Читать книгу "Опиум - Максанс Фермин"

— Это было не так уж трудно.

— Да, вы правы. Без Лю Чэна нет наилучшего чая.

— Но что о нем знаете вы, если даже не видели его лица?

— Достаточно, чтобы испытывать к этому человеку почтение и работать на него до конца своих дней.

— Вы боитесь его. Вы все его боитесь. Почему вы трясетесь перед ним?

— Посмотрите на меня, господин Стоу. Разве я трясусь?

Англичанин ответил легким поклоном. У Вана на все был ответ.

— Кто он? Кто он в действительности? Его лицо восхитительно прекрасно или же до того уродливо, что вызывает ужас? Почему он скрывается ото всех? В чем причина?

— Вам и впрямь так хочется это знать? По лицу Стоу пробежала тень, но, похоже, он уже принял решение.

— Да.

— Та женщина, что была женой Лю Чэна, сможет, наверное, вам помочь. И к тому же…

Ван протянул англичанину визитную карточку, на которой по-китайски и по-английски был написан адрес.

— …она передала мне эту карточку. Для вас.

* * *

Чарльз Стоу вышел из дома Вана и отправился в город по адресу, указанному на карточке. Это оказалась торговая, самая многолюдная улица Хучжоу. Большой дом с зелеными ставнями. Наглухо закрытыми. Массивная деревянная дверь. Стоу постучал. Вышла служанка и улыбнулась ему. Не говоря ни слова, он протянул ей карточку. Улыбка служанки стала еще благожелательней.

— Прошу вас, заходите, — пригласила она.

Она говорила по-английски с чуть заметным очаровательным акцентом. Стоу последовал за нею по длинному коридору, стены которого были увешаны маленькими удлиненными зеркальцами. В конце коридора находилась дверь красного дерева.

— Это здесь. Входите, госпожа ждет вас.

Служанка постучала в дверь и удалилась.

Он вошел в комнату. Стены, обитые войлоком, множество безделушек и растений. Никакого освещения, только полоски света, пробивающегося сквозь закрытые жалюзи. Два кресла, низенький столик, на котором стоит чайный сервиз из серебра, украшенного чеканкой, на стенах картины. И аромат благовоний. Стоу сделал несколько шагов и услышал:

— Вы хотели видеть меня?

Чарльз Стоу обернулся, в самом темном углу комнаты на диване, обтянутом шелком, лежала женщина. Лица ее он не видел, выделялись только красные, как зрелый плод, губы. Она открыла жалюзи, и комнату залил свет. Да, то была та самая женщина, и была она такая же прекрасная и таинственная, как и в тот раз, когда он впервые увидел ее. Одета она была в зеленый шелковый халат. У нее были длинные черные волосы. И огромные зеленые глаза.

В руке она держала трубку с опиумом.

— Ван дал мне вашу визитную карточку и сказал, что вы желаете меня видеть.

Женщина кивнула головой, указав ему на кресло.

— Садитесь, пожалуйста.

Она встала с дивана, положила трубку в пепельницу и уселась в кресло напротив.

— Чаю?

— С удовольствием.

Она налила кипяток в серебряную чашку с выгравированной птицей и заварила чай. Когда чай настоялся, подала ему чашку и с улыбкой сказала:

— Я знаю, вас зовут Чарльз Сноу.

Англичанин поклонился.

— А могу я спросить ваше имя?

Какой-то миг она была в нерешительности, но потом ответила.

— Меня зовут Лоан.

Чарльз Сноу был потрясен красотой этой женщины. Ему нравилось в ней все, вплоть до ее мелодичного имени. Наблюдая за ее изменчивым лицом, он чувствовал, как им овладевает любовь, и уже испытывал первые любовные страдания.

— Вы танцовщица?

Она рассмеялась и возвела глаза к небу.

— Нет, нет, Бог меня хранит от этого. Я танцую вовсе не для заработка, а ради удовольствия видеть, как мужчины теряют от меня голову.

— В этой игре вы достигли совершенства. Вы необыкновенно красивы. Я был очарован вами с первой минуты, как только увидел вас. И с той поры не переставал о вас думать.

— Меня это ничуть не удивляет.

Лоан взяла трубку, сделала затяжку и промолвила:

— Я прекрасней всех, если говорить правду, и уродливей всех, если солгать вам.

Озадаченный Стоу не знал, что ответить.

Она рассмеялась, отхлебнула глоток чая и сменила тему:

— Как поживает Пирли?

Вопрос этот не вызвал удивления у Чарльза Стоу.

— Надеюсь, хорошо.

— Вы ведь не очень давно знакомы с ним, не так ли?

Она произнесла это тоном, не требующим ответа. Поднося к губам чашку, она внимательно смотрела на Стоу.

— Почему вы приехали в Китай?

— Потому что я люблю чай.

Лоан улыбнулась.

— Все мужчины говорят, что приехали сюда из-за чая, но на самом деле они приезжают за любовью и деньгами.

Англичанин промолчал.

— Я уверена, вы такой же, как остальные. Вы покупаете и продаете чай, но любите женщин и пьете спиртное.

— Да, бывает. Но я люблю чай. Я действительно его люблю… и еще я уверен, что уже люблю вас.

С мгновение Лоан пристально смотрела на него, потом поставила чашку на столик, встала и молча подошла к Чарльзу Стоу. Она села на поручень его кресла, ее зеленые глаза смотрели в его глаза, ладонь легла на лицо Чарльза, и указательный палец стал медленно перемещаться от виска к уголку рта. И вдруг она наклонилась к нему и поцеловала.

В этот миг халат сполз у нее с плеча, приоткрыв кусочек спины. И Чарльз Стоу с удивлением обнаружил, что на плече у нее вытатуирован цветок мака.

Сноу никогда не встречал женщин с татуировками. Эта особенность Лоан показалась ему вызывающе эротической, и потому, когда она оторвала свои губы от его, он не удержался и спросил:

— А что означает эта татуировка?

— Это цветок белого мака.

Чарльз молча смотрел на нее.

— Вы никогда не пробовали опиум? — поинтересовалась она.

Он отрицательно покачал головой.

— Опиум одновременно ласков и безжалостен. Почти как любовь.

Она снова поцеловала его и сказала:

— Если к нему привыкнешь, бросить его очень трудно.

Лоан подняла голову.

— Не я выбрала эту татуировку. Опиум — это любовь, которую не выбирают.

Стоу спросил:

— Кто такой Лю Чэн?

Она с грустью взглянула на него.

— Вы из-за этого пришли?

— Нет. Я пришел ради вас. Но мне необходимо знать, что собой являет человек, который был вашим мужем.