванию» врагов народа.

Еще в Ленинградском военном округе для Гетмана, как и для многих командиров, ударом грома средь ясного неба прозвучал приказ наркома обороны К. Е. Ворошилова от 12 июня 1937 года. Он касался предательской и шпионской деятельности «агентов мирового капитализма», бывших заместителей наркома М. Н. Тухачевского и Я. Б. Гамарника, командующих войсками военных округов И. Э. Якира и И. П. Уборевича, начальника Военной академии им. М. В. Фрунзе А. И. Корка, заместителя командующего войсками В. М. Примакова, начальника управления по начальствующему составу Б. М. Фельдмана, военного атташе в Англии В. К. Путны и председателя Центрального совета ОСОАВИАХИМа Н. П. Эйдемана.

Трудно примириться с мыслью, что эти люди участвовали в заговоре по свержению Советского правительства, «ждали помощи от своих хозяев — военно-фашистских кругов одного из иностранных государств и за эту помощь готовы были отдать Советскую Украину, расчленить нашу страну на части».

Повальные аресты в армии вряд ли способствовали ее укреплению, хотя приказ Ворошилова и уверял общественность в том, что, «очищая свою армию от гнилостной дряни, мы тем самым делаем ее более сильной и неуязвимой».

Не обошлось без потерь и в Приморской группе войск. Был арестован ее командующий М. К. Левандовский. Бушевали митинги, проходили военные совещания, на которых честили Михаила Карловича на чем свет стоит.

Перед хасанскими событиями кампания по «выкорчевыванию врагов» стала затихать: сказалась тревожная обстановка на границе. Бои закончились, и начиналась новая вакханалия.

Гетман не раз был свидетелем, как на военных совещаниях склонялось имя М. К. Левандовского. В чем же провинился командарм 2-го ранга? Михаил Карлович — сын обрусевшего поляка, офицер старой армий, участник Гражданской войны, верой и правдой служил России. Командовал соединениями, группами войск, армиями, фронтами, до недавнего времени — Закавказским военным округом.