Читать книгу "Ты - моя тайна - Кэтрин Стоун"

— С родителями? — переспросила Меган, на секунду вроде бы смутившись, потом немного подумала и сказала: — Собственно, Айен и Маргарет для меня все равно что семья. Такая, какой она и должна быть. В каком-то смысле это мои родители, но в то же время старший брат и сестра. Мы очень близки.

Кэрри почти каждый вечер разговаривала со Стефаном. И ни разу — с Джейком. Она гадала, говорила ли с ним Меган.

А Меган, в свою очередь, гадала — но без малейшего волнения, — когда позвонит Джейк.

Вторая неделя голодной диеты давалась Кэрри труднее. Нервный подъем исчез, и ощущение легкой тошноты сменилось болезненным и неприятным чувством обыкновенного голода. За первую неделю она потеряла пять фунтов и следующие четыре дня держалась на этом уровне. Она похудела, одежда стала ей свободнее, и это помогало Кэрри справляться с острым чувством голода и раздражением. Бет и Меган изощрялись в похвалах, хотя Бет, изредка отрываясь от занятий, обращала внимание на то, как мало Кэрри ест, и весьма скептически высказывалась насчет разумности ее метода.

К концу третьей недели Кэрри потеряла тринадцать фунтов и казалась подругам изможденной. Ей снова стало легко соблюдать диету, но, впрочем, она попросту перестала есть. Принять такое решение было легче, чем каждый день думать, что можно позволить себе съесть, а от чего следует отказаться. Если голодать, то сбросишь больше веса за меньшее время.

Это решение Кэрри приняла в начале третьей недели. В результате уже к среде голодные боли исчезли и сменились ощущением тошноты при виде пищи или даже при мысли о ней. Кэрри продолжала ходить на обед вместе с Бет и Меган. Она медленно выпивала чашку чаю, ковырялась в тарелке, но ничего не ела. Каждый вечер забирала с подноса апельсин, чтобы потом съесть его у себя в комнате, но ни разу этого не сделала.

Кэрри понимала, что столь радикальная голодовка опасна для здоровья, и давала себе слово начать есть при первых же нежелательных симптомах. Однако таковых как будто не наблюдалось. Наоборот, она сделалась куда более энергичной и стала гораздо меньше спать. Голова была ясной, а чувства обострены как никогда.

К концу четвертой недели, когда Кэрри потеряла уже двадцать фунтов, Бет решила, что пора позвонить Стефану. Такой звонок не нарушал неписаного правила, что женщина не должна первая звонить мужчине. Положение сложилось исключительное: то был звонок по причинам медицинского характера.

— Стефан? Это Бет.

— Привет, Бет. Как поживаешь?

Если Стефан и был удивлен, то ничем этого не выдал. Он привык, что ему звонят особы прекрасного пола, хоть и не ожидал подобного поступка именно от Бет. Но он как раз сам собирался ей позвонить.

— У меня все отлично, спасибо. Стефан, когда ты в последний раз видел Кэрри?

Бет прекрасно знала ответ на свой вопрос: Стефан видел сестру во время того самого воскресного ужина — план Кэрри держать Стефана на расстоянии при помощи телефонных звонков отлично сработал.

— Я ее не видел с тех пор, как вы приходили на ужин, то есть недели три или четыре. Но мы с ней часто разговаривали. У нее вроде бы все хорошо. А что такое? — В голосе у Стефана послышалось беспокойство.

— Видишь ли, она тебя избегает, так как решила сесть на диету. Хотела поразить тебя результатами. Но я встревожена. Она очень похудела и практически ничего не ест.

— Кэрри? Да что ты говоришь?

«Кэрри — молодчина», — подумал было Стефан, однако Бет продолжала:

— Стефан, один апельсин и три чашки чаю — этого слишком мало, тебе не кажется?

— На завтрак?

— На весь день! Это весь ее рацион. И я думаю, что апельсин она впихивает в себя чуть ли не силой. Как тебе, наверное, известно, у этой болезни есть название.

— Да, это так называемая нервная анорексия, то есть потеря аппетита на нервной почве, — довольно резко ответил Стефан, который рассердился на себя за то, что не повидался за все это время с Кэрри, — но ведь она выглядела такой счастливой!

— Мне кажется, что тебе и, разумеется, Джейку стоило бы прийти к нам в это воскресенье на ужин.

— Само собой. Мы непременно придем. Бет, извини за резкость. Я очень благодарен тебе за звонок.

Бет испытала облегчение, когда он произнес эти слова.

— Я надеюсь, ты на меня не сердишься, Кэрри? Ты выглядишь отлично. Я решила, что пора позвонить, — объясняла Бет.

— А Джейк тоже придет?

— Да, я пригласила обоих.

— Я нисколько не сержусь, Бет, но мне необходимо купить что-нибудь подходящее из одежды. Ты не сходишь со мной в магазин?

С помощью Бет Кэрри выбрала платье цвета слоновой кости с сиреневой отделкой, узкое в талии, со слегка расклешенной юбкой. Оно было отлично сшито — без всяких пошлых оборочек и рюшек.

— Просто и элегантно, — одобрила их выбор Меган, про себя восхищаясь отличным вкусом Бет: именно она настояла на покупке этого платья.

Меган предпочла бы огненно-красное одеяние с низким вырезом, но оно было бы совсем не к месту и ни в коей мере не сочеталось с аристократической, спокойной красотой Кэрри.

Бет также настояла, чтобы Кэрри надела ее жемчужное ожерелье и чуть-чуть надушилась ее духами «Бал в Версале». Меган, в свою очередь, с согласия Бет уговорила Кэрри подкрасить ресницы и наложить голубые тени на веки. Все трое были весьма довольны результатом.

Стефан едва узнал Кэрри — так она изменилась. Высокие скулы, которые раньше скрывала полудетская округлость щек; синие, как сапфир, глаза, ставшие особенно большими и чистыми; изящный прямой носик и красиво очерченные полные губы… Сестра выглядела необычайно привлекательной и женственной.

— Кэрри, ты просто неотразима!

Она ответила мягкой улыбкой и негромким гортанным смешком. Даже это в ней изменилось: улыбка казалась загадочно влекущей, а смех — воркующим. Но глаза были такими же веселыми, как и прежде.

— Я почти избавилась от своего непроницаемого кокона, правда, Стефан? Но мне еще нужно сбросить фунтов десять, а это самое трудное.

— Я считаю, что тебе больше не нужно сбрасывать ни единого фунта. Ты и так выглядишь потрясающе. — Тут Стефан вспомнил о встревоженном звонке Бет и добавил: — Кстати, я слышал, что ты совсем ничего не ешь. Это в высшей степени нездорово.

— О, Стефан, это вовсе не анорексия! Всего лишь сила воли и никакого психоза. Впервые в жизни я справилась с собой. И я не считаю калории в зубной пасте, можешь не волноваться. Просто порадуйся за меня.

Она снова улыбнулась и обняла брата; тот, в свою очередь, крепче прижал к себе сестренку и с удивлением ощутил, какая она хрупкая, какие у нее тоненькие ребрышки и узкая талия.

— Я тобой горжусь. Очень. Ну что, спустимся вниз?

— А Джейк пришел?

— Разумеется. Он ждет в холле.