Читать книгу "Алмазный Меч, Деревянный Меч. Том 1 - Ник Перумов"

В это самое время настал черед распахнуться и западным воротам Хвалина. Распахнуться для того, чтобы впустить внутрь длинный торговый караван гномов.

Нескончаемая вереница тяжело нагруженных пони уныло трусила по широкой, наезженной дороге (Особый декрет Императора воспрещал подземному племени пользоваться повозками). По обочинам шагали погонщики, грузчики, приказчики и прочие, кому и должно сопровождать караван. Каждый гном – низкорослый, коренастый, бородатый – носил на шее грубую деревянную бирку размером с доброе полено (Особый декрет Императора воспрещал хождение гномов без оных. Бирка означала уплату солидной пошлины за проход в земли людей). Безоружные гномы угрюмо месили пудовыми башмаками осеннюю грязь; караван тащился, словно похоронная процессия.

Охрану его составляло три десятка городовых орков, из того немногого числа, которым разрешено было остаться в имперских пределах, когда стало ясно, что охранять караваны гномов, как ни крути, а все-таки надо. Для немногих счастливчиков было сделано исключение. Правда, все они тоже носили бирки и платили тяжелый налог, однако это было лучше медленного умирания в бесплодной тундре.

Из оружия оркам оставили лишь дубины. Все стальное было строго-настрого запрещено. Предполагалось, что от серьезной опасности торговцев уберегут посты магических Орденов, а отбиться от разбойников можно и палицами.

Процессия остановилась перед воротами, и старшина орков, здоровенный, ражий детина, плосколицый, широкоглазый, с подпиленными клыками (еще одно унижение, которое пришлось вытерпеть ради заветной службы), шагнул к достопочтенному начальнику каравана Сидри сыну Стурле из колена Дромаронгов.

– Пришли-пришли. – Орк протянул широченную раскрытую ладонь. – Давай-давай, плати-плати. Как договорено.

– Не обижу, Тилли, – прогудел дородный гном, с достоинством оглаживая бороду, тщательно заправленную за широкий пояс (эх, где они теперь, знаменитые на весь свет украшенные самоцветами царские пояса гномов? В сокровищнице Императора, отданные как часть выкупа…). – Иль впервой ходим?

– Нет-нет. Но – как знать, тудыть-растудыть? – орк жизнерадостно осклабился.

– Тудыть… Самого бы тебя в эту тудыть… – ворчал Сидри, отсчитывая положенное. Над каждой монетой он испускал глубокий, полный искреннего отчаяния вздох.

– Ладно-ладно. Скупись – не скупись, – подбодрил гнома Тилли.

Орк и гном говорили между собой на общеимперском; в старину эти два народа не раз сходились между собой в жестоких стычках, и лишь понесенное и теми и другими поражение от людей заставило их если и не забыть старые обиды, то, по крайней мере, терпимее относиться к самому факту существования иных рас. Правда, языки друг друга они учить по-прежнему не желали, пользуясь самым распространенным и простым диалектом, широко разошедшимся по всей Империи, от внутренних морей до Окраинного Океана.

– Эхе-хе… Ну и времена настали распроклятые… – продолжал тем временем вздыхать Сидри. На глаза ему то и дело попадалась надпись на воротах крупными кривыми рунами, да вдобавок еще и с ошибками. «Входт ельфам, данам, оркам и гнумам толко с биркай!»

Начертанная мелом надпись изрядно устарела. Уже много десятилетий Дану не посещали Хвалин по собственной воле, пусть даже и с бирками инородцев, а лишь в качестве рабов, чтобы быть проданными на пыльной площади невольничьего рынка. Однако устав есть устав, и неграмотные стражники каждый день согласно циркуляру старательно подновляли надпись, сверяясь с замусоленным оригиналом. Изменить ее никто не озаботился.

Тилли вовремя толкнул разворчавшегося гнома в бок. Ворота раскрылись. Сопя, появился толстый начальник таможни. Стражники приступили к досмотру.

Ничего особенного в самой процедуре не было. Караван гномов – это тебе не южные купцы, чей приход возвеселяет сердца доблестной стражи. Это южане везут тонкие вина и фрукты, ткани и украшения, благовония и ковры – гномы-шномы же тащат железные крицы, тонкий, ювелирный уголь для тиглей, заготовки лемехов, дверных петель, борон, скобы, гвозди, необработанные камни для поделок – словом, не поживишься.

Начальник западной хвалинской таможни откровенно скучал. Свою взятку он уже получил, а больше придраться все равно было не к чему. Сидри он знал не один год – и знал, что осторожный, трусоватый гном никогда не ввяжется ни во что сомнительное.

– А это еще кто такие? – рыкнул он на унылого Сидри.

– Кто, кто?! – всполошился несчастный гном. – Ах, эти… Эти, изволите ли видеть.., внесены в список каравана.., пристали в пути…

Речь шла о двух высоких, стройных фигурах, что застыли возле самого конца растянувшейся цепочки лошадок.

– Внесены в список? Ну-ка, ну-ка… Подойдите сюда, откиньте капюшоны! Руки назад!

На подмогу таможенникам тотчас выдвинулась дюжина наемников-арбалетчиков.

Сидри стонал, обхватив голову руками. Остальные гномы мрачно топтались рядом со своим предводителем; у них не было никакого оружия, даже самый недлинный кинжал был увязан в тюки и опечатан имперским сотником при пересечении караваном границы людских владений.

– Внесены в списки каравана… – со зловещей ухмылкой повторил таможенник. – Счас мы на вас поглядим…

Двое. Мужчина и женщина, очень молодые, с чистой, розовой кожей, какую уже и не встретишь в загаженных людских поселениях. Оба высокие, он – в полных шесть футов, она – примерно пять с половиной. У обоих волосы густого золотого отлива, чеканные, твердые скулы, большие темно-зеленые глаза со странно поднятыми внешними уголками, тонкие рты, твердые подбородки с крошечными ямочками.

С первого взгляда было ясно, что они – не люди.

Правда, не были они и упомянутыми в воротной надписи «ельфами» или, того хуже, богомерзкими Дану. Скорее всего – племя Вольных, странного народа, чуть ли не древнее самих эльфов и Дану. Они испокон веку жили в своих дальних владениях на берегу Окраинного Океана, не вмешиваясь в дела остальных рас. Когда Империя сломила сопротивление эльфов, гномов и Дану, во время Первой Северной Войны, Вольные отчего-то остались в стороне, отвергнув предложения о союзе и от тех и от других.

И в дальнейшем, когда имперские латники добивали дерзнувшие поднять мятеж гномьи царства, когда имперские егеря, точно на зверей, охотились на Дану, когда жгли на кострах последних «диких» орков, гоблинов и прочих – Вольные оставались безучастны. И это при том, что они считались лучшими бойцами мира. Правда, имелась и у них своя слабость – лук, арбалет и пращу они презирали, считая оружием трусов.

Император не забыл выгодного для него нейтралитета Вольных. Желая усугубить раскол среди нечеловеческих рас, он издал указ – всякий желающий из племени Вольных мог в любое время принять подданство Империи. Обещаны были всяческие льготы и привилегии. Епископат допустил их даже к причастию – впрочем, не шибко настаивая на крещениях и прочем. Иерархи были неглупыми людьми. Нет нужды ссориться по пустякам с лучшими воинами во всей известной Ойкумене. Так что пусть себе так служат. Понадобится – притянем, как еретиков.