Читать книгу "Пленница чужих иллюзий - Анна Данилова"

– Это вы точно заметили. Большинство из них – нелюди.

– Вот и я о том же. А у этих нелюдей есть родные, близкие, которые, быть может, не согласны с тем, что вы делаете…

– Да понимаю я все, – Борис закрыл лицо руками и замотал головой. Разве она не понимает, что причиняет ему своими словами боль? – Знаете, если так, если ее похитили или с ее помощью решили мне отомстить или решить какие-то свои вопросы, а подозревать в этой ситуации я могу практически всех тех, чьи дела я веду, то уж пусть лучше у нее будет любовник, и не один…

Он все-таки сказал это вслух. Это все виски.

Валентина Семеновна положила свою пухлую руку на его плечо.

– Борис, а что, если тетя все-таки есть, и Лера просто о ней не знает… Может, это не родная тетя, а просто родственница. Или, что тоже может быть, Надя просто разыскала свою мать и решила встретиться с ней втайне от всех?

– Я тоже думал об этом. Но зачем делать из этого тайну? Кто может осудить ее за то, что она решила с ней встретиться? Это ее дело, понимаете? Простить или не простить… Мать… Что тут скажешь? Но мы прожили с Надей одиннадцать лет, и она хорошо знает меня, она не стала бы скрывать от меня подобные вещи.

– Борис, вы извините меня, но мне нужно идти. Я и так задержалась у вас. Простите, если сказала что-то лишнее. Я от души, от всего сердца хотела вам помочь. Не знаю, поверили ли вы мне относительно личной жизни вашей жены, но Надя – кристальной чистоты женщина. Это мое мнение. Вы, безусловно, лучше ее знаете, сами сказали, что прожили с ней одиннадцать лет.

Она перевела дух, поднялась и, покачиваясь, направилась к выходу.

– Постойте! Вспомнила… Хотя не уверена, что это может вам как-то помочь… В ногах этого Кощея стояла большая дорожная сумка. Вернее, не такая уж и большая, длинная, вытянутая, думаю, что это скорее даже спортивная сумка, темно-синяя, там название написано английскими буквами, а над названием летящая белая пантера или пума…

– Название длинное?

– Достаточно, первая буква, кажется, «S» латинская…

– А вы на самом деле наблюдательная.

– Вот и взяли бы меня к себе на службу. Глядишь, и сгодилась бы…

Валентина Семеновна вздохнула, улыбнулась своим мыслям, Борис открыл ей дверь и проводил до квартиры.

Он вернулся домой, плеснул себе еще виски. Как-то быстро все разрушилось. И ощущение нависшего над ним неблагополучия, пустоты и холода поселилось в сердце.

Словно и не было семьи, детей и Нади. Но не приснилось же ему все это? И мальчики у мамы. И те одиннадцать лет, что он считал себя счастливым, – разве это не было пьянящей реальностью?

Ну не мог же он себе все это придумать, а Надя все эти годы жила притворством?

Надя. Впервые он увидел ее в 2001 году, в следственном изоляторе. Сообщница убийцы.

Бледная, с растрепанными рыжими волосами, доходящими ей до талии. В глазах – страх и еще раз страх! Совсем девчонка, школьница еще, ей было тогда всего-то шестнадцать.

Бандит, вор, убийца, Виталий Бузыгин за неделю до задержания ранил ножом бизнесмена Валерия Кротова, заставив его снять с банкомата всю имевшуюся там наличность, и позже убил продавщицу круглосуточного ларька Ларису Пономареву, забрав всю выручку. После чего с Надеждой Юфиной сел на поезд Барнаул – Кисловодск.

Двадцатидвухлетний Борис Гладышев, студент Академии права, проходивший практику в районной прокуратуре, окунулся в это дело с головой…

3. Надя. Саратов, 2014 г

Ее звали Катя Строганова, она тоже была родом с Сенной, училась на класс младше Нади. Они повстречались года два назад, в городе, зашли в кафе, разговорились. Катя давно живет в городе. Работает на кондитерской фабрике. Замужем, детей нет. Муж преподает в университете экономику. Катя искренне обрадовалась встрече с землячкой, они вспомнили своих знакомых, подруг, учителей, обменялись телефонами, адресами.

– Ты только не исчезай, – сказала при расставании Катя, обнимая Надю. – Все-таки мы – свои. Мой муж, он… как бы тебе это сказать… Словом, я так и не поняла, зачем он женился на мне. Мы с ним совсем разные. Он умный, почти ученый, а я – простая девушка, работаю на кондитерке, пеку вафли, печенье. Мне с ним и поговорить-то не о чем.

Надя пообещала ей звонить и обещание свое сдержала, звонила несколько раз, но ей никто не ответил – абонент был всегда либо выключен, либо находился вне зоны действия сети.

Вот и в тот день было то же самое. И Надя рискнула отправиться прямо домой к Кате. Понимала, что действует не совсем правильно, что надо бы предупредить о своем приходе, но обстоятельства складывались таким образом, что ей надо было куда-то спрятаться, исчезнуть, и так, чтобы Борис ее не нашел. О существовании Кати он не знал, как не знал и о многом другом…

Катя жила в центральной части города неподалеку от городского парка, в многоэтажке.

Надя поднялась, позвонила в дверь. «Господи, сделай так, чтобы она была дома…» – твердила она про себя, всматриваясь в дверной глазок, вмонтированный в плоть дерматиновой обшивки двери.

И вдруг она услышала:

– Кто там?

Это был женский голос, но только очень тихий.

– Катя? Это я, Надя. Надя Юфина, помнишь меня?

Дверь открылась, и она увидела закутанную в черную длинную шаль Катю. Волосы ее были спутаны, взгляд потухший. В руке дымилась сигарета.

– А… Это ты. Проходи, – она отступила, пропуская Надю в квартиру. – Прямо и первая дверь налево.

У нее кто-то умер. Скорее всего, муж. Это было первое, что пришло на ум.

Катя почти подтолкнула ее в комнату, после чего заперла за собой дверь на ключ.

В комнате было темно, Катя включила свет, и Надя увидела смятую постель, разложенную на диване, стол, заставленный стопками грязных тарелок и чашек, повсюду беспорядок, вещи раскиданы по стульям и креслам. Под ногами ковер, который не пылесосили несколько месяцев.

– Катя, дорогая, что случилось? Он умер? – спросила Надя ее прямо в ухо. – Я не вовремя…

– Да уж лучше бы он умер, – ухмыльнулась Катя.

Надя всмотрелась в ее лицо. Случилось что-то страшное, ужасное, иначе откуда это нежелание жить, о котором кричит каждый предмет в комнате, каждая пылинка!

– Мы развелись, Надя. Но продолжаем жить под одной крышей. И он приводит сюда другую женщину. А я, я… я медленно умираю…

Глаза ее моментально наполнились слезами, она бросилась к Наде, крепко обхватила ее за шею, прижалась к ней. И тихо, но сильно разрыдалась.

– Почему ты умираешь?

– Потому что он больше не любит меня.

– Но от этого не умирают. Жизнь-то продолжается. Где он сейчас, дома? И вообще, как его зовут?