Читать книгу "Невский романс - Ольга Свириденкова"

— Что случилось, кузина? — заботливо спросил он, подходя к девушке и глядя в ее заплаканные светло-карие глаза. — Почему вы вздумали лить слезы в такой ответственный день? Ну-ка, быстренько расскажите о своем несчастье, и я постараюсь так же быстро вам помочь.

— Благодарю вас, кузен, — промолвила девушка, вытирая слезы батистовым платочком. — Вы очень добры. Но боюсь, в этом несчастье не поможете даже вы.

— Вы больны?

— Нет.

— Получили известие о болезни или смерти близкого человека?

— Нет, но…

— О, я догадываюсь! Вы пали жертвой несчастной любви.

— Да нет же, Господи! — девушка смущенно улыбнулась. — Какие у вас ужасные предположения, кузен!

— Итак, не первое, не второе и не третье? — Владимир скептически сдвинул брови. — В таком случае, милая кузина, ваше несчастье сильно преувеличено.

— Да, конечно, это не несчастье, — тихо рассмеялась она. — Но все равно очень досадная неприятность. А главное, что мне и помочь-то ничем нельзя.

— Неужели ничем?

— Я порвала перчатку, — пояснила девушка, снова переходя на жалобный тон. — Вот, смотрите. — Она повертела перед Владимиром белой лайковой перчаткой, действительно, безнадежно испорченной. — Они такие тонкие… Я начала натягивать, и вдруг она разорвалась. Сама не понимаю, как это случилось, я ведь была осторожна.

— Да уж, — Владимир с наигранным сожалением покачал головой. — Это, и в самом деле, серьезная неприятность: без перчаток на балу никак не обойтись. Но я все же не понимаю… Неужели тетушка отказывается выдать вам новые?

— Она не откажет, да что толку? — вздохнула девушка. — У меня самой нет запасных перчаток, а перчатки тетушки или кузин мне не подойдут. Ведь у меня самая маленькая рука!

— Действительно, — протянул Владимир, осторожно поглаживая крохотную ладошку кузины. — Маленькая, как у куколки… Где вы покупали перчатки?

— У Форлио, итальянца, на Невском. Да ведь он уже закрыл магазин! Слишком поздно.

Владимир поискал взглядом часы.

— Еще нет и девяти. Совсем не поздно.

— Но…

— Дорогая кузина, — с улыбкой, но строго заметил Владимир, — вы слишком часто меня перебиваете. Я этого не люблю.

— Простите…

— Дайте мне ваши перчатки. Ручаюсь, что не позднее десяти у вас будет новая пара. — Спрятав перчатки в карман, Владимир внимательно посмотрел на девушку. — Кстати, это, наверное, глупо, но я совсем запамятовал, как вас зовут. Скажите мне, кто вы: Катрина, Алина или Надина?

— Надина, — со смехом ответила она. — Боже мой, я только сейчас заметила, как это смешно звучит: Катрина, Алина и Надина. Прямо водевиль какой-то!

— Прекрасно, что вы это понимаете. Тогда позвольте мне называть вас просто Наденькой.

— Хорошо, — согласилась она и лукаво прибавила: — Итак, мое имя вам теперь известно. А знаете ли вы, кем я вам прихожусь?

— Боюсь показаться невоспитанным, но не имею об этом ни малейшего понятия.

— Моя бабушка была двоюродной сестрой вашей бабушки по отцу. Стало быть, мы с вами… четвероюродные брат и сестра.

— Четвероюродные, — с усмешкой повторил Владимир. — Забавно… Ладно, Наденька, я вас покидаю. А вы ступайте к тетушке, и чтобы больше никаких слез.

Войдя в кабинет, Владимир вызвал камердинера, передал ему перчатки Наденьки и объяснил, как надлежит действовать. Потом бегло оглядел себя в зеркало и снова направился к лестнице. «Четвероюродные, — задумчиво проговорил он про себя. — А она, эта кузина Надина, довольно приятная девушка. Надо будет сойтись с ней поближе».

5

В начале одиннадцатого карета Вельских подъехала к огромному желтому особняку, построенному в строгом классическом стиле. Вдоль набережной теснилось около сотни нарядных экипажей; к ним поминутно добавлялись новые. Окна второго этажа дворца были ярко освещены, и из них доносились пронзительно-нежные, волнующие звуки полонеза.

— Первый танец, — отметила княгиня, выбираясь с помощью супруга из кареты. — Вовремя приехали: не слишком рано и не поздно.

Сойдя вслед за матушкой на мостовую, Полина подала отцу руку и направилась с ним к невысокому, убранному цветами крыльцу. В просторном вестибюле она сбросила плащ на руки подоспевшему лакею и вступила на широкую лестницу темно-зеленого мрамора, устланную красным ковром.

— Какая роскошь! — не без зависти шепнула Дарья Степановна мужу. — А ведь этот Нелидов, представь себе, до сих пор холост!

— Господи, Боже мой! У вас, женщин, только одно на уме, — с усмешкой проворчал Юрий Петрович. — Опомнись, наша Поленька еще совсем дитя.

— Какие ты говоришь глупости, Жорж! Мне даже слушать тебя смешно, ей-богу…

Краем уха Полина слышала разговор родителей, но его смысл не доходил до нее. Имя «Нелидов» на мгновение резануло ее слух, но она тут же его забыла. Все ее мысли были только о бале, о том, хорошо ли ее примут в обществе, пригласят ли танцевать. Она почувствовала, что от волнения у нее начинают дрожать колени, и ей захотелось убежать. Но тут сверху донеслись чарующие звуки вальса, и неуместное желание тотчас сменилось другим — поскорее миновать длинную лестницу и оказаться среди танцующих пар.

Наконец ступени закончились, и взору девушки предстала огромная бальная зала, сверкающая сотнями огней. Пораженная увиденной красотой, Полина остановилась. Казалось, она попала в волшебную сказку — настолько прекрасным выглядело здесь все.

Зала была розовой, с белыми мраморными колоннами, с огромными зеркалами, с высоким бледно-розовым потолком, расписанным цветочными гирляндами и фигурками пляшущих нимф. В роскошных люстрах и бра переливался всеми цветами радуги хрусталь. И в центре всей этой красоты, на светлом паркете, плавно и неторопливо кружились в вальсе десятка два танцующих пар. Элегантные мужчины во фраках и сверкающих золотом мундирах и очаровательные хрупкие женщины.

Протиснувшись сквозь толпу, княгиня подвела дочь к разряженной пожилой женщине. Полину представили, и хозяйка дома, окинув ее добродушно-внимательным взглядом, сказала несколько одобрительных слов. Но что это были за слова, Полина даже не поняла: ей не терпелось отвязаться от стариков и встать среди молодых.

Музыка смолкла, и зала наполнилась приглушенным шумом разговора. Полина встрепенулась и начала понемногу приходить в себя. Прелестная картина утратила расплывчатость, лица окружающих перестали сливаться в одно.

— Однако куда же подевался наш дорогой Жан? — услышала Полина недовольный голос матери. — Неужели он не понимает, что нельзя опаздывать на бал в такой день?

У Полины неприятно засосало под ложечкой. Она вспомнила, что, по общепринятым правилам, мужчина имеет право пригласить на танец только ту даму, которая была ему представлена. И именно брат должен представить ее на этом балу своим сослуживцам и друзьям! На мгновение Полине сделалось так страшно, что снова захотелось сбежать. «Только не впадай в панику, — сердито велела она себе. — Ничего плохого не случилось. И потом, разве не может кавалер, которому я понравлюсь, запросто подойти и представиться моим родителям?»