Читать книгу "Цепные псы Империи - Андрей Белянин"

Согласитесь, с чего бы скромной девушке ее лет, в приличном платье, под опекой дядюшки и двух двоюродных сестер, разгуливать по закоулкам корабля с пистолетом на взводе? После того как я собственными глазами видел передачу денег своим друзьям, успешно усадившим меня на тот самый корабль, где меня ждали для окончательной разборки, я уже и не очень верил в случайность драки в пабе. Если задуматься, то место выбрал Сэм, драку затеял Иеремия, а отвечать за все это приходится почему-то мне.

И если бы не таинственное появление мисс Челлендер, никто бы и не задумался об одиноком пассажире, случайно исчезнувшем с борта «Оливера Кромвеля». Неужели кому-то безумно интересна моя скромная особа и кто-то очень не хочет, чтобы я вернулся в Россию? Цепочка моих неровных логических размышлений была прервана громким стуком в дверь.

– Тук-тук, это мы. Надеюсь, вы не раздеты и не спите. – В каюту бесцеремонно впорхнула моя счастливая спасительница, волоча за рукав пожилого толстого джентльмена с гладковыбритым лицом и внешностью отставного военного.

– Это доктор Патиссон. А это мистер Строгофф. Доктор, я умоляю, посмотрите, что с ним? Он поскользнулся и упал с лестницы, сильно ударившись затылком. Быть может, ему еще можно помочь без операции?

– Без ампутации, вы хотели сказать? – мрачно пошутил судовой врач и присел рядом со мной на край койки. – Ну-с, молодой человек, давайте-ка взглянем, что у нас тут? Эге…

Он осторожно ощупал мой затылок, посмотрел в глаза, оттянув нижнее веко, проверил пульс и, удовлетворенно хлопнув себя по коленям, поднялся.

– Ну что я могу сказать, мистер Строгофф… Голова у вас на редкость крепкая. Черепно-мозговой травмы нет, сотрясения мозга тоже. Впрочем, пару дней рекомендую постельный режим. Никакого алкоголя, никаких активных движений, жидкое питание. Если, вставая, будет болеть голова, пропишу капли.

Он еще раз поклонился и, выслушав мою благодарность, покинул каюту. Деятельная Энни тут же бросилась следом, шумно уточняя какие-то детали.

– Но мне-то вы можете сказать правду? – раздалось за дверями. – Не скрывайте от меня ничего! Я готова к самому худшему!

А я закусил губу, чтобы не выругаться русским матом. Но потом призвал все свое мужество и отвагу, собрал волю в кулак и, трезво оценивая ситуацию, признал – в сущности, все могло быть гораздо хуже. Я уже мог бы кормить рыб, а раз этого не произошло, мои враги знают, что я жив-здоров, значит, они не оставят меня в покое.

Есть риск, что рано или поздно их попытки увенчаются успехом, а из-за пассажира, случайно упавшего за борт ночью, никто не станет останавливать судно, даже если этого кого-то будет очень-очень просить милая рыженькая леди с револьвером. Как говорят французы, «се ля ви».

После короткого зрелого размышления я понял, что единственный, кто может мне помочь, – это сам капитан судна. Даже если предположить, что он в курсе грязных делишек своего помощника, факт прямого обращения к нему за помощью при свидетелях поставит его в положение лица обязанного, что, возможно, даст мне хоть какой-то шанс добраться до Санкт-Петербурга.

Поэтому, когда ко мне, на этот раз уже без стука, так сказать, по-семейному, снова сунулась мисс Челлендер, я встретил ее жалобной улыбкой:

– Энни, я так понял, доктор многого недоговаривает?

– Вот-вот, и у меня сложилось такое же впечатление, – воодушевленно подтвердила она.

– Видимо, мне немного осталось?

– О нет, что вы?! Надо верить в лучшее и не терять присутствие духа!

– Спасибо, я стараюсь. Но не могли бы вы выполнить мою просьбу?

– Последнюю? – ее голос невольно дрогнул.

– Ну, мало ли, – я фальшиво пожал плечами. – Вы же сами знаете, врачи никогда не говорят страшной правды. Видимо, из человеколюбия и уважения к пациенту. Вы не могли бы попросить своего дядюшку привести ко мне капитана?

– Зачем?

– Я хочу отдать кое-какие распоряжения насчет своего имущества. Так, знаете ли, на всякий случай.

– Я и сама могу сходить!

– Увы, насколько я понимаю, в капитанскую рубку женщинам вход воспрещен.

– Какая дикая глупость, – надула пухлые губки мисс Челлендер.

Мы еще минут десять попрепирались по поводу закостенелых традиций старой Англии и пассажирского морского флота, но в конце концов она дала слово исполнить все, что в ее силах, еще раз попросила меня никуда не вставать и отправилась на поиски дядюшки.

Видимо, сила ее убеждения была настолько велика, что уже через пятнадцать-двадцать минут в мою каюту постучал капитан судна. Он оказался солидным, серьезным джентльменом, эдак хорошо за пятьдесят, с широкими плечами, холодным взглядом и внешностью классического морского волка. Отлично выглаженный костюм, безупречные манеры, холеные усы, единственный минус – резкий запах крепчайшего морского табака. Я с трудом удержался, чтобы не чихнуть…

– Чем могу быть вам полезен, сэр? Предупреждаю сразу, у меня всего пара минут.

– Постараюсь уложиться в полторы, – пообещал я, в самой лаконичной манере описав все произошедшее с момента вчерашней драки в пабе и до моего чудесного спасения на борту «Оливера Кромвеля» с мешком на голове. Капитан слушал молча, ни разу не перебив и только время от времени сжимая кулаки.

– Вы намерены подать в суд на команду моего судна?

– Нет. Но я надеюсь на вашу помощь.

– Что я могу для вас сделать?

– Отправьте меня в какое-то такое место, где ваш помощник не будет меня искать, куда не спускаются матросы, где нет пассажиров, где присутствие еще одних рабочих рук будет только к месту и никто не станет задавать лишних вопросов.

– Машинное отделение, – после секундного размышления догадался он.

Я кивнул.

– Что ж, сэр, услуга за услугу. Вы не полощете в суде славное имя моего корабля, а я даю вам возможность поработать кочегаром и кидать уголь в топку вплоть до самого нашего прибытия в порт Санкт-Петербурга.

– Это просто мечта! – Я с благодарностью протянул ему руку, он жестко пожал мою ладонь.

– Сидите здесь, не высовывайте носа. Через пару часов я пришлю нарочного. Он даст вам подходящую одежду и спрячет ваш багаж.

Как только капитан покинул каюту, меня тут же посетила довольная собой рыжекудрая мисс Энни. Я еще раз поблагодарил ее за помощь, выразил желание прилечь, дабы насладиться спасительным сном: «уж сколько мне осталось…» – и робкую надежду, что в следующий раз мы встретимся в другом месте, в другое время, в другом мире и при более благоприятных обстоятельствах.

Мне кажется, она на что-то надулась, потому что вышла из каюты молча, высоко задрав нос и пряча заблестевшие глаза. Надеюсь, она не сочла меня неблагодарной скотиной? В любом случае ее аристократическое воспитание не позволило высказать это вслух. А через два часа ко мне действительно постучали, и я открыл дверь молоденькому безусому юнге.