Читать книгу "Назад уже не вернешься - Эбби Глайнз"

Я смотрела на папу. Ложь и предательство, которые раньше разделяли нас, теперь не имели никакого значения. Он тоже страдал. Он страдал до сих пор. Возможно, он это заслужил. Но возможно, он уже был достаточно наказан. В тот момент я знала одно: передо мной стоит папа. Мой папа, который пел со мной рождественские гимны, с которым мы вместе начиняли индейку на День благодарения, который никогда не забывал, что карамельный пирог я люблю больше, чем тыквенный, и который часами в выходные на День благодарения украшал наш дом рождественскими гирляндами. Я помнила только хорошее.

– Папа, – произнесла я сдавленным от слез голосом.

Раш отступил в сторону, чтобы отец мог войти в дом.

Я бросилась ему в объятия и вдохнула его запах, который всегда дарил мне ощущение семьи, надежности и любви.

– Привет, Блэр-медвежонок, – приглушенно от нахлынувших чувств отозвался папа. – С Днем благодарения.

– С Днем благодарения, – сказала я, уткнувшись лицом в его кожаную куртку.

– Я волновался, что ты останешься без своего карамельного пирога, поэтому, когда Раш позвонил, решил, что будет лучше принять его приглашение и убедиться в том, что у моей девочки есть ее любимый пирог.

Я поперхнулась слезами и рассмеялась:

– Мне уже так давно его никто не готовил.

– Ну, теперь-то мы это исправим, – сказал папа и похлопал меня по спине.

Я кивнула и отошла от него на шаг:

– Да, мы все исправим.

Папа поднял повыше бумажный пакет:

– Все необходимое я захватил с собой.

– Хорошо, – сказала я и забрала у него пакет. – Поставь чемодан в желтую комнату, если хочешь, а я отнесу это в кухню.

Папа кивнул и посмотрел на Раша.

– Спасибо тебе, – сказал он и пошел к лестнице.

Папа еще не успел скрыться из виду, а я уже обхватила Раша за талию и поцеловала в грудь.

– Я люблю тебя, – сказала я, потому что это было больше чем «спасибо».

Я понимала, ему нелегко было решиться на этот поступок, но он совершил его ради меня. Раша нельзя было назвать поклонником моего отца, но он не стал думать о своих симпатиях и пригласил моего отца в свой дом.

– Я тоже тебя люблю. Люблю больше жизни, – ответил Раш, обнял меня и поцеловал в макушку. – Как хорошо, что ты обрадовалась, я ведь боялся, что…

Я запрокинула голову, чтобы видеть его лицо.

– Никогда не забуду этот День благодарения. Он должен был стать самым тяжелым праздником в моей жизни, а теперь это не так. Ты все делаешь лучше.

– Вот и хорошо, – улыбнулся Раш. – Я изо всех сил стараюсь стать нужным для тебя, чтобы ты никогда меня не оставила.

Я рассмеялась, встала на цыпочки и поцеловала его в губы:

– Никогда тебя не оставлю. Я даже не представляю, как буду жить без тебя.

– Ммм, будешь так продолжать, мы вернемся наверх, – прошептал Раш, едва оторвавшись от моих губ.

Я отстранилась от него и мягко оттолкнула ладонями:

– У нас еще будет время. Сейчас я должна заняться готовкой, а ты иди смотреть футбол.

Раш удивленно вскинул брови:

– Сладкая Блэр, я не из тех, кто любит наблюдать, я получаю удовольствие от действия. Футбол по телевизору не сравнить с тобой, когда ты голая лежишь подо мной.

У меня в мозгу вспыхнула картинка, которую описал Раш, и я почувствовала, что краснею. Да, мне это тоже больше нравилось. Очень нравилось. Раш усмехнулся и взял мое лицо в ладони. Он провел большим пальцем по моей щеке и сказал:

– Похоже, ты немного возбудилась… – Он понизил голос и продолжил хриплым шепотом: – Я могу тебя удовлетворить. Обещаю, все сделаю быстро и ты успеешь вернуться в кухню.

У меня перехватило дыхание, но я нашла в себе силы отрицательно покачать головой. Надо было готовить ужин. Папа только что приехал, а Бети наверняка сводила с ума Дина.

– Я должна вернуться в кухню.

Раш одной рукой обхватил меня за талию и снова притянул к себе. Потом он наклонился так, что его губы оказались возле моего уха.

– Мы можем зайти вот сюда, в кабинет. Я скользну рукой под твое миленькое маленькое платье и буду играть с твоей киской, пока ты не станешь кусать меня за плечо, чтобы не закричать от удовольствия. Это будет быстро. Не хочу, чтобы моя девочка осталась неудовлетворенной. Хочу, чтобы была довольной.

О господи! Я была уверена, что мои трусики намокли. Я и без того из-за беременности постоянно чувствовала возбуждение, Рашу оставалось только пошептать мне на ухо, и я была готова на все.

– Пять минут, – сказал он и куснул меня за мочку уха.

Чтобы окончательно не растаять, я вцепилась ему в плечо и сказала срывающимся голосом:

– Не сейчас. Мы не можем. Я должна закончить с готовкой, и папа уже, наверное, спустился.

Раш вздохнул и сдался:

– Хорошо. Но, черт возьми, я так хочу трогать тебя и видеть, как ты кончаешь от одних моих ласк.

– Раш, пожалуйста, – попросила я и сделала пару глубоких вдохов, чтобы успокоиться. – Меня и так не помешает окатить ледяной водой. Не делай еще хуже.

Он тихо рассмеялся, отпустил меня и отступил на шаг:

– Хорошо. Беги от меня, сладкая Блэр. У тебя есть пять секунд, потом мне будет все равно, что ты сейчас сказала.

Я с трудом развернулась и на подкашивающихся ногах поковыляла в кухню. Раш рассмеялся громче, я не смогла удержаться и тоже рассмеялась.

Раш

Индейка была великолепной, должен признать, я даже не ожидал, что Дин умеет так хорошо готовить. Блэр за ужином болтала со своим отцом и со мной и, казалось, была абсолютно счастлива. Она даже рассмеялась, когда Бети попросила моего отца расписаться на салфетке.

Пришел Дин, сел на диван рядом со мной и удовлетворенно вздохнул, очень довольный собой. Вообще-то, это был первый День благодарения, когда я ужинал дома со своей семьей и друзьями. Моя первая индейка, мой первый тыквенный пирог и моя первая кукурузная запеканка. Обычно этот праздник я проводил в Вэйле: ужинал с приятелями и выпивал в барах. Вспомнить, в общем, нечего. А этот день был особенным. В нем был привкус моего будущего с Блэр.

– Ты нашел себе сладкую девочку, – сказал Дин.

– Да, знаю.

– Она сейчас там моет посуду со своим отцом. Я подумал, им лучше побыть вдвоем. Он, конечно, паршиво с ней поступил, но я рад, что они сумели помириться. Эйб был хорошим мужиком. Когда я узнал, что он вернулся к твоей матери, то даже удивился: что за хрень с ним случилась.

Я тоже предал Блэр. Причинил ей боль. Но она простила меня. Блэр умела прощать. Я не был уверен, что сам способен на такое.