Читать книгу "Магия госпожи Метелицы - Дарья Донцова"

Как потом установило следствие, Григорий в начале первого пошел в туалет. Мужской и женский клозеты ресторана находились в разных концах длинного коридора. В полпервого в дамскую комнату направилась Полина Хатунова. Молодая женщина пролила на праздничное платье бокал красного вина и помчалась замывать пятно. Она не дошла до туалета. Сойдя с лестницы, Полина увидела в конце коридора лежащего на полу мужчину. Большинство женщин, учитывая, что идет празднование Нового года, не пошло бы смотреть на парня, валявшегося на ковре, решив, что кто-то из гостей переусердствовал со спиртным. Но Хатунова врач, поэтому она приблизилась к незнакомцу, увидела, что тот ранен в голову, попыталась оказать ему первую помощь, и тут из мужского туалета вышел Дед Мороз. У артиста во время выступления прихватило живот. Полина осталась около Григория, «дедушка» кинулся к метрдотелю. «Скорая» приехала на изумление быстро, медики увидели в коридоре управляющего трактиром, Пенкина, Хатунову и некоего Юрия Глотова, одного из посетителей ресторана. Врач пыталась поддержать жизнь жертвы, местный начальник суетился рядом, Глотов глазел на происходящее. Несмотря на Новый год, на хвосте машины с красным крестом примчались папарацци из «Желтухи», и выяснилось, что Юрий, который прибежал из зала якобы помочь, является корреспондентом этого издания. Это он вызвал фотографа. У Глотова при себе не было камеры, только диктофон, и он записал, как Полина героически спасала Пенкина. Хатунова велела фельдшерам ехать в клинику к академику Разгонову, оторвала профессора от праздничного стола, тот успешно провел операцию. В общем, Хатунова спасла Пенкину жизнь и помогла пострадавшему реабилитироваться.

Спустя год после нападения Полина и Пенкин без всякого шума сочетались браком. Жена благотворно повлияла на Гришу, тот больше не лез в политику, прекратил нападки на Асатряна, основал банк и сейчас не испытывает ни малейших финансовых затруднений. Это Григорий открыл для жены гимназию, в которой учатся в основном дети-балбесы, отпрыски богатых родителей.

– Интересная история, – заметила я, когда Андрей замолчал. – Думаешь, смерть Полины Владимировны связана с прошлым ее мужа?

– Возможно – да, возможно – нет, – осторожно ответил Платонов, – обрати внимание, в кабинет директора постороннему человеку проникнуть трудно.

– Он расположен на первом этаже, – возразила я, – окно в нем забрано мелкой решеткой. У двери, как правило, сидит секретарша, но сейчас ее нет, заболела гриппом. Зато к хозяйке гимназии постоянно забегала Нина Максимовна, учительница биологии. Сегодня она здорово надоела Полине, та ее выставила, наврала, что мучается мигренью, хочет выпить крепкого чая и полежать полчасика на диване.

– Возможно, у директрисы на самом деле болела голова, – сказал Андрей.

– Федотова невероятная болтунья, – усмехнулась я. – Она на редкость приставучая, каждое утро Нина в подробностях рассказывает, как собирает на работу сына. Цитирую ее сегодняшнюю речь: «Накормила мальчика геркулесовой кашей, он отказывался, но я в него умудрилась десять ложек впихнуть, потом велела в туалет сходить. Он не послушался, мы повздорили. И он никак не хотел шапку надевать, я за ним до лифта шла, упрашивала: «Борюнчик, не глупи, отморозишь ушки, заболеешь, отит переползет в бронхит, примет хроническую форму. Вот вырастешь, заведешь девушку, придешь к ее матери руки дочери просить, закашляешь, а потенциальная теща скажет: «Не нужен нам в семье туберкулезник». А в чем корень проблемы? В ненадетой меховой ушанке!» И все это безостановочно, с причитаниями и оханьем. Представляю, до чего она довела Полину.

– Сколько лет сыну Федотовой? – поинтересовался Андрей.

– Двадцать семь, – хихикнула я.

– Мда, – крякнул Платонов, – он у нее до сих пор в памперсах ходит?

– Наверное, – хмыкнула я. – С улицы в гимназию тоже не просто войти. Дети после занятий одеваются в гардеробе, там у центрального входа дежурит охрана. Самые маленькие заходят в зал ожидания, где толпятся няни, водители, иногда бабушки и мамы. Старшеклассники же выходят на улицу.

– Взрослый человек не может пройти даже на первый этаж гимназии? – удивился Андрей.

– Исключено, – отрезала я, – у вертушки дежурят два охранника, и это не трясущиеся от старости дедушки, а молодые, бдительные парни с оружием. Если родителям надо поговорить с кем-то из педагогов, они могут позвонить учителю. Погоди, у меня второй звонок!

– Больше мне сказать тебе нечего, завтра на работе постарайся разузнать побольше информации о Хатуновой, – попросил Платонов.

– Але! – закричал пронзительный голос. – Дайте к трубке Виолу Леопардовну.

– Виола Ленинидовна слушает, – ответила я.

– Почему дети козлов лепят?

– Простите, не поняла вопроса, – удивилась я.

– Русским языком спрашиваю: чего дети козлов лепят?

– Не могли бы вы представиться? – попросила я.

– Че, непонятно, с кем говорите? Не слышите, что ли?

– У меня прекрасный слух, – заверила я незнакомку.

– И че тогда выпендриваешься? Такое бабло отдаем за хреновую гимназию, обещали ваще полное образование, а они козлов лепят!

– Вы мать ученика, – осенило меня.

– И че ваще непонятно? Кто еще вас хотеть станет? – разозлилась тетка.

Я попыталась докопаться до сути.

– Как зовут вашего ребенка?

– Ну ваще! У нас не ребенок!

– А кто? – поразилась я.

– Наследница самого Венедиктова! – торжественно заявила собеседница.

Я мгновенно вспомнила симпатичную первоклашку, чьи маленькие ушки оттягивали серьги со здоровенными бриллиантами, и воскликнула:

– Нюсенька!

– Не смей звать девочку крестьянским именем, – взвизгнула женщина в трубку. – Она Анна Никитична! А вы у ей классная руководительница. Немедленно отмените лепку козлов. Надоело! Уже все прям излепились! Я старалась, две няни пыхтели, управляющий, шоферы, а теперь че? Где итоги-то конкурса?

Пока мать Венедиктовой изливала свой гнев, я перелистала айпад, нашла список учеников первого класса и пропела:

– Уважаемая Елена Ивановна, пожалуйста…

– Ваще! Я вам не девка из деревни, – пошла вразнос мамаша, – сколько денег с нашей семьи отжали! Не фига тут, понимаешь, когти веером растопыривать! Заберу наследницу из тупой гимназии, средства назад потребую. Поняла? Меня зовут Элен!

Я предприняла новую попытку наладить с ней контакт.

– Уважаемая Элен Ивановна…

– О!.. – взвизгнула мать Нюси. – Запиши у себя на лбу: я Элен Джоновна! Нас принимают в своих замках графья Англии. Вы бывали у графьев в Лондоне?

– Никогда, – честно ответила я, – они меня не приглашают.

К Венедиктовой вернулось хорошее настроение.

– Оно понятно почему, рылом не вышла.

– Хочу понять, что это за история с козлами, – спросила я.