Читать книгу "Дети железной дороги - Эдит Несбит"

– Мама вечно теперь занята, – шепнула Филлис на ухо Питеру, но он ей ничего не ответил, а просто пожал плечами. Он думал.

Процесс этот, правда, вскоре прервался игрой в разбойничье лежбище на чердаке. Питер, естественно, был главарем, Роберта одновременно играла роль его верной подручной, всех остальных членов шайки и матери Филлис. А Филлис изображала прекрасную деву, взятую шайкой в заложницы, за которую вскоре был выплачен щедрый выкуп в виде большого количества конских бобов.

К чаю они спустились, раскрасневшиеся от беготни и жизнерадостные, как горные разбойники, которым досталась большая добыча.

Филлис намазала маслом хлеб и собиралась уже водрузить сверху солидную порцию джема, но мама воскликнула:

– Или джем или масло, милая. И то и другое вместе нельзя. Мы не можем себе позволить подобную роскошь.

Филлис без возражений съела уже намазанный маслом кусок, после него – еще один, с джемом, а Питер перемежал глубокие размышления глотками слабого чая.

Когда они вновь поднялись на чердак, он объявил сестрам:

– У меня появилась идея.

– Какая? – с вежливым видом поинтересовались они.

Ответ брата привел их в сильное замешательство:

– Я вам не скажу.

– Замечательно, – протянула Бобби.

А Филлис обиженно бросила:

– Не хочешь, не надо.

– Ох, эти девчонки, – устало выдохнул Питер. – Вечно они торопятся с выводами.

– Интересно узнать бы про мальчиков, – смерила его высокомерным взглядом Бобби. – А идеи твои дурацкие меня вообще не волнуют.

– Настанет день, и вы все узнаете, – с таинственным видом проговорил Питер. – Если бы вы сейчас сразу не начали ссориться, я бы успел объяснить, что только из чистого благородства не позволяю себе посвятить вас в свой великий замысел. Но теперь я вам ничего не скажу. Вот так.

И, конечно же, девочкам долго пришлось его уговаривать, прежде чем он хоть немного сменил гнев на милость, однако и после этого им удалось вытянуть из него не слишком-то много.

– Причина, из-за которой я не хочу вам рассказывать, заключается в том, что то, что я собираюсь осуществить, возможно, нехорошо, и я не хочу вас втягивать в это.

– Если нехорошо, то не делай, Питер, – сказала Бобби. – Давай лучше я это сделаю.

А Филлис подхватила:

– Если вы собрались сделать что-то нехорошее, я тоже с вами хочу.

– Нет, – решительно возразил Питер, хотя его и растрогала преданность девочек. – Я должен это осуществить один. И пусть даже мои надежды вообще напрасны, все же попробую. А к вам у меня только просьба не проболтаться, если мама вас спросит, где я.

– Для того чтобы проболтаться, надо хоть что-то знать, – пожала плечами Бобби.

– Вы и так чересчур много знаете, – Питер растопырил пальцы, и горсть бобов, которую он держал, просыпалась на пол. – Такую тайну, как я вам доверил, хранить обычно клянутся жизнью. Вам известно, что мне предстоит одинокое и опасное приключение, и некоторым людям оно может даже показаться нехорошим, хоть сам я придерживаюсь иного мнения. В общем, если мама вас спросит, где я, скажите, что я играю в шахтера.

– Какого еще шахтера? – уставились на него сестры.

– Просто скажите: «В шахтера».

– Но нам-то ты можешь признаться? – спросила Бобби.

– Ладно уж. В угольного шахтера, – внес некоторую ясность брат. – Но заклинаю: пусть лишнее слово не просочится сквозь ваши уста даже под страхом пыток.

– Ты бы лучше нас не запугивал, а позволил помочь, – сказала Бобби. – Уверена, что мы обе можем тебе быть полезны.

– Вот если шахту сумею найти, тогда и поможете уголь таскать, – снизошел до обещания Питер.

– Ну и держи свой секрет при себе, – отвернулась от него Филлис.

– Если, конечно, удержишь, – добавила Бобби.

– Можешь не сомневаться. Я свой секрет сохраню, – заверил брат.

То был отрезок времени между обедом и пятичасовым чаем, когда даже в самых прожорливых семьях никто не думает о застолье. Миссис Вайни, как и обычно, ушла домой, а мама работала у себя в комнате, и Питер не сомневался, что никто не может сейчас подслушать их с сестрами.

Два вечера спустя он под покровом уже сгустившихся сумерек поманил за собой с таинственным видом девочек.

– Берите Римскую колесницу и следуйте за мной, – шепотом распорядился он.

Римской колесницей они назвали очень старую детскую коляску, которая, выйдя давно на пенсию, коротала дни на чердаке над каретным сараем. Дети не пожалели масла на ее подагрические суставы и оси, и она в благодарность стала передвигаться бесшумно, словно велосипед с надувными шинами, и вновь обрела маневренность лучших лет своей цветущей молодости.

– Вперед за своим бесстрашным главарем! – С этим призывом Питер начал спускаться по склону холма в направлении станции.

Над выступом, нависавшим прямо над зданием вокзала, словно толпа зевак, наблюдающих за происходящим внизу, торчало много высоких камней. А в небольшой впадинке между тремя из них была словно бы невзначай набросана кучка валежника и соломы.

Питер, отбросив валежник мыском ободранного ботинка, торжественно объявил:

– Вы видите первый уголь, добытый в шахте Святого Питера, и сейчас мы его доставим домой в колеснице. Пунктуальность и быстрота – наш девиз. Приказы должны выполняться неукоснительно. Как говорится, клиент всегда прав и любое его желание должно для вас быть законом.

Колесница была под завязку забита углем, но ее почти тут же пришлось разгрузить, ибо подъем такой тяжести на вершину холма оказался им не под силу даже после того, как Питер впряг себя в колесницу подтяжками и принялся изо всех сил тянуть ее вперед, придерживая рукой за пояс норовящие спасть с него брюки, а сестры толкали груз сзади. Транспортировка домой добычи из шахты Питера потребовала целых три ездки. Когда же она наконец успешно объединилась с маминой кучей угля в подвале, Питер с таинственным видом опять ушел. Возвратился он столь же таинственный, но к тому же еще очень черный и с торжественным видом сообщил сестрам:

– Я вновь побывал у себя на шахте, и завтра мы привезем в колеснице еще одну порцию «черного золота».

Неделю спустя миссис Вайни поделилась с мамой своим восхищением по поводу редкостного угля, который вроде все время и жжешь, а куча при этом совершенно не убавляется. Дети, подслушав их разговор, принялись обниматься и корчиться от беззвучного хохота. Все трое теперь совершенно забыли о сомнениях Питера, хороша ли на самом деле добыча угля.

А потом наступил ужаснейший вечер, когда начальник станции, обув старые теннисные туфли, которыми пользовался обычно во время отпуска на море, бесшумно прокрался к сортировочному отсеку, где высилась куча угля, похожая на Содом и Гоморру. Начальник вел себя словно кошка, подстерегающая добычу возле мышиной норы. А на вершине горы, там, где была прочерчена белая линия, царапалось и гремело среди угля темное маленькое существо. Начальник укрылся в тени тормозного вагона с короткой железной трубой на крыше и белой надписью на борту: «Незамедлительно возвратить на запасной путь “Белый ветер”».