Читать книгу "Трансформация. Проявление самости - Мюррей Стайн"

Когда гусеница слышит зов, она начинает готовиться к образованию куколки. То изменение, которое сейчас превращает гусеницу в куколку, имеет большее значение, чем любое другое изменение, например, предшествующая линька. Это значительное превращение. В результате такой метаморфозы появится и станет доминировать абсолютно новая структура. Полная метаморфоза – это драматическая трансформация, в результате которой появляется существо, не имеющее ничего общего с тем, что было до того. Кто мог бы предположить, что эта парящая бабочка когда-то была толстым червем, который неуклюже двигался по земле? Как такое происходит?

Прежде всего, фактически это одно и то же существо. Лишь его внешность полностью изменилась. На более глубоком уровне оно воплощает собой то, что ранее было латентными структурами, а сейчас, соответствуя новой стадии жизни, получило живое и трепещущее воплощение. Изменилась форма, но это не иное существо, не другая душа. Научные исследования показали, что рудименты структуры как куколки, так и взрослой особи уже присутствуют в зрелой гусенице. Конечно, ряд таких рудиментарных структур присутствует на уровне клетки и на этапе эмбрионального развития в яйце. Они первичны и являются частью организма, но до начала этой фазы они латентны. В такой латентной форме они называются «имагинальными дисками»[22]– название, которое подчеркивает их статус нечетких образов или прообразов, а не существенных органических структур.

Похоже, эти диски просто ждут благоприятного момента, пока не появятся соответствующие условия для их развития в зрелую форму у взрослой особи. Взрослое насекомое должно появиться в положенное время, и, когда это происходит, образовавшаяся форма называется имаго[23]. Бабочка – это имаго насекомого, которое в прошлом было воплощено в гусенице. Путь от имагинального диска до самого имаго является, как мы увидим, сложным и иногда весьма опасным.

При переходе от одной формы в другую бабочка использует латентные структуры, которые всегда у нее были, но не развивались, были не видны или скрыты другими чертами. Переход от гусеницы к бабочке – это превращение, в результате которого подспудные латентные структуры выводятся на поверхность и занимают лидирующие позиции, тогда как другие черты, ранее выступавшие на первый план, радикально меняются или вовсе исчезают. В этом заключаются важные свойства психологической трансформации взрослых людей. Если внимательно взглянуть на ранний этап жизни взрослого человека, на мечты и фантазии периода младенчества и детства, то есть на латентные и бессознательные субструктуры раннего этапа жизни, то обычно можно обнаружить рудиментарные и частично сформированные образы того, что произойдет в будущем. Старая истина гласит: «Ребенок – отец мужчины». В детстве и юности формируются установки, которые позже подвергнутся изменениям и развитию, но которые при всем при том будут вариациями на одну и ту же тему.

Структура характера, психологический тип, интерес к спорту или музыке, сексуальная ориентация, профессиональные интересы, вокальные данные, чувство юмора – все это обретает определенную форму в раннем возрасте и проявляется на более позднем этапе развития в юности, даже если эти черты подверглись незначительным изменениям и перестройке под влиянием последующего опыта. Иногда более поздние черты, столь заметные у зрелого человека, в юности словно бы припрятываются или приберегаются, подобно имагинальным дискам, заслоненные более явными и броскими чертами и поведением. На примере биографий таких людей, как Рильке, Юнг, Рембрандт, Пикассо, которые мы будем рассматривать несколько позже, мы увидим, что некоторые качества характера, по большей части скрытые в детстве, становятся ярко выраженными и выдающимися во второй половине жизни. Это может быть воспринято (так оно и есть) как разница между «ложным Я» персоны в период адаптации в детстве и молодости и «истинным Я», которое проявляется во второй половине жизни. Социально адаптированная личность часто прячет в тени те элементы, которые являются «камнем, отвергнутым строителями»,[24]а позже станут краеугольным камнем взрослой личности. Они могут предвосхищаться в юности, но их сложно распознать – это возможно лишь при проведении тщательного ретроспективного анализа.

Ранние указания на эти более поздние структуры, до того момента, как они явственно проявятся, могут интерпретироваться по-разному. На ранних этапах развития можно предположить тысячи вероятных его результатов. Только ретроспективно можно увидеть имаго, которое раньше было спрятано в тени. Будущее готовится в лоне прошлого и настоящего. Жизнь некоторых людей иногда кажется прерывистой – словно бы такой человек проживает несколько разных жизней, – но это всего лишь поверхностное восприятие явления. На более глубоком уровне процесс становления един; мощная, но, быть может, скрытая от глаз связь существует между латентными структурами прошлого и заметными структурами настоящего. Дети иногда мечтают, воображают или играют в свое будущее имаго с поразительной бессознательной точностью[25]. Можно осмелиться счесть, что общий психологический план жизни где-то существует и что, если мы случайно вступаем в контакт с ним – во сне, интуитивно или в видении, мы обретаем способность предвидеть будущее.

Ошеломляющее превращение гусеницы в бабочку через виртуальную смерть, окукливание исторически дало начало многочисленным спекуляциям об аналогичной судьбе человека. Возможно, как предполагалась уже много раз, наша земная жизнь подобна стадии гусеницы. Наше физическое тело – это личинка. После смерти, когда тело начинает разлагаться и распадаться на составные химические элементы, душа выходит из тела, как бабочка из кокона, и воспаряет в мир за пределы материального. Далее эта мысль развивается следующим образом: бабочка символизирует бессмертную душу, освобождающуюся от тела после смерти личинки и получающую новую жизнь в духе. Физический опыт смерти – это лишь разновидность образования куколки. Эта аналогия между бессмертной душой и бабочкой используется очень давно и широко известна. Душа, покидающая тело, представлялась бабочкой грекам времен Гомера, а ацтеки считали бабочек, порхающих на лугах Мексики, возрожденными душами павших воинов. Народы Балуба и Лулуа, проживающие в области Касаи в центральной части Заира, считают могилу коконом, из которого душа человека выходит в виде бабочки. Тюркские племена центральной Азии полагают, что умершие возвращаются в мир мотыльками[26].