Читать книгу "Осколки любимого сердца - Марина Серова"

— Правильно. Ваше дело — обеспечить безопасность Ирины и Ани. Это в первую очередь. За те две недели, что вы у меня отработаете, на девочках не должно появиться даже царапины. Во вторую очередь я попросил бы защищать в случае необходимости и других женщин, которые живут или часто бывают в моем доме.

— Кто эти женщины?

— Домработница Фаина — приятная дама из разряда бывших учительниц, затем медсестра-сиделка, три последних года выхаживающая Иру, ну и конечно, те две одноклассницы дочери, которые, я надеюсь, будут продолжать к нам ходить, несмотря на весь этот ужас.

— В вашей квартире совсем нет мужчин — кроме вас?

— Если не считать моего шофера, которого все домашние хорошо знают, — нет.

— Бабье царство… Еще несколько вопросов перед тем, как я дам ответ, возьмусь ли я за эту работу. Почему вы говорите только о двух неделях? Что, есть основания думать, будто к концу месяца опасность будет нейтрализована?

— Нет, конечно. Просто за эти две недели я рассчитываю закончить здесь все свои неотложные дела, взять отпуск и вывезти девочек куда-нибудь на другой конец света. Где нас никто не достанет. По крайней мере, я буду рядом и сам смогу защитить их.

— Понятно. Еще вопрос — почему вы решили нанять именно женщину-телохранителя?

— Потому что я не шовинист и, в отличие от большинства мужчин, всегда готов отдать должное вашим, женским, деловым качествам. Женщины не пьют и не курят, внимательнее следят за своим психологическим и физическим здоровьем, что очень важно, не отклоняют необходимую помощь и зачастую принимают более взвешенные решения… хотя и не всегда. Кроме того, мужчины руководствуются в работе преимущественно логическим чутьем, а женщины — еще и эмоциональным. Вы интуитивно чувствуете угрозу.

— Ясно. И последнее — каким образом вы намерены представить меня своей семье?

— Я… вот тут… если вы не возражаете, я бы сказал им, что вы…

Краска бросилась ему в лицо, он несколько раз моргнул глазами, сбился — мне в который раз пришлось удивляться тому, как легко слетает с этого человека маска железного рыцаря. Даже в груди что-то защемило, ей-богу!

— Я… я хотел… мне пришло в голову сказать им, что вы — моя невеста.

— Что-о-о?

— Я намерен заявить, что вы — женщина, на которой я хочу жениться, — повторил он на этот раз довольно твердо.

— Зачем?

— Затем, чтобы никого не насторожить и не испугать. Ведь раз охрана каждый раз утверждала, что после убийства из дому не выходил никто посторонний! Не мне объяснять вам, Женя, что это может означать.

— Что убийца живет где-то рядом. Может быть, даже в вашей квартире.

— Нет, — Ильинский так резко мотнул головой, что стало ясно: эта мысль уже приходила ему в голову. — Сами подумайте, кого я могу подозревать? Домработницу? Это смешно, эта женщина готова ронять слезы даже над курицей, которую отправляет на сковородку, не говоря уже о том, что Фаину ввергает в тоску и трепет все страшное и непонятное. Медсестру? Она принадлежит к тому типу женщин, которых уже не встретишь в наше время, настоящая мать Тереза. Терпеливая, ловкая, хозяйственная, самоотверженная и молчаливая. Вы сами увидите и поймете, что Алла никак не может быть убийцей. Так что…

— Для представителя такой циничной профессии, как адвокат, у вас слишком романтическая натура, — заметила я, жестом подзывая официанта, который и без того уже смотрел на нас, как на бесполезных амеб, на которых вряд ли можно чем-то поживиться. — Казалось бы, уж кому-кому, а вам-то должно быть известно, что убийца далеко не всегда выглядит как головорез с кинжалом в зубах.

— Конечно, мне это известно. Но именно потому, что я адвокат, я немного разбираюсь в людях, Женя.

— Ладно, время покажет, — сказала я, вставая и закидывая на плечо сумку. — Я принимаю ваше предложение. Мои условия — аванс и полное соблюдение конспирации.

— Аванс я готов выплатить в любое удобное время. А когда вы будете готовы приступить к делу?

— Сразу.

— То есть? — Ильинский, который поднялся вслед за мной и держал в руках взятую со спинки стула мою ветровку, отступил на шаг. — Что значит «сразу»? То есть — «сейчас, сию минуту»?

— Да, а что вас удивляет?

— Но…

Он недоверчиво окинул взглядом мою фигуру, одетую в простой спортивный костюм. Сперва я подумала, что он хочет дать мне деликатный совет надеть на себя что-нибудь более представительное, прежде чем являться к нему домой, но, как оказалось, холеного адвоката взволновало другое:

— А как же вы… вот так?

— Что вот так?

— Ну, разве вам не надо… как это называется… ну, экипироваться?

— Что вы имеете в виду? Взять под мышку гранатомет, закинуть за спину «калашников» и сунуть в карман парочку наручников?

— Это, конечно, преувеличение… насчет гранатомета… но я думал, что у телохранителей есть какие-нибудь приспособления… Нельзя же работать вот так, совсем без оружия.

Я ухмыльнулась, что выглядело совсем не по-женски, и похлопала Ильинского по плечу, что могло бы считаться и вовсе фамильярностью.

— Не беспокойтесь, Аркадий… как вас?

— Можно без отчества.

— Ну зачем же такое панибратство, мы же деловые люди.

— Эмильевич.

— Не беспокойтесь, Аркадий Эмильевич, я не дилетант. Любой телохранитель обучен в случае необходимости использовать подручные предметы — в ход может пойти все, что угодно, вплоть до зонтика. Если это будет действительно нужно, то я и шпилькой для волос смогу сделать очень многое.

Кажется, клиент не особенно поверил — я поняла это по его напряженному молчанию, с которым он сопровождал меня все время, пока мы спускались к автомобильной стоянке. И совершенно зря, между прочим. Ильинский явно начитался дешевых детективов или насмотрелся бездарных сериалов, где каждая вторая спецназовка то и дело выхватывает пушку из-за кружевной резинки чулка, в лифчике у нее запрятана пара гранат, в каблуке — заточка, а в губной помаде — яд. Раз-два — и дело сделано, кругом ромашкой лежит десяток поверженных амбалов, осталось только поправить свалившуюся с плеча бретельку бального платья!

Лично у меня подобная «трактовка образа» телохранителя вызывала только усмешку. Ну да, очень хорошо представляю себе, как в случае смертельной опасности я вот так возьму и начну извлекать из каблука складной нож. Да я еще и туфлю скинуть не успею, как тут-то меня и положат вместе с «объектом».

— Я все же считаю, Женя, что в качестве моей невесты вам бы следовало придать себе… ну немножко более женственный вид. Ведь ни у кого не должно возникнуть даже тени подозрения на ваш счет. А значит, нам просто необходимо сделать из вас даму высшего света. Вы позволите мне потратить на вас немного денег, как это называется, «сверх программы»?