Читать книгу "За улыбку ребенка - Джина Уилкинс"

– Я приберегу их до завтра.

Усталые, они провели вечер тихо. Даже приятно, подумала Даллас, когда в десять часов начались «Новости». Кто бы мог представить, что она и Сэм протянут целый вечер без ссоры?

– Не знаю, как ты, – сказал Сэм, прослушав прогноз, опять предвещавший жару, – а я иду спать. Завтра предстоит жуткий день.

– Да, я тоже.

Сэм встал и выключил телевизор. Даллас попыталась подняться, но потеряла равновесие и, вскрикнув, тяжело плюхнулась на диван.

Он рассмеялся и, протянув руку, поставил ее на ноги.

Она переоделась в ванной комнате в ту же самую огромную футболку. Сэм – опять в спортивных шортах – уже сидел, зевая, на своем краю кровати.

На этот раз было не так трудно лечь рядом с ним – может, потому, что она мысленно готовилась к этому моменту весь день.

Сэм выключил свет.

– Жарко здесь, – пожаловался он, опуская простыню до талии и обнажая грудь.

– Ммм… Кондиционер практически не работает.

Даллас вытянулась на своем краю кровати, морщась от боли в натертом «животом» бедре и надеясь на хороший отдых.

– Давай помассирую тебе спину. У тебя наверняка все тело затекло от лишней тяжести.

– Спасибо, но ты тоже устал. Отдыхай. Однако он уже сидел на постели рядом с ней, толкая ее в плечо.

– Давай, Сандерс. Поблагодаришь меня после.

Даллас подавила стон и перекатилась на живот. Стон вырвался минуту спустя, когда Сэм занялся ее поясницей.

– Ты действительно хороший массажист, – пришлось ей согласиться через несколько минут.

Его руки легли на ее плечи. Она поморщилась, когда Сэм стал разминать затекшие мышцы, но вскоре совершенно растаяла под его ладонями. Наверно, он так же хорош и в любви, подумалось ей.

Она откашлялась и стряхнула его руки. – Все, хватит. Я чувствую себя гораздо лучше. Спасибо.

– Пожалуйста.

Сэм поудобнее устроился на своей половине кровати и вскоре затих. Даллас вздохнула. Так гораздо лучше: Сэм – на своей половине, она – на своей. Так лучше и безопаснее.

Глава четвертая

Хотя Даллас привыкла рано вставать, на следующее утро она проснулась, только когда Сэм дотронулся до ее плеча. В джинсах и футболке, с черной металлической коробкой для ленча, он выглядел типичным строительным рабочим.

– Извини, что разбудил. Я хотел сказать тебе, что ухожу.

– Да, спасибо. Как же долго я спала!

– Всего половина восьмого. Можешь еще поспать. Я только хотел, чтобы ты знала, что осталась одна, – улыбнулся он и взъерошил ее рассыпавшиеся по подушке волосы. – До вечера. Не забудь, что по расписанию у нас скандал.

– Ммм… Жду с нетерпением, – сказала она, зевая.

Сэм засмеялся, отступил на шаг и тихо выругался, споткнувшись о «живот» Даллас, лежавший на полу.

– Эй, осторожнее! – воскликнула та, вскакивая и свешивая ноги с кровати. – Ты раздавишь бедного «сыночка».

Сэм ухмыльнулся, подобрал «живот» и бросил его Даллас на колени.

– Ну что ты за мать? Оставляешь нерожденного ребеночка на полу, где любой может наступить на него.

Даллас ухмыльнулась в ответ.

– Убирайся. Опоздаешь на работу. Его глаза засияли.

– Да. Может, тогда меня уволят.

– Забудь об этом, Перри. Ты должен собирать информацию, все слухи о торговцах детьми.

Сэм глубоко вздохнул.

– Ах да, действительно. Счастливо, Сандерс. Чтобы к моему приходу квартира была вылизана, а ужин ждал на столе.

После ухода Сэма Даллас прошлепала босиком в ванную и с удивлением посмотрела на свое отражение в мутном зеркале. Странно, она выглядит такой довольной, она даже улыбается! Очень странно. Должно быть, во всем виновата жара.

* * *

К обеду Сэм уже успел понять, что палящее солнце, строгий мастер и изнурительный физический труд не располагают к общению. У рабочих не оставалось ни сил, ни времени на разговоры. Доставая из коробки сэндвич с колбасой, Сэм старался выглядеть подружелюбнее, но все же очень удивился, когда к нему подошел высокий крепкий парень лет двадцати с банкой содовой.

– Босс обеспечивает воду к ленчу, – объяснил парень. – Не знаю, сказали ли вам об этом. Хардинг делает вид, что заботится о нас, но все знают: он просто не хочет, чтобы мы приносили пиво. Он терпеть не может пива на работе.

– Так безопаснее, – согласился Сэм. Парень пожал плечами.

– Какой вред от пары банок пива? Особенно в такую жару. Но мне очень нужна эта работа, так что я стараюсь не нарушать правил.

– Понимаю. Если б не деньги, и я бы здесь не работал, – мрачно сказал Сэм.

– Вот именно. – Парень скинул желтую строительную каску. Его рыжая шевелюра была мокрой от пота. – Джек Рейнолдс.

– Сэм Пуласки.

Джек кивнул и откусил половину своего сэндвича.

– Нет ничего хуже теплой колбасы с майонезом, – проворчал он с полным ртом. – Все время прошу жену класть горчицу, но она забывает. Во всяком случае, говорит, что забывает. Иногда мне кажется, она делает это нарочно. Каждый раз, когда она за что-то злится на меня, – колбаса с майонезом.

– Все женщины такие, – со смешком заявил Сэм.

– У тебя есть жена, Сэм?

– У меня есть женщина. Мы живем вместе. Но, черт побери, она ведет себя как жена.

Джек ухмыльнулся.

– Это у них в генах или еще где. Только позволь женщине переехать к тебе, и не успеешь оглянуться – уже кольцо в носу. Запрягли.

– Меня никто не запряжет, – пробормотал Сэм.

– Конечно, Пуласки.

Все еще усмехаясь, Джек прикончил сэндвич и развернул второй.

– У тебя есть дети, Рейнолдс? – через некоторое время спросил Сэм.

– Нет. Жена давно намекает, но я думаю, что сначала надо заработать денег. Она учится в школе медсестер. Скоро заканчивает и собирается работать в больнице, а я пойду на вечерние курсы.

– Да? На какие?

– По электронике. Знаешь бизнес-школу, которую рекламируют по телевизору? Они говорят, можно загребать деньги лопатой, ремонтируя компьютеры. Думаю, стоит попытаться.

Сэм кивнул.

– Здорово. За компьютерами будущее.

– Черт побери, они уже повсюду, а я даже не знаю, как их включать, – горько пожаловался Джек. – А у тебя есть дети?

– Один на подходе.

– Поздравляю.

Сэм нахмурился и замотал головой.

– Соболезнования более уместны. Не сдавай свои позиции, слышишь? Иди на курсы, получи приличную работу, а потом уж заводи ребенка. Или закончишь, как я. Будешь жить на свалке с вечно недовольной, ноющей женщиной, пытаясь наскрести денег на медицинские счета и детские тряпки.