Читать книгу "Англосаксонская мировая империя - Маргарет Тэтчер"

В результате введения в действие инструкций, принятых правительством из лучших побуждений, цена автомобиля поднялась на 666 долларов. Если подсчитать последствия принятия всех инструкций в отношении владельцев магазинов, фермеров и ведущих отраслей промышленности, то в результате стоимость товаров и услуг поднялась более чем на 100 миллиардов долларов. А еще 20 миллиардов правительство расходует на обработку бумаг, порожденных этими инструкциями.

Я уверен, вы понимаете, полученный мною отчет ясно показывает, что причиной наших экономических несчастий является политика, проводимая правительством в течение последних десятилетий. Мы забыли или просто просмотрели, что правительство, любое правительство, имеет тенденцию к численному увеличению. Больше того, мы все ждали от правительства благодеяний, как будто у правительства есть иные источники поступлений, кроме наших доходов. По большей части предложения, о которых думали мы, или которые выдвигались правительством, казались привлекательными.

В послевоенные годы, по крайней мере, в течение некоторого времени, можно было позволить себе не замечать, что стоит на ценниках. Наши доходы более чем удвоились за 25 послевоенных лет. За эти годы наш чистый заработок увеличился больше, чем за все 150 лет, вместе взятые. Инфляция, конечно, была – один или полтора процента в год. Нас это не трогало. Но если мы оглянемся сейчас назад, то вспомним, что даже и в те золотые годы были люди, предупреждавшие, что инфляция, как радиоактивность, имеет свойство накапливаться и, начавшись однажды, может выйти из-под контроля.

Некоторые правительственные программы казались нам настолько важными, что мы не задумывались, когда брали под них займы. К 1960 году национальный долг составлял 284 миллиарда долларов. В 1971 году конгресс решил установить 400-миллиардный потолок на сумму задолженности. Сейчас долг составляет 934 миллиарда. Так называемые временные повышения этого потолка производились за последние 10 лет 21 раз, и сейчас я был вынужден вновь попросить поднять потолок, поскольку в противном случае правительство после середины февраля работать не сможет, а я здесь всего 16 дней. Прежде чем настанет день, когда мы сумеем снизить долговой потолок, национальный долг может, несмотря на все наши усилия, превысить триллион долларов. Это такая сумма, которую даже представить невозможно.

Теперь мы знаем, что рост дефицита привел к инфляции. У правительства есть всего два способа получить деньги, не считая увеличения налогов. Оно может выйти на рынок и занять деньги, как оно и поступило, конкурируя со своими собственными гражданами и увеличивая тем самым процентные ставки, или правительство может печатать деньги, что также было сделано. Оба пути ведут к инфляции.

Мы – жертвы языка. Само слово «инфляция» мы понимаем просто как повышение цен. Потом мы, конечно, возмущаемся теми, кто наклеивает новые ценники, забывая, что они сами тоже жертвы инфляции. Инфляция – это не просто рост цен, это снижение стоимости наших денег. Когда количество денег увеличивается, а количество предлагаемых товаров и услуг не растет, у нас образуется слишком много денег, гоняющихся за слишком малым количеством товара. Обычно войны сопровождаются инфляцией. Все либо сражаются, либо работают, но производят оружие и боеприпасы вместо товаров, которые можно купить для собственного потребления.

Так вот, одним из выходов является увеличение налогов, чтобы правительство не было вынуждено занимать или печатать деньги. Но за все эти годы численного увеличения правительства мы достигли, даже перешли ту грань, где кончается терпение людей и их способность мириться с усилением налогового гнета. Перед Второй мировой войной налоги были такими, что нам приходилось работать чуть больше месяца в год, чтобы оплатить все налоги, взимаемые федеральным правительством, правительствами штатов и местными органами власти. Сегодня мы должны работать на это четыре месяца.

Некоторые предлагают переложить налоговый гнет на плечи предпринимателей и промышленности. Но фактически предприниматели не платят налогов. Поймите меня правильно. С предпринимателей действительно налоги берут, причем столько, что нас начинают выживать с мирового рынка. Но предприниматели переносят стоимость своих услуг – а сюда входят и налоги – на цену товара, который приобретает потребитель. Только народ платит налоги, все налоги. Правительство просто использует предпринимательство в качестве хитрого способа собрать эти налоги. Они запрятаны в цены, мы даже не подозреваем, сколько мы на самом деле платим в качестве налога.

Сегодня у нашего с вами некогда великого промышленного гиганта самые низкие темпы роста производительности труда среди практически всех развитых промышленных стран, с которыми мы конкурируем на мировом рынке. Мы даже не можем отстоять свой собственный внутренний рынок от потока иностранных автомобилей, стали и некоторых других товаров. В Японии производится автомобилей в расчете на одного работающего почти в два раза больше, чем в Америке. Японские металлурги производят стали почти на 25 % больше своих американских коллег.

Конечно, это происходит не потому, что они лучше работают. Никто в мире, по-моему, не сравнится с американскими рабочими. Но мы должны обеспечить их теми инструментами и оборудованием, которые имеют рабочие в других развитых странах.

Мы изобрели сборочный конвейер и массовое производство, но грабительская налоговая политика и многочисленные бесполезные инструкции вкупе с правительственными займами ограничили нашу способность совершенствовать производство и оборудование. Очень часто капитальные вложения расходуются на непроизводственные доработки, которые предписываются различными правительственными инструкциями. Чрезмерное индивидуальное налогообложение лишило нас инициативы и сделало сверхурочные невыгодными.

Когда-то мы производили 40 % мировой стали. Сейчас наша доля составляет 19 %. Когда-то мы были крупнейшими производителями автомобилей и выпускали их больше, чем все остальные страны мира, вместе взятые. Теперь это в прошлом, более того, «большая тройка», ведущие наши автомобильные компании, понесла в прошлом году колоссальные убытки и была вынуждена уволить тысячи рабочих.

Все, кто работает, знают, что даже с доплатами на рост цен угнаться за инфляцией невозможно. При нашей прогрессивной налоговой системе по мере увеличения количества заработанных долларов вы перемещаетесь вверх в налоговой таблице и платите все больший налог, просто пытаясь получить свое. Результат? Падает уровень жизни.

На протяжении последних десятилетий мы говорили об ограничении правительственных расходов, чтобы затем облегчить налоговый гнет. Иногда мы вплотную подходили к этому, но всегда находился кто-нибудь, кто говорил, что нельзя снизить налоги, не сократив расходы. Мы можем до хрипоты рассказывать детям о вреде излишеств. Но мы можем излечить их от стремления к излишествам, только давая меньше на карманные расходы.

Пора признать, что мы подошли к поворотному рубежу. Нам угрожает экономическая катастрофа огромного масштаба, и обычными методами нам ее не избежать. Мы должны вместе выработать иной курс.

Мы должны увеличить производительность труда. Это означает дать промышленности возможность модернизировать производство, воспользовавшись технологическими новинками, которые мы сами же изобрели. Это означает вернуть американцам рабочие места. А это, в свою очередь, прежде всего, означает привести правительственные расходы в соответствие с правительственными поступлениями. Это единственный способ, вместе с ростом производительности, который позволит нам сократить и, да, да, остановить инфляцию.