Читать книгу "Дорога великанов - Марк Дюген"

Итак, я решил ехать на северо-запад, к океану: суровая зимняя погода там не столь ощутима. В голове у меня уже возник план действий: продать машину-развалюху, отложить бо́льшую часть денег на побег, а на оставшиеся купить мотоцикл. Я предвкушал веселое путешествие. Чувствовал себя не беглецом, а, скорее, парнем, который хочет как следует оторваться на своих последних каникулах, прежде чем наступит не слишком приятный трудовой год. Я даже ни разу не помыслил о том, что могу выйти сухим из воды. Просто мечтал сделать последний глоток воздуха перед тюрьмой, а может, и перед казнью: в те времена на электрическом стуле подыхало столько же людей, сколько летним вечером – комаров на галогеновой лампочке, пока по телевизору показывают детектив[14]. Несовершеннолетних обычно не казнили, но, учитывая длительность судебного процесса, к моменту вынесения вердикта перед присяжными мог оказаться уже вовсе не подросток[15].

Так я думаю сейчас, тогда мои мысли путались. Меня всегда преследовали два страха: страх физического насилия, которое мне с моими габаритами вряд ли грозило, и страх себя самого, отравивший мою собачью жизнь от начала до конца. Всё, мною совершенное, имело свои причины. И бояться последствий не было никакого смысла.

По радио говорили лишь об убийстве президента. Моего героя вычислили. Супермен, замочив Кеннеди, отправился в кино. Какая самоуверенность! Парень подстрелил президента, преспокойно выкурил сигаретку, а затем развалился в красном бархатном кресле в ожидании того, как Хамфри Богарт[16]разделается с парнем в два раза крупнее себя, а парень, конечно, не посмеет взбрыкнуть, ведь перед ним Хамфри Богарт. На выходе из кинотеатра полицейский остановил убийцу, и тот, недолго думая, выстрелил в мужика, прямо как в комиксе, где мертвые никогда не выглядят мертвыми. В итоге преступника все-таки прижучили. Парень явно работал на красных, но убийство президента было якобы его собственной затеей[17].

Я гнал по дороге до двух часов ночи и остановился в Маунт-Шасте[18], на берегу озера. Я не увидел ни заграждений, ни полицейских машин. Если мой звонок действительно приняли за шутку, то выходные пройдут спокойно. Бабушка своим дурным характером отпугнула всех вокруг, так что гости к нам толпой не рвались. Старуха даже велела дедушке установить почтовый ящик подальше от дома, у дороги, чтобы почтальон не совал свой нос в чужие дела. Помимо посылок и срочных писем, требовавших подписи, ничто не понуждало почтальона нарушать границы.

Так или иначе, я опустил шлагбаум в знак того, что посетители нежелательны. Лег спать, опустив заднее сиденье, свернулся калачиком и выгнал собаку на улицу, чтобы не проснуться от тошнотворного запаха псины. От усталости я вырубился почти сразу. Перед глазами мелькали трупы. Я злился на себя за то, что оставил бабку с дедом лежать на земле, на полу, беззащитными перед лицом смерти. Я представлял себе, что будет, когда спустя несколько дней их найдут.

К рассвету я окончательно продрог и решил спать в мотелях, по крайней мере по пути до границы. Денег хватало. Я взял из своих запасов два пончика и поехал в сторону города, оставив собаку позади. Пес и не подозревал, что его подло предадут, пока он справляет нужду. Я подумал, что в Калифорнии собака легко отыщет себе тепленькое местечко.

Бар уже открылся. Первый клиент меня, конечно же, запомнил, и я его тоже; а впрочем, какая разница? Я не собирался жить в бегах.

Я заказал два больших кофе. Официантка ничуть не изумилась при виде великана. Она хотела поболтать. Убийство Кеннеди казалось подходящей темой.

– Вот смотрю на город, залитый утренним солнцем, и думаю: что может здесь произойти?

Маунт-Шаста вырисовывалась на фоне ясного желтоватого неба. Чертовски красиво.

– Останетесь у нас на какое-то время?

– Нет, еду в Лос-Анджелес, к отцу. Кстати, мне надо ему позвонить. У вас есть телефон?

Она указала мне на кабинку в глубине зала, между туалетом и автоматом с сигаретами. По ходу дела я купил пачку «Лаки»[19]без фильтра. Отец уже ушел, я нарвался на его жену.

– Могу попросить его тебе перезвонить.

– Нет, не надо.

– Ты не на ферме у бабушки с дедушкой?

– Нет.

– Что происходит, Эл? Есть повод волноваться?

– Лично у вас – нет.

– Так что мы будем делать?

– Я перезвоню через полчаса.

Я повесил трубку и вернулся к стойке, чтобы допить кофе, успевший остыть, хотя подали мне его обжигающим. Две вещи в этом мире выводят меня из себя: кипяток и чуть теплый кофе.

– Ваш чертов кофе совсем холодный!

По взгляду официантки я понял, что она не ждала от меня подобной реакции. Она испугалась. Я подумал: «Несчастная идиотка! Если ты считаешь, что я удовлетворился бы, содрав с тебя одежду и отымев за барной стойкой, ты крупно ошибаешься!»

Видимо, мои мысли отпечатались на лице: девушка побледнела. Я улыбнулся. Она пришла в себя.

– Вы не знаете, где тут можно продать машину и купить мотоцикл?

Она порекомендовала парня на выезде из города и обрадовалась, что я не задержусь. Полчаса я томился ожиданием. Начинал сожалеть о том, что позвонил отцу. Отступать было некуда: жена всё равно рассказала бы ему, и, если бы я не перезвонил, он поднял бы на уши всех бабушкиных и дедушкиных соседей, а это мне не на руку.

Я выпил кофе, спешно приготовленный мне официанткой, – не холодный и не горячий – и направился к телефону.

– Пап, у меня две новости: хорошая и плохая. Хорошая новость: я убил бабушку. Плохая: дедушку я тоже убил. Но пойми: дедушку я убил, чтобы избавить от страданий. Иначе он увидел бы мертвую бабушку.

На минуту воцарилось молчание, затем отец взял себя в руки: