Читать книгу "Кибервойна. Как Россия манипулирует миром - Андрей Кемаль"

В СССР заметили, что в германской прессе прекратились нападки на СССР и его руководителей. Это было интерпретировано как желание Берлина улучшить отношения с СССР. После этого временный поверенный в делах СССР в Германии Георгий Астахов, обсуждая с германским дипломатом Карлом Шнурре второстепенный вопрос статуса советского торгпредства в Праге после присоединения к Германии Чехии, заметил, что Кремль положительно оценивает перемены в тоне немецкой прессы. В результате в дипломатических кругах двух государств начался процесс, приведший к визиту Риббентропа в Москву.

На этом примере видно, что мониторинг информационного потока стал спусковым крючком к серьёзным переменам на политической сцене мира. Чтобы улавливать подобные сигналы, требуется сидеть «у реки» и замерять «уровень воды». Это называется системой слежения за информационной обстановкой. Сегодня подобным делом занимаются профессионалы высшей пробы. Не поверите, в основном это умные, весёлые и привлекательные девушки. По мне, девчонки, обрабатывая инопрессу, каждый день рискуют получить вывих мозга или впасть в глубокую мизантропию. Но пока Бог миловал.

Когда мы перевели обработку информации на количественную основу, полезло такое, что раньше и не снилось. Выяснилось, что практически любое крупное международное событие сопровождается изменением динамики информационных процессов. Приведу пару свежих и характерных примеров. Через день после победы на парламентских выборах «Грузинской мечты» Бидзины Иванишвили в грузинских СМИ прекратилась антироссийская истерия, процветавшая при режиме Михаила Саакашвили. А в начале июня 2014 года перед визитом президента России по случаю юбилея высадки союзников в Нормандии во французской прессе наступил «штиль». Французы делали всё возможное, чтобы визит Владимира Путина не был сорван. Анализ количественных данных позволяет легко отслеживать начало стратегических информационных операций. Главное, чтобы была правильно организована система слежения за информационной обстановкой.

– Какой интерес для инициаторов информационных войн имеют данные социологических опросов?

– Огромный. Результаты опросов учитываются, когда власть принимает решения по изменению политического курса. Журналисты любят кричать об информационной войне, зачастую принимая за неё чисто пиаровские вещи. Если появилось некоторое число критических публикаций, то это ещё не значит, что началась информационная война. Мы чаще оперируем понятием «стратегическая информационная операция». Она может перерасти в информационную войну. Тогда происходит полная перестройка государственного механизма информационного противоборства.

Если число негативных публикаций за единицу времени превышает в пять раз число нейтральных, то мы начинаем рассматривать ситуацию как информационную войну. О позитивных вообще забудьте. Каждая позитивная публикация в зарубежной прессе в конечном итоге стоит больших денег. С чего это вдруг одна страна начнёт хвалить другую? Если же число негативных публикаций меньше пяти, но больше двух, констатируем обстановку информационной напряжённости по отношению к России. Государства, в которых на одну негативную публикацию приходится одна или больше нейтральных, мы относим к числу нейтральных.

Когда сегодня говорят об информационной войне, обычно подразумевают, что началась обработка российского населения в нужном тем или иным элитам той или иной страны направлении. Основная драма любой стратегической информационной операции, однако, развёртывается внутри той страны, которая её проводит. Любое изменение политики сопровождается изменением содержания того, что правящие слои говорят своему населению. Чтобы делать что-то вне страны, элиты сначала должны прийти к консенсусу и осуществить подготовку своего народа, объяснить ему, что хорошо и что плохо.

Перед тем как начать действия против другого государства, например, приступить к организации майдана, надо представлять, насколько эффективной оказалась работа по формированию общественного мнения внутри своей страны. Надо быть уверенными в том, что внешнеполитические акции получат одобрение собственного населения. Для выяснения этого проводятся социологические опросы. На Западе социологические службы проводят два опроса – среди населения и среди элиты. Цель – добиться согласования позиций и получить мандат на проведение тех или иных действий.

– А сколько публикаций по России удаётся отследить за неделю?

– Примерно полторы тысячи по всему миру. Как минимум половина из них негативные. Но это обычная ситуация, а не информационная война. Говорить при таких цифрах можно разве что об информационном давлении, попытках повлиять на общественное мнение.

– Какое государство лидирует по числу негативных публикаций в наш адрес?

– Германия, где на одну нейтральную публикацию 70 негативных. Берлин проводит стратегическую информационную операцию по перестройке российско-германских отношений с формата модернизационного партнёрства на формат резкой конфронтации.

– С чем это связано?

– В стране созрело понимание, что ей пора становиться великой европейской державой и пересматривать в свою пользу итоги Второй мировой войны. Установление Германией над Украиной политического контроля (экономический – дело техники) означало бы прорыв в национальном германском бытии. За период с 1918 года Германия предпринимает уже третью попытку оккупировать Украину. Немцы всегда были заинтересованы в монопольном использовании украинских ресурсов. Немецкий геополитик с мировым именем Карл Хаусхофер убедил Гитлера, что с Украины надо вывозить не только хлеб и марганец, но и чернозём.

– Кроме «индекса агрессивности» другие индексы вычисляете?

– Да. Медиаметрические показатели применяются уже довольно давно, но локально. Замерять медийную сферу сложно и дорого. Существует пресс-индекс. С его помощью можно посчитать, сколько раз СМИ процитировали заявление того или иного политика. Мне нравится следить за показателем скорости нарастания в информационном массиве числа острых заголовков. Накал информационной сферы отражается в квинтэссенции материала – его заголовке. Посмотрим наугад Германию за 11 сентября. Можно написать: «Правительство в Шверине, несмотря на критику, будет проводить День России». А можно и взвизгнуть: «Царство зла существует; В Литве снова возрождается страх перед Россией».

– Какую роль в информационных войнах играет блогосфера? Ссылки зачастую идут на блогеров.

– Валерий Соловей в интервью «ЛГ» совершенно верно сказал, что главной информационной пушкой является телевидение. Блогосфера и все остальные в лучшем случае выполняют роль подносчиков снарядов. Во время информационной войны роль блогосферы снижается. На первое место выходит то, что может в массовом порядке формировать общественное мнение – телевидение и многотиражная пресса. В период киевского майдана блогосфера использовалась слабо. Она в большей степени выполняла коммуникационные, а не пропагандистские функции.

– Наблюдая за тем, как ориентированные на Запад либералы ведут информационные кампании, поражаешься, как дружно они перескакивают с одной темы на другую. Вчера они Андрея Макаревича защищали, сегодня другие задачи решают. Создаётся впечатление, что команды им поступают из единого центра. Так ли это? Какова технология ведения информационной войны?