Читать книгу "Как подготовить ребенка к экзаменам. Советы для родителей в помощь детям - Елена Любимова"

Не следует манипулировать личным отношением ребенка к родителям с помощью возгласов наподобие: «Твои неудачи загоняют меня (папу, дедушку, бабушку, другого члена семьи) в гроб!»

В особенности этого нельзя делать, если в действительности проблемы со здоровьем или нервами у вас или другого родственника не имеют прямого отношения к успеваемости ребенка. Дело в том, что в подавляющем большинстве случаев эти два явления и впрямь не связаны – или почти не связаны…

Небольшой процент исключений может касаться случаев сердечно-сосудистых патологий у взрослых, которые обостряются в случае волнения, беспокойства – в том числе по поводу плохих оценок или поведения ребенка, вероятного провала на экзаменах. Но даже в этом случае очевидно, что начались и прогрессируют заболевания по причинам, объективно не связанным с успеваемостью чада – скажем, по мере развития возрастного атеросклероза, сужения сосудов, малоподвижного образа жизни, который лишь ускоряет естественное старение сердца и сосудов!

Что до симптоматики сугубо нервной (когда родители волнуются не меньше ребенка), то она может быть самой разной и, в принципе, способна несколько усилить симптомы существующих заболеваний. Опять-таки, появились эти заболевания наверняка не по причине наших переживаний по поводу учебы ребенка.

Возможный здесь максимум тесноты взаимосвязей – общая высокая подверженность эмоциям, особая чувствительность нервной системы к раздражителям, которая с течением времени может обернуться развитием крапивницы (специфичной «нервной» аллергии). Детям же о том, что мы говорим неправду, часто известно лучше, чем нам кажется.

Ребенок забывает, что маме/папе/бабушке когда-то было плохо, только на время – до момента, когда их состояние вновь ухудшится из-за усилившегося стресса. Поэтому в момент, когда ребенку бросят первое обвинение: «Ему/ей опять плохо из-за тебя!», он отчетливо вспомнит, что так бывало и раньше, когда он учился гораздо лучше, а значит, обвинение несправедливо и является ложным.

И какой вывод он из этого сделает в итоге? Конечно, правильный – что родители пытаются «надавить» на его совесть или жалость. Но даже если он сейчас сдаст экзамен, следующее обострение патологии останется лишь делом времени, поскольку одно с другим все равно не связано!

А вот простит ли ребенок попытку родителей обвинить его в «преступлении», к которому он непричастен и в котором вообще никто не виноват, поскольку людям свойственно болеть по разным причинам – вопрос сложный. И, как показывает практика, отрицательный ответ на него встречается чаще положительного.

Не следует демонстрировать чрезмерно высокий «боевой дух», громогласно заявлять, что «если что», мы заставим учителя поменять плохую оценку на хорошую любой ценой.

Понятно, что таким способом мы пытаемся поддержать ребенка, снизить его неуверенность и страх – причем, скорее всего, делаем это не впервые. Логично, что ребенок, и так не допускающий сомнений, что родители всегда решат за него проблему, которая ему не по силам, поверит в наши заявления без оглядки – то есть мгновенно успокоится. Но обратим внимание, насчет чего именно мы его успокаиваем: насчет того, что ему не следует бояться, чтобы ответить на вопросы лучше, или того, что, как бы он ни ответил, мы все равно добьемся для него хорошей оценки?

Разница есть, не так ли?.. Работа на снижение страха и неуверенности ребенка – это совсем не то же самое, что фактическое приглашение «хоть и ничего не делай – мы заставим их поставить тебе хорошую оценку»! В первом случае мы помогаем ребенку обрести уверенность в себе, а во втором – в нас. Потому неудивительно, что такой ход, если применять его часто, воспитывает «маменькиных» дочерей и сыновей – детей, неспособных к самостоятельным решениям и поступкам. А с точки зрения здравого смысла и вероятности исполнить обещанное ситуация выглядит заранее нелепой.

Обещать – не значит сделать. Поскольку реальные родительские возможности повлиять на вопрос о пересдаче, проверке результатов оценивания на ошибки и проч. относительно невелики (будет ли удовлетворено это требование, решать не нам), нам самим не выгодны столь опрометчивые заявления. Ведь обещанного ребенок может и не получить. Но если обычно он обиделся бы на себя или на систему оценивания/слишком строгих членов комиссии, то теперь он обидится на нас, так как мы дали слово «все сделать», и не выполнили его!

Не следует перекладывать на ребенка собственные былые надежды и ожидания и требовать от него тех же успехов, что достигли когда-то мы сами, или, напротив, достичь тех целей, к которым мы стремились, но, увы, не достигли.

В целом, предъявление к кому-то тех же требований, что и к себе, справедливо. Однако эквивалентный их уровень – это одно. Он полезен тем, что исключает поблажки для «себя любимого» или других участников общего дела, создавая и подкрепляя ощущение равенства условий. А в случае с учебой в школе и экзаменами имеются следующие немаловажные вещи.

• Во-первых, мы не учимся вместе с ребенком – он учится и сдает тесты один, а мы, максимум, немного ему помогаем, когда требуется. Учеба может подразумевать работу в команде – если этого потребует учитель. Но вообще это дело – сугубо индивидуальное. Поэтому и требовать от ребенка, чтобы он успевал так же, как мы когда-то, хотя это было давно и множество условий вокруг изменилось, не является справедливым.

• Во-вторых же, такой подход противоречит тому, что мы полагаем основным побуждающим мотивом учиться – утверждением, что ребенок учится для себя, а не для родителей. А что если его устраивает его нынешняя успеваемость? Нужно понимать, что если уж мы отдали учебу под его личную ответственность перед собой, не стоит сравнивать его с нашими былыми «золотыми стандартами» и медалями. Ваша честность будет лучшим воспитанием, тем более что ребенок быстро заметит противоречие между «учись, как ты хочешь сам» и «учись, как учился я». А потом он начнет размышлять, какое из них является ложью, и едва ли кто из нас возьмется предсказать, что он решит в итоге!

Что же касается прямого и настойчивого вмешательства по принципу «Ты хочешь стать экономистом, но у мамы когда-то не вышло с карьерой программиста, поэтому быть тебе программистом», то мы и сами видим, в чем тут проблема, не так ли? Каждый человек является отдельной личностью со своими взглядами, интересами, характером, наконец. То есть ребенок – это, если можно так выразиться, не гибрид из папы и мамы, а третий, отдельный член семьи, индивид со своим собственным взглядом на жизнь.

Конечно, в период, когда личность только формируется, у ребенка нет внутренних ресурсов противиться родительской воле, даже если она противоречит его желаниям. На этом этапе родителям, желающим, чтобы чадо воплотило их собственную давнюю мечту, может показаться, что у них есть шанс на успех. Однако десятилетний и, тем более, старший подросток – это уже далеко не «глина», из которой мы легко слепим все, что захотим. Требование сдать экзамен на пятерку, потому что «мы с папой этого хотим», в лучшем случае не сработает, и ребенок сдаст так, как сдаст. В худшем же оно может вынудить его поступить назло нам – то есть сработать прямо противоположным образом.