Читать книгу "Остров света - Арсений Снегов"

– Машка! – сказал он. – Черт! Что это было?

– Понятия не имею! – сухо ответила Маша. – Мне самой, знаешь, это интересно! Взял обозвал меня ни за что! А зачем ты мне про ангину врал? «Особо опасная зараза! Карантин!» – смешно передразнила она. – Ведь ты же не болел ничем! Мне мама твоя сказала!

– Машка, слушай! – произнес Матвей виновато. – Ты… прости меня, а? Я с игрой этой, – он кивнул на компьютер, – совсем уже спятил! Я и соврал-то тебе из-за нее, из-за игры то есть… Представляешь? У меня там этап один был… Такой, знаешь, увлекательный! Я оторваться не мог!

– М-да… – протянула Маша. Теперь она разглядывала Ермилова внимательно – так, словно увидела его впервые. – Ты хоть понимаешь вообще, чего делаешь? Игра – она и есть игра. А жизнь – это ж другое совсем! Нельзя же это в одну кучу мешать!

– Да понимаю я! – Матвей теперь глядел на Машу умоляюще. – Маш, правда! Я все понял! Ну хочешь, я диск этот в окно выкину? – Матвей извлек диск из его гнезда, направился с ним к окну.

– Ермилик, да погоди ты! – сказала Маша. Ей стало ясно, что Матвей и вправду раскаивается. – Я же тебе играть не запрещаю! Просто ты как-то играй в меру! И с ума не сходи, ладно?

– Ладно, – кивнул Матвей и повторил: – Ты прости меня, хорошо? На меня как будто наваждение нашло какое… Бред, в общем!

– Ну, будем считать, вопрос решен! – с облегчением произнесла Маша. И поинтересовалась: – Может, ты меня все-таки поцелуешь?..

На следующий день каникулам пришел конец. Матвей и Маша снова сидели за одной партой, не расставались на переменах… Все вроде бы было по-прежнему. Не сговариваясь, они не возвращались к тому эпизоду, когда Матвей хотел выбросить в окно диск с игрой. Ребята делали вид, что ничего не произошло. Но оба в глубине души понимали: что-то все-таки произошло. Их отношения стали немного иными.

Матвей вдобавок стал задумываться о таких вещах… Ну, о которых раньше вообще не думал.

– Вот смотри, Леха! – говорил он своему другу Лешке Савенкову. – Какой жизнью мы живем?

– Какой же? – Лешка в это время сидел за столом на кухне у Ермилова и с увлечением поглощал пирожки, испеченные на днях мамой Матвея.

– Да скучной, скучной, понимаешь? – Матвей рубанул воздух ребром ладони.

– Да? – невнятно произнес Савенков и добавил невпопад: – А классные твоя мамахен пирожки печет! Моя такие не умеет!

– Ну вот смотри! – снова повторил Матвей, пропустив мимо ушей реплику друга насчет пирожков. – Мы сейчас уже в десятом классе, так?

– Ну! – не стал спорить Лешка.

Он не переставал жевать, и вид его мерно двигающихся челюстей почему-то сбивал Матвея с мысли.

– Черт, оставь ты пироги эти! – воскликнул Ермилов. – Тебе бы только брюхо набить!

– Да ты чего, Ермилыч? – поинтересовался Савенков. Он, торопливо сглотнув, с сожалением отложил недоеденные полпирожка на тарелку. – Че ты напрягся? Жизнь прекрасна, блин!

Матвей угрюмо молчал. Тогда Лешка произнес:

– Ну так чего ты там гнал? Мы сейчас в десятом классе, типа…

– Ладно, проехали… – Матвей махнул рукой.

– Ну ты говори уж, раз начал! – Савенков иногда мог быть жутко занудливым. – Я чуть из-за тебя пирожком не подавился, а ты – «проехали»!.. Я чайку налью себе, да? – И он, не дождавшись ответа, принялся возиться у плиты.

– Леха, ты вот после школы что делать будешь? – неожиданно спросил Матвей.

Савенков застыл с чайником в руке.

– Ну ты вопросики задаешь! – возмутился он. – Откуда мне знать?

– А я тебе скажу! – как-то странно глядя на приятеля, заявил Матвей. – Школу ты закончишь на троечки… В институт, конечно, не пойдешь. А пойдешь ты в армию, а потом или торговать станешь, или подашься в менты.

– Почему это в менты? – пробубнил Савенков. Казалось, он был несколько задет прогнозом Матвея. – Может, наоборот – в бандюки!

– Для бандюка ты добрый слишком! – категорично заявил Матвей.

– Ну и что? – не сдавался Лешка. – Буду таким вот добрым бандюком!

– Тогда тебя убьют на первой же разборке! – Матвей был неумолим.

– Слушай, чего ты привязался, а? – вспылил Савенков. Он наконец налил себе чаю и, отхлебнув из чашки, спросил: – Ты-то сам кем собираешься стать? Народным артистом, что ли? А может, олигархом по нефти?

– Да вот в том-то и дело! – сказал Матвей. – Не знаю я, чего от жизни хочу! Только одно знаю: чем ишачить по восемь часов в день на какого-нибудь там торгаша, лучше сразу повеситься!..

– Ермилыч, чего это с тобой, а? – несколько встревоженно поинтересовался Лешка. – Чего это тебя так разбирать стало? На философию, что ли, потянуло?

– Да это все из-за игры, наверное! – признался Матвей. – Я тебе не говорил про нее.

– Чего за игра-то? – с любопытством поинтересовался Леха.

– Ну ты мой комп видел новый?

– А то! Классные подарки дядька твой дарит! Жалко, у меня дядьки такого нет! Так и помру со своим третьим пентаком!

– А вместе с компьютером, – не обращая внимания на нытье приятеля, продолжил Матвей, – он мне еще и игру дал, тоже совершенно новую. Ее пока даже в магазинах нет. «Остров света» называется.

– Во как! И ты молчал! – возмутился Савенков. – Что, классная игра-то?

– Даже слишком! – сказал Матвей. Он уже пожалел, что завел этот разговор. – Просто, понимаешь, я в нее полтора месяца без перерыва резался. И из-за нее даже с Машкой поссорился. И решил – все, хватит!

– Ну так ты мне дай ее глянуть! – попросил Лешка. – А то я себе уже сто лет игр новых не покупал!

Матвей задумался. Он уже больше недели не играл в «Остров света». Но это воздержание далось ему нелегко: каждый вечер Матвея так и подмывало вставить диск в CD-ROM, нажать на «загрузку»… «Может, это выход? – мелькнула у Ермилова мысль. – Отдам эту чертову игру Лешке, чтоб не думалось…»

Он сказал:

– Леш, погоди… Я игру тебе дам, не жалко. Только я вот что по поводу нее сказать хотел… – Матвей сделал паузу, а потом заговорил, тщательно подбирая слова: – Понимаешь, в этой игре – ну совершенно другой мир. Другой. Не знаю, как это объяснить… Ну, короче, он кажется иногда более реальным, чем эта наша реальность. А главное, там все время что-то происходит. А сюда возвращаешься – и все! Тут, ну хоть ты тресни, ничего не происходит! То есть вообще! Прикинь?

Савенков, выслушав эту сбивчивую тираду, добросовестно задумался, а потом сказал:

– Так это, может, и хорошо как раз, что ничего не происходит! А ты, Ермилыч, уж больно впечатлительный! Это на тебя знаешь что – половое созревание так действует! Я летом в деревне книжку одну нашел на чердаке, семьдесят пятого года выпуска. Пр о это самое созревание. Доктор наук писал, между прочим! И там сказано, что в нашем возрасте у парней бывают всякие проблемы от излишней впечатлительности. Ну, там гормоны и все такое…