Читать книгу "Больше, чем страсть - Татьяна Алюшина"

Ну и ничего серьезного у нее не нашли – шишак, как полагается, синяк, который уже предательски сползал под глаза, и совсем легкое сотрясение. Сделали обезболивающий укол, порекомендовали отдыхать, в ближайшие дни не делать резких движений, наклонов и избегать нагрузок.

К дому, в котором жила Надюшка на съемной квартире, подъехать было совсем непросто – через дворы, вечно заставленные машинами и коробками разномастных железных гаражей, почти в тупик, где не развернуться, поэтому она всегда, когда ехала на такси, просила остановить у остановки, а дальше шла пешком через два хорошо освещенных и вполне безопасных двора. Попросила она и этого Даниила Антоновича, он непременно хотел подвезти пострадавшую по его вине барышню к подъезду и убедиться, что все с ней в порядке, а она настойчиво отказывалась.

– Ладно, тогда дайте мне номер вашего сотового, – согласился он на компромисс и строго спросил, – сколько вам идти отсюда?

– Да три минуты! – уверила Надюшка. – Ну, еще пару подняться на лифте и войти в квартиру.

– Номер, – требовательно повторил он.

Она продиктовала, он занес в память телефона и тут же позвонил, перепроверил, не обманула ли, и строго распорядился:

– Идите. Я позвоню. И включите воду в каком-нибудь кране, чтобы я точно знал, что вы дома.

– А что с работой? – осторожненько поинтересовалась она.

– Посмотрим, – ничего не пообещав, навел туману господин Казарин.

Он взял ее на работу.

На следующий день позвонил и сказал, что нанимает ее на испытательный срок с почасовой оплатой в командировке и при переговорах в Москве и тарифной оплатой за переведенные страницы. И добавил: Надя должна прийти сегодня вечером, чтобы подписать договор найма и сразу же начать работать.

– Спасибо! Обязательно приду! – порадовалась Надюха и предупредила: – Только не пугайтесь!

– Что, все так плохо? – помолчав, поинтересовался он.

– Ужас! – весело сообщила она. – Пол-лица фиолетово-синее.

Даниил Антонович вздохнул тяжко и признался:

– Переводчик мне нужен был еще две недели назад, так что прийти все-таки придется, Надя, работы много.

Работы оказалось не просто много, а очень-очень много, целая гора. Выяснилось, что господин Казарин, является одним из известных инвесторов разного рода строительных проектов ну и еще чего-то там. В данный исторический момент он собирался вкладываться в перспективнейшую стройку в Китае в качестве одного из главных инвесторов. Были у него и другие проекты и дела-активы, но китайский приоритетный.

– А почему вы не взяли других соискателей? – полюбопытствовала Надюха тем же вечером. – Мне же говорили, что на место было несколько претендентов.

Он посмотрел на нее какое-то время внимательно и, улыбнувшись невесело, заметил:

– Выглядите ужасно, такое впечатление, что вы лбом о стену долбились с целью самоубийства. Никакой грим не помогает.

– Вот спасибо, поддержали, – преувеличенно наигранно поблагодарила Надя.

– Да уж, – даже не смутился, а развеселился Казарин и тут же снова вернулся к деловому тону: – А что до других претендентов, то все они были китайцами по происхождению, хоть и с прекрасным русским языком.

– И что? – не поняла Надюха интриги момента.

– А то, Наденька, что они априори не будут на моей стороне до конца и могут играть, пусть даже в мелочах и неосознанно, но в другие ворота.

– То есть неточно переводить или о чем-то умолчать, вы это имеете в виду?

– Именно. Насколько мне известно, китайцы всей душой и телом за свою Поднебесную родину и друг за друга, а надуть европейца, тем паче русского, – это вообще их святая задача.

– Ну, не совсем так прямолинейно, – усмехнулась девушка. – Но в общем и целом правильно.

– А вы хорошо знаете китайцев? – живо заинтересовался Казарин.

– Достаточно хорошо, я, можно сказать, выросла в Китае. Но только никто не может хорошо и до конца знать и понимать этот народ, хоть ты всю жизнь проживи с ними. Многое в их жизни, характере и традициях просто невозможно постичь и принять разуму европейца.

– Вы уверены, что вам действительно семнадцать лет? – приподняв вопросительно брови, спросил Казарин.

До самого тридцать первого декабря Надя переводила кучу документов, засиживаясь порой до утра, и работала переводчиком при телефонных разговорах Казарина с китайскими партнерами да еще сдавала экзамены в вышке, так что к Новому году чувствовала себя совершенно измотанной. Ничем, кроме работы и учебы, она не занималась. Запустила совершенно квартиру и хозяйство, не успела подготовиться к празднику – ни продуктов-подарков купить, ни наряд новый выбрать, не говоря уже о елке. Впрочем, на все это наплевать, потому что Новый год Надя собиралась встречать с дедом и даже билет на поезд уже купила.

Но в новом интересном деле было нечто такое, что захватило девушку, околдовало, одарило новой незнакомой энергией, дающей небывалые силы, и наполняло ощущением какого-то праздничного подъема, радости.

Даниил Антонович Казарин – имя этому нечто.

Они виделись каждый день, даже в выходные. После института Надя сразу шла в приемную перед его кабинетом, где распоряжалась секретарь Ольга Павловна – та самая женщина, которая предупреждала Казарина о том, что пострадавшая может подать на него иск. Теперь Ольга Павловна взяла Надю под свое крыло и все сетовала, что девушка так много работает, на износ да и только, да еще и учеба у девочки. Ольга Павловна старалась подкормить Надю чем-то домашним, вкусненьким, заботилась о ней.

Как правило, в приемной Надюха не задерживалась больше десяти минут – ее сразу вызывал Казарин, и они приступали к делу. Надя переводила документы, он тут же делал уточнения, пояснения, обозначал ей фронт работы на вечер. В основном переводами Надя занималась в офисе практически до ночи, когда все уже уходили и оставались только она и охранник. Потому как большинство бумаг нельзя было выносить из офиса, а те, что можно, девушка забирала с собой и переводила еще и дома, засиживаясь чуть не до рассвета.

С первого же дня Надюха безысходно и предсказуемо подпала под сильнейшее воздействие мужской харизмы Казарина и погружалась в него, увязая все глубже, и вполне четко понимала это. Частенько, когда они работали вместе, она вдруг, словно выключаясь из действительности, замирала, завороженная, и наблюдала за ним: за мимикой его лица, движениями, жестами, так и сидела, пока он ее не окликал.

Даниил Казарин был настолько неординарной личностью, что само по себе привлекало к нему повышенное внимание, к тому же он обладал невероятно сильным, природным мужским магнетизмом, который гибельно-неотвратимо притягивал женщин. Причем любых – от детсадовского возраста до столетних старушек.

В этой его некрасивости, даже где-то нарочитой, – словно природа постаралась лишить каждую черту его лица симметрии, мягкости и гармонии, – было такое сильнейшее, чистейшее мужское начало, что меркли любые признанные красавцы эталонной мужской красоты, начиная казаться сладкими, безвольными мальчиками.