Читать книгу "Человеческое - Артур Ли Аллен"

Я пришел к квартире, примерно к часу дня, после среднестатистического по России обеденного перерыва, так как это был будний день. Таким образом, я минимизировал риски, потому что в это время в доме находилось наименьшее количество людей. Можно сказать, их почти не было. Дети в детских садах и школах, родители на работе, сытые и довольные. Остаются лишь старики, но они меня не особо беспокоили. Хотя, по степени маразма, паранойи и тревоги им нет равных. Любой шум от соседей они могут воспринять как что-то ненормальное. Вызвать скорую или не дай бог полицию. Тогда мне уже точно не отвертеться.

Подойдя к входной двери в квартиру, я надел очки и прицепил бейджик к карману рубашки. Затем постучал в дверь и принялся действовать по четко отрепетированной схеме. Дверь открыла уже знакомая мне бабушка. Ее плотное тело облегал синий халат, на ноги были надеты пошарканные тапки, а волосы собраны в хвост. Я нахмурился и повернулся к двери квартиры напротив, потом снова на открытую дверь, постоянно посматривая на бланки и делая вид, что не понимаю в правильную ли дверь я постучал. Мне важно было, чтобы она заговорила со мной первая. И мне не пришлось долго ждать.

– Здравствуйте, что вы хотели? – я взглянул на её лицо и уловил в мутных глазах волнение. Но не подумайте, что все выходило из-под моего контроля. Нет. Её волнение объяснялось тем, что она понимала, что перед ней стоит какой-то важный человек, возможно даже гос. служащий. Потом я достал из кармана ручку, щелкнул, вызволив стержень, перевел взгляд на бланк и спросил.

– Петрова, Т-э, В-э? – Я произнес фамилию слегка неуверенно, будто читаю её первый раз, и нарочно выделил инициалы, тыча ручкой в буквы, которых на самом деле там не было. Я сказал это по памяти. Потом, приподняв одну бровь, резко взглянул на старушку.

– Да, да, это я… – с явным нетерпением произнесла бабушка.

– Хорошо, я обхожу всех пенсионеров в вашем доме, провожу опрос по поводу вашей пенсии, устраивает ли она вас. – Я продемонстрировал два уже заполненных бланка, чтобы удостоверить собеседницу, что говорю правду и, собственно, чтобы она не теряла нить моего рассказа. Старушку это явно заинтересовало. – Я представляю организацию «Пенсионный фонд „Надежда“». – Из-за незаполненных бланков я вытянул «официальный» документ с печатями, и протянул бабушке. Она внимательно на него посмотрела, но в руки брать не стала, видимо, так, хотела выразить уважение или не показаться типичной недоверчивой и ворчливой старушкой. Но в любом случае, как бы там ни было, она уже была у меня на крючке. Она мне доверяла. Итак, если весы равновесия в отношениях незнакомых людей, сместились в сторону доверия, то я решил, либо уровнять их, либо окончательно сдвинуть в мою пользу. Главное не перестараться и продолжать делать важный вид.

– Так, давайте пройдем к вам на кухню и заполним несколько бланков.

Старушка раскрыла дверь пошире и молча указала рукой в прихожую. «Да!». Я вошел внутрь. В квартире пахло старой мебелью. Такой запах мне больше нравился, нежели запах только что отделанных квартир под евро-ремонт. Также я почувствовал запах дыма дешевых сигарет типа «Примы» или «Балтимора». Я снял отполированные туфли и направился в кухню, старушка следовали за мной. Мы подошли к кухонному столу, возле которого стояло два стула, один возле стены, другой примерно посередине кухни. Старушка видимо, по привычке хотела сесть на тот, что у стены, но я пресек это.

– Садитесь сюда, – сказал я решительно, указав на стул в середине кухни. Старушка, пожалуй, не собиралась возвращать инициативу хозяйки квартиры. Потому что сразу подчинилась моему «приказу». Я сел напротив неё и продолжил. – Прежде, чем мы начнем, я должен узнать, ваш муж тоже дома? – Я снова взглянул на пустой бланк и сказал. – Просто у меня, тут, информация, что вы живете не одна.

– Да, мой муж в соседней комнате, через стену.

– Хорошо, мне с ним тоже хотелось бы поговорить. – их даже не пришлось убеждать проходить тест по отдельности.

Она устало выдохнула и уткнула взгляд в пол.

– Если у вас это, конечно, получится, – я не понял её намека. Но решил не акцентироваться на этом. Быть может у них в семье не все в порядке, может, он её бьет, может, они давно не разговаривают, может быть, он просто сложный человек.

– Вот бланк, тут просто нужно ответить на поставленные вопросы, – я протянул ей бланк с пустыми графами и свою ручку и принялся ждать, от меня уже почти ничего не зависело. По плану мне нужно было, чтобы она меня о чем-нибудь спросила – непонятный вопрос, например.

– Хорошо, – она молча и уверено принялась отвечать на вопросы, я видел, как их становилось все меньше, и когда подумал, что уже ничего не получится, как она неожиданно спросила:

– А в шестом вопросе можно не указывать причину?

– Где, покажите? – я встал со своего стула и обошел её сзади, затем наклонился, так, что мое лицо оказалось на уровне её головы. – Напишите, просто, что не нуждаетесь в наших услугах.

И, как только она отвлеклась написанием ответа на финальный вопрос, настал тот момент, которого я так ждал. Идеальное положение, все произошло, как нельзя лучше. Мое сердце разогналось до невероятной скорости, и я почувствовал, как зрачки резко расширились, практически раздвинув белки. Не мешкая, я достал нож из кармана, нажал на кнопку, и острое лезвие вылетело по дуге из «ножен». Потом ловким движением переложил нож в противоположное положение, так, что «исток» лезвия находился у мизинца. Затем обхватил рот старухи ладонью и крепко прижал к своему животу так, чтобы она не смогла сказать, ни слова, а точнее, позвать своего мужа. У меня было всего две секунды. Я полагаю именно столько нужно человеку, чтобы в его ошеломленный мозг пришла первая дельная мысль о том, что нужно делать дальше. Я взмахнул рукой и беспощадно воткнул нож в шею старухи, он вошел по самую рукоять. Длина лезвия была, наверно, сантиметров десять, поэтому, я думаю, оно пробило обе стенки горла, что, скорее всего, уже привело бы к смерти. Но мне не стоило рисковать, и вообще хотелось поскорее с ней закончить. Тут у старушки сработал болевой рефлекс, она вцепилась в мою руку и попыталась что-то выкрикнуть, но раздался лишь булькающий стон. Я вложил всю силу в левую руку, которая держала голову, и не дал ей вырваться. Потом, я вынул нож из шеи, и с размахом воткнул в область, где должно находиться сердце. Но я не был уверен, поэтому нанес еще один удар ниже на пару сантиметров. Потом, я вынул нож и снова поменял его положение в руке так, чтобы лезвие исходило теперь от большого пальца и, наметив более мягкий и провалистый промежуток на шее, надавил лезвием, будто пытался разрезать неподдающийся кусок мяса, возможно содержащий кость. Затем несколько раз провел лезвием по шее, оно, на мое удивление, быстро и глубоко зашло в плоть, примерно сантиметров на пять. К этому времени, между пальцами, сомкнутыми на её рту, и из ноздрей вырывались кровавые пузыри. Бабушка продолжала стонать и брыкаться, била меня кулаками по руке, ногам и телу, пыталась в шматках своего мяса разыскать нож. Но все тщетно. Ногами она чуть не разнесла в клочья стол. Я испугался, что все может выйти из под контроля, что её муж наведается на кухню, чтобы узнать, что за странные звуки оттуда исходят. Но этого не произошло. Наконец, я вынул лезвие, и на пол хлынула темная кровь. Рука, прижимающая голову, начала уставать. Но и движения старухи постепенно становились все слабее. Подождав еще тридцать секунд, после того, как она перестала подавать признаки жизни. Я разомкнул свою «смертельную хватку» и безжизненное тело старухи распласталось на полу, в луже собственной крови. Я осмотрел себя. Отлично. Кровь на одежду не попала. Только носки были насквозь пропитаны ею. Потому что я стоял посреди новообразованной лужи. Главное – одежда в порядке, ведь мне еще нужно было возвращаться домой.