Читать книгу "Ты сияй, звезда ночная - Каори Экуни"

— Неужели колой?

Но тут он чуть слышно бормочет что-то, подозрительно похожее на «вот, собственно, и все». Я и возмутиться не успеваю — а он уже удрал на кухню, мясо проверять.

Ужин закончился ужасно быстро. За едой мы оба молчали.

— Слушай… — Муцуки тихо-мирно пил кофе в гостиной и вдруг вскочил и стал переставлять книги в шкафу.

— Что такое?

— Ничего, — говорит он и ласково улыбается.

— В каком это смысле — ничего?! — Я начинаю раздражаться. — Это из-за книжки, которую я читала, так?! Хочешь сказать, чтоб я твои книги не трогала или чтоб сначала разрешения у тебя спрашивала, так говори давай — и нечего вид делать, что все в порядке!

— Ну ладно, тут ты права, — признает Муцуки. — Только дело в другом, читай что захочешь. Просто у меня книги расставлены по системе. Вот, я тебе покажу. Вся французская поэзия у меня здесь. Ален Боскэ, Андре Бретон, Раймон Кено… Испанская поэзия — здесь. У меня, правда, из испанцев только Лорка, но все равно. А итальянская поэзия — вот здесь. А немецкая…

— Ладно, хватит, я уже постигла гениальную идею, — говорю. — А когда ты книжку с полки снимаешь, ты маркером на ее месте точечку ставишь, чтобы не спутать, куда потом ставить, да?

— Эй, а это совсем не плохая идея! — замечает Муцуки.

Я начинаю закипать — Муцуки, похоже, даже не заметил сарказма в моем замечании.

— Полагаю, неудивительно, что ты не приглашаешь к нам гостей: как же, у тебя жена — неряха, книги твои в шкафу — и то в порядке содержать не может…

— Секо, — вздыхает Муцуки.

Мне всегда делается грустно, стоит ему посмотреть мне прямо в глаза — вот как сейчас. Стоит этим добрым глазам задержаться на мне хоть ненадолго — все, сразу стараюсь отвернуться.

— Ты знаешь, Какие… — заговорил Муцуки, устанавливая свой телескоп на веранде. — Какие… он — тоже не из нормальных. На самом деле среди врачей это сплошь и рядом.

Сначала я просто не поняла, что он имеет в виду под «не из нормальных».

— По-моему, он уверен, что для таких, как мы, жениться — это аморально. Вот поэтому он так нами и интересуется. Ему, видишь ли, любопытно, на какую жизнь мы себя обрекли столь аморальными действиями.

— Доктор Какие — гей?!

Муцуки хохочет над моим удивлением.

— Ну, по правде говоря… ты даже не представляешь, как нас много!

А потом, стоя рядом и глядя в микроскоп на звезды, он слегка просветил меня на тему, что это значит — быть геем. Он знавал множество типов мужчин-гомосексуалов, знал, кому и через что приходилось пройти.

— Вообще-то, знаешь ли, все люди — разные. Особенно если учесть, сколькие так и не признали свою ориентацию открыто. А ведь есть еще и латентная гомосексуальность, или как она там называется. Нельзя так запросто поделить людей на категории. Это тебе не книги на полке.

Я сходила на кухню, принесла себе виски и, слушая, неторопливо его прихлебывала.

— Какие — это типаж, который Кон называет «педик из бульварного романа». Он происходит из целой династии гинекологов, так что ужас и отвращение к женскому телу с раннего детства испытывал. Плюс к этому колоссальные комплексы по поводу собственной внешности. И что же мы получаем в итоге? Дичайшее клише!

— Да уж, — говорю.

Думаю — вот, значит, как оно происходит?..

— А последним толчком был этот самый его учитель в старших классах. Повторяю — заезженная история!

Я молчу. Думаю — значит, всегда есть что-то, что служит последним толчком?

— А в довершение, для полного уж соответствия канонам дешевой мелодрамы, бойфренд у него — типичный «писаный красавец с уклоном в нарциссизм», — заканчивает Муцуки с негромким презрительным смешком. — Хотя, если вдуматься, какие-то черты дешевой мелодрамы есть в каждом человеке.

— А для тебя, для тебя лично — с чего все началось?

— С Кона, — отвечает он просто и отходит от телескопа. — Может, хочешь взглянуть? Сможешь увидеть Моноцерос.

Любопытно, что же он имел в виду, когда сказал — все началось с Кона? Я честно смотрела в телескоп, но не могла обнаружить никакого Моноцероса.

— Сколько звезд!

— Прямо поразительно, да? — кивает Муцуки.

— А в телескоп они совершенно по-другому смотрятся, — говорю.

Небо — словно кто-то сплошь его расшил крошечными, сверкающими драгоценными камушками.

— А в деревне звезд еще больше. И видно их невооруженным глазом.

Несправедливо, думаю я. Это, наоборот, городу нужно как можно больше звезд… отчаянно, как нужно присутствие женщин именно людям типа Муцуки. И женщины с ними рядом должны быть добрыми, спокойными, не такими дергаными, как я.

— А мне сегодня под утро Ханеки приснился, — говорю.

— И что за сон был?

— Очень даже приятный.

Муцуки смеется.

— Знаешь, это не моя вина, — говорю. — Это ты во всем виноват. Кто завел разговор насчет мужчин?

— Тебе и правда нужно завести себе мужчину, Секо.

— Я говорю — не желаю я никаких мужчин.

Муцуки грустнеет на глазах.

— Но есть вещи, которых я не могу для тебя сделать…

Я не утруждаюсь ответом.

— Давай лучше пригласим доктора Какие в гости. И бойфренда его — тоже. И еще Кона. Устроим небольшую вечеринку.

Муцуки молчит.

— И вот еще что: в следующий раз, как захочешь мне что-нибудь купить, — говорю, — купи пирожные с кремом. В кондитерской «Морозов». С кремом «Куантро».

— Завтра же куплю! — Муцуки смеется — легко, невинно и беспечно.

Выволакиваю Древо Кона на веранду — пускай посидит с нами. Деревцу, судя по его виду, очень приятен ночной ветерок, ерошащий его листья.

— Спокойной ночи. — Я ухожу первая, думаю, может, Муцуки хочется немного побыть в одиночестве. Глажу его постель горячим утюгом. А все же замечательно состоять в таком браке, как наш! Нечего ожидать — значит, не о чем и жалеть. Нечего терять — стало быть, и бояться нечего! Внезапно мне вспоминаются слова свекра. Воду между пальцами удержать… — Эй, все готово! — кричу. Снова набрасываю на кровать одеяло. Вытаскиваю штепсель из розетки. Закрываю глаза и медленно вдыхаю. Ночная тьма разматывает шитую драгоценностями ткань небосвода.

Посетители, спящие и тот, кто следит за нами

— Вы дыру у себя в желудке прожжете этим бесконечным кофе, — сказала медсестра.

— Вы правы, спасибо за предупреждение, — ответил я, наливая себе пятую чашку.

Да от одной мысли о том, что ждет меня этим вечером, уже можно язву заработать!