Читать книгу "Колокола любви - Наталия Вронская"

— Но с чего бы ей вдруг от всего отказаться? — спросил Евгений.

— О! Скажем, моя любимая племянница решит посвятить себя монастырю. Разве она не высказывала такого желания?

— По правде говоря, нет, не высказывала, — заметил князь.

— Да кто знает о том! — закричала княгиня. — Достаточно нам сказать, что это было ее всегдашнее желание, и все нам поверят!

— Но деньги? — усомнился Евгений. — Деньги! Почему она оставит их нам, а не, скажем, своим опекунам?

— Да потому, что мы любили ее, — произнесла княгиня, — заботились о ней, воспитывали ее… И, в конце концов, я ей родная тетка, а кто ей господа опекуны? Так, дальняя родня. И что они для нее сделали? Ничего! А я заботилась о ней с малолетства, любила ее, как родную дочь! Чтобы не вызвать подозрений, нужна самая малость.

— Какая?

— Некоторую часть от наследства она принесет в дар монастырю, но самую малость… Тысяч пятьдесят, не больше. А все остальное завещает любимой тетке, заменившей ей мать.

— Таким образом, матушка, состояние достанется вам? — спросил ее сын.

— Евгений, мой мальчик, — нежно ответила ему Ксения Григорьевна, — я, твоя мать, всегда заботилась о твоих интересах, ты знаешь это. Даже сестры твои мне не были так близки, как ты. Подобное решение просто формальность. Логично оставить деньги женщине, заменившей мать, чем кузену или кому-либо другому. Как только я получу их, то тут же передам тебе.

— Вот интересно, а я? — спросил князь. А девочки?

— Все получат необходимую им сумму. Но согласись, князь Александр, что наш наследник, — твой наследник! — имеет преимущество перед всеми!

— Хорошо. Но как ты заставишь Елизавету, Ксения, все деньги оставить нам, а самой пойти в монастырь? — лениво произнес князь.

— Я пока не решила, — ответила княгиня. — Но она в нашей власти. Мы можем вынудить ее принять такое решение. Запрем здесь, в доме… Или отправим в наш монастырь, к матушке-настоятельнице. Я хорошо знаю ее, мы с ней в свойстве. Понимая выгоду от пострижения Елизаветы, она пойдет мне навстречу и, я думаю, быстро уговорит или заставит девчонку согласиться стать монахиней.

— Теперь не такие времена, чтобы подобное дело можно было провернуть с такой легкостью, с которой вы все здесь расписываете, матушка, — заметил Евгений. — Лет двести-триста назад подобное легко было бы возможно. Но теперь…

— И теперь, мой мальчик, поверь, подобный план вполне возможен. Мы живем не в столице, и даже не в Москве. Тут все в нашей власти, никто и не усомнится в нашей порядочности и в доброй воле Елизаветы. Она хочет быть монахиней и…

— А не покажется ли странным, что девица, только что получившая такое наследство, вдруг решила удалиться от мира? — спросил князь.

— Может и покажется, но благочестие, которым славится наша семья, быстро заставит всех замолчать, — ответила княгиня на это справедливое опасение. — Девушка набожна, имеет в душе призвание к благочестивой жизни и не видит смысла в мирском. Да ею будут восхищаться!

— А когда узнают, что свое состояние она принесла не монастырю, а передала родне?

— Да какая разница! Главное, чтобы деньги оказались у нас, а тогда мы уедем из К. и… Ах! — всплеснула руками княгиня. — При таких деньгах мы любому заткнем рот!

Лиза дрожала.

«Так вот, значит, какую вы мне судьбу готовите! Нет, я вам не дамся!» Девушка, только что подслушавшая разговор родственников, кинулась к себе в комнату и заперлась там. Решаться следовало быстро! Что-то надо придумать, но что?

Какое счастье, что она, ведомая каким-то внутренним чувством, кинулась следом за теткой и прильнула к двери, за которой проводилось столь важное для нее совещание! Так вот что они задумали! Негодяи… Тетя Ксения, родная сестра отца, как она могла… Лиза до сих пор не могла поверить. Она знала, что тетка не любит ее, что в доме ее едва терпят, но чтобы так… Да, большие деньги сразу показали ей, чего следует ждать от родственников. А что, если и ее опекуны такие же? Да нет, не может быть. Тогда тетка обратилась бы к ним, и они, сговорившись, без особого риска завладели ее состоянием, но княгиня боится, как бы господа Воейковы ничего не узнали… Так… Стало быть, ей надобно только добраться до Петербурга и вверить себя защите неведомой столичной родни. Кто они ей? Двоюродный дед, родной брат графини Елизаветы Петровны, и его сын, то есть ее дядя. Что, если он, этот ее дядя, такой же, как князь Александр: старый, ленивый, вечно брюзжащий игрок, холодный и чопорный… Но может, он больше похож на графиню. Да, там, кажется, еще есть госпожа Воейкова Дарья Матвеевна. Жена… Чья же она жена? Лиза не могла вспомнить. Она слабо разбиралась во всех этих родственных хитросплетениях.

Тут девушка будто очнулась. Да вот и план! Надо добраться до Петербурга! Из К. туда без малого неделя пути, а то и больше. Как же она поедет одна? И словно добрый дух шепнул ей на ухо, что надо делать. Нет, нельзя ждать, чтобы тетка пришла к ней и завела свои разговоры. Чего доброго, они тут же ее и запрут. Но в доме еще должны оставаться стряпчий и управляющий, которые приехали с завещанием. Они теперь же собирались назад. Точнее, не сразу теперь, а ранним утром. Сначала в Москву, затем в Петербург, как все и путешествовали в столицу из К.

Тут в ее дверь постучали. Лиза вздрогнула — мысли ее прервались, и она замерла от страха.

«Вот, начинается», — подумала она.

— Лиза, открой, — послышалось из-за двери.

Девушка на цыпочках подкралась к двери, так предусмотрительно запертой, прижалась к ней ухом и прислушалась.

— Елизавета… — прошелестело вновь.

«Кузен! Будь он неладен…» — промелькнуло у нее в голове.

— Ты слышишь меня? Я знаю, что ты у себя, сестрица… — Лиза услышала, как он тихо рассмеялся. — Миллионщица…

«Молчи! Только молчи!» — приказала она себе.

— Ты помнишь наш разговор? — продолжал кузен. — Я бы женился на тебе, Лизавета… Да только вот беда: больно уж близкие мы с тобой родственники… Хотя и при таких обстоятельствах выход найти можно. Я бы тебя любил, Лиза… Отвори, эй…

Девушка тряслась от ужаса и гадливости. Сейчас он станет ломиться в ее дверь, а потом… Потом они избавятся от нее! Избавятся, сомнений нет!.. Из-за двери вновь послышался его тихий смех.

— Что же, я ухожу… — шепнул Евгений. — Прощай, невеста…

Напряженное чуткое ухо Лизы уловило удаляющиеся прочь шаги. Еще с четверть часа не отходила она от двери, прислушиваясь к происходящему за ней. Но все было тихо. Никто не проходил мимо, жизнь в доме будто замерла. Может, они решили, что ее и впрямь нет в своей комнате? Или… Нет, не угадать ей их мыслей! Страшно, страшно!.. Но ничего не поделаешь, надо перебороть страх и действовать согласно тому плану, который сложился у нее в голове.

Преодолев наконец свой трепет, девушка выглянула из комнаты и огляделась. Все было тихо. За дверью и впрямь никого не было, никто не поджидал ее, затаясь, с тайным и злым намерением. Даже не было слышно ничьих разговоров. Лиза вернулась в комнату, накинула капот, сверху шаль, в руки взяла шляпку. Потом кинулась к столику и достала из него два рубля, которые были запрятаны у нее с давних времен. Подумав немного, быстро ухватила со стола небольшую шкатулку. В ней она хранила миниатюрные портреты родителей и их письма. Затем Лиза вновь осторожно выглянула наружу и никого не увидала. Она замкнула двери своей комнаты на замок, тихонько пробралась к лестнице и спустилась вниз. Стряпчий Сдобов и управляющий Алексеев уже уходили. Вовремя! С ними никто не прощался из хозяев. Верно, они привыкли к такому обращению, но по отрывочным их репликам, которые едва доносились до нее, девушка поняла, что они не слишком высокого мнения о здешнем гостеприимстве и правилах вежливости. Оно и к лучшему. Они тем вернее согласятся ей помочь, чем более им не поправится княжеское семейство.