Читать книгу "Леди в красном - Эйлин Гудж"

— Откуда они с дедушкой знали друг друга?

— Она зарабатывала на жизнь тем, что разводила собак. Колли. Ваш дедушка купил у нее щенка. Думаю, после этого они и сдружились.

Бледные морщинистые щеки адвоката вдруг залил румянец.

— Я не имею в виду, что между ними что-то было, — поспешно добавил он. — Просто… сами понимаете… война. В те дни люди держались настороже.

Финдлэй говорил так, словно эти события далеких лет произошли буквально вчера. Колину на миг показалось, что сейчас в комнату войдет молодой и энергичный Уильям с копной черных как смоль волос на голове, а за ним по пятам будет следовать верный Дики. Шли годы, собаки сменяли одна другую, и все они были породы колли. Каждая из них доживала до глубокой старости, а потом ее хоронили за сараем для дров.

Колин повернулся к Финдлэю:

— Я бы предложил вам выпить, но не знаю, есть ли здесь что-нибудь.

Он осмотрел выступающую часть шкафа, где Уильям, человек непьющий, держал небольшой запас ликера для гостей.

Как Колин и рассчитывал, адвокат понял намек и поспешил откланяться.

— Спасибо, но мне уже пора. Жена вот-вот должна накрыть на стол, и если все успеет остыть, то мне несдобровать. Сами знаете, они такие…

Финдлэй подмигнул: мол, это между нами, мужьями. А потом спохватился, и лицо его из заговорщического стало смущенным.

Колин почувствовал, как рушатся защитные укрепления и его печальную историю снова вытягивают на свет, на всеобщее обозрение. Конечно же, все знают. События одиннадцатого сентября потрясли всех. Люди обсуждали тогда, кого из круга друзей и знакомых коснулась эта трагедия: знакомого одного знакомого, брата соседа по комнате в колледже, дядю бывшего служащего… А на Грэйс Айленде и подавно эта новость разнеслась мгновенно: «Знаете старину МакГинти? Это ужас, что с его внуком приключилось. Он жену потерял. Говорят, она была в первой башне, когда произошло столкновение. Даже пикнуть не успела».

Застарелая боль ржавым гвоздем впилась ему в сердце, но он натянул на лицо улыбку, провожая Финдлэя к двери:

— Еще раз спасибо, что встретили. Я очень признателен вам за помощь.

— Пожалуйста.

Уже у двери Финдлэй протянул Колину ключи от старенького «вольво», принадлежавшего еще Уильяму.

— Последние несколько лет он простоял в гараже. Беда со зрением, сами понимаете. Но мотор до сих пор работает, и я поручил Орину его заправить. Если вам еще что-нибудь понадобится, только скажите. Я подготовлю все необходимые документы на случай, если на этой неделе вы решите заглянуть ко мне в офис.

Когда он ушел, Колин вздохнул с облегчением. Да, он благодарен за помощь, однако потребность побыть одному была сильнее и настойчивее — как собака, скулящая у двери, просящаяся на улицу. Кстати, о собаках… Нормально ли колли с причала добрался домой? Дорога дальняя, да и ночь скоро, и псу придется пробираться в темноте по неосвещенным дорогам, где его может сбить проносящаяся мимо машина. Но в тот момент у Колина были проблемы посерьезнее, чем тревожиться о собаке, гораздо более способной позаботиться о себе, чем он сам. Одной из таких проблем была необходимость решить, что же делать с собой теперь, когда он уже здесь. До этого он даже не осмеливался загадывать так далеко вперед.

Есть кое-что, что он может сделать прямо сейчас. Понятно, что всех проблем это не решит, но начало будет положено. Он достал телефонную книжку из выдвижного ящика старого стола, на котором стоял телефон. Ему уже давно не приходилось видеть такой тонкий телефонный справочник — он не вместил бы даже всех абонентов на «А» в Манхэттене. Это лишний раз напомнило ему, каким маленьким был остров. На «желтых страницах» в перечне медицинских услуг он нашел, что искал, и набрал номер общества анонимных алкоголиков.

Ему сообщили, что собрания проводятся два раза в неделю, по вторникам и четвергам, в семь вечера. Если выехать прямо сейчас, то он успеет еще перекусить в городе перед сегодняшним собранием в лютеранской церкви. Повесив трубку, он поймал себя на том, что думает о женщине, которую встретил по прибытии сюда. Эллис. И тут он вспомнил, откуда мог ее знать. Об этом тогда еще писали во всех газетах. Ему осталось только произвести несложные подсчеты в уме. Да, по времени все сходилось.

«Господи, помоги ей», — подумал он, прежде чем взять куртку. Ей придется туго. Если раньше он думал, что все внимание будет приковано к нему одному, то теперь их уже двое.

2

Стоя над раковиной в дамской комнате «Свениганс», Эллис разглядывала кран. На нем не было вентиля. И как же он откручивается? Она еще несколько минут поломала над этим голову, но тут из соседней кабинки донесся шум сливаемой воды. Оттуда вышла пожилая женщина и бочком протиснулась к раковине. Эллис сделала вид, что проверяет помаду, а сама краем глаза следила за тем, как женщина провела рукой под краном и из него полилась вода. И только тогда она вспомнила о сенсорах движения. Они только входили в моду в те времена, когда она регулярно посещала туалеты в общественных местах.

Теперь она чувствовала себя чужой в своей стране. Все сваливалось на нее так неожиданно, что она не успевала приспособиться: рекламные щиты с неизвестными ей названиями брендов, автоматизированные будки, в которых раньше сидели улыбчивые кассиры и контролеры, целый ворох надиктованных на автоответчик сообщений и подсказок, которые приветствовали ее всякий раз, когда она звонила куда-нибудь по делу. Любая мелочь могла привести ее в замешательство, даже такой пустяк, как водопроводный кран.

Ей показалось, что женщина взглянула на нее с любопытством, словно стараясь припомнить, где могла ее видеть. Эллис решила, что у нее паранойя. И все же, моя руки, старалась глядеть в другую сторону. Она приехала днем раньше в надежде поговорить с Джереми, прежде чем на нее накинется вся семья. При встрече с глазу на глаз они оба не будут чувствовать себя так неловко. Особенно Джереми. Подростковый период и без того полон трудностей, а она хотела стать для своего сына частью жизни, а не очередной проблемой.

Шестнадцать. Ему уже шестнадцать… Она попыталась переварить этот невероятный факт. Она не пропустила ни одного его дня рождения и наблюдала, как он растет, с помощью снимков, которые присылали Рэнди и сестра. На фотографиях было видно, как мальчик стремительно тянется вверх, как мужает на глазах. Это доставляло радость и боль одновременно, однако у нее не было ощущения реальности происходящего. Она по-прежнему представляла его маленьким мальчиком, как на портрете в медальоне, который носила на шее. Она не видела его с тех пор. Рэнди перестал возить его к ней в тюрьму, прислав письмо, в котором объяснял, что так будет лучше. Джереми рос очень замкнутым мальчиком, почти не общался с окружающими, а эти посещения только усугубляли положение. Рэнди с доктором Тернером, психологом, которого посещал Джереми, были крайне обеспокоены его душевным состоянием.

Разлука с сыном едва не убила Эллис, но в конце концов она смирилась. Разве у нее был выбор? Теперь она жалела, что тогда не настояла на своем. Глаза ей застилало чувство вины, и она не замечала, что это все только на руку Рэнди, у которого были свои причины избегать встречи с ней. Эти причины вскрылись, когда ей пришли документы на развод. В результате она стала для сына посторонним человеком. И, что гораздо хуже, Джереми, похоже, и знать ее не желал. Письма, что она ему писала, большей частью оставались без ответа. Разве только изредка черкнет пару строк. «Как ты? У меня все хорошо». Он всегда подписывался «Твой сын Джереми». Словно она могла забыть имя своего ребенка. При воспоминании об этом что-то внутри перевернулось, и Эллис пришлось сделать глубокий вдох, чтобы унять беспокойство перед встречей с сыном.