Читать книгу "Кризис жанра - Марина Серова"

— Ладно, попытаюсь еще раз до вас достучаться, — произнесла я с нажимом. — Вот мы будем жить с ним вдвоем в квартире его матери, а кто будет нам готовить, стирать? Не проще ли мне поселиться здесь?

— Нет, Евгения Максимовна, на это я никогда не соглашусь, — непреклонно сказала Агеева и хлопнула в доказательство своей серьезности по дивану рукой. — Я, конечно, люблю Сашу, как родного сына, детей-то у меня никогда не было. Но я не хочу, чтобы меня прихлопнули из-за его наследства только потому, что я буду находиться поблизости. Понимаете, я просто боюсь, — в полных отчаяния глазах хозяйки появилось молящее выражение, — я боюсь смерти. Вы разве не боитесь?

— Боюсь, — подтвердила я, — иначе бы давно кормила червей.

— Саша рос по большей части у меня на глазах. Пока его мамаша пила, он приходил сюда, и мы играли, ходили в парк. Я даже учила его читать и писать. — Рассказывая, Агеева сдерживала слезы, стоявшие в ее глазах. — Но страх — такая вещь, что порой пересиливает любые чувства. То, как умерла Екатерина, до сих пор стоит у меня перед глазами. У нее было такое испуганное лицо! Оно каждую ночь преследует меня в кошмарах, и тогда я просыпаюсь и кричу посреди ночи. Когда Саша здесь, мне все время кажется, что по коридору крадется убийца или что кто-то затаился под лестницей…

Я слушала Агееву и думала, что помощь психиатра требуется ей даже больше, чем ее племяннику. Смертельно испуганная женщина на грани нервного срыва.

— Я оформляю бумаги на усыновление, — продолжала рассказ Агеева. — Я считаю, что смогу позаботиться о Саше намного лучше его родной матери. Договорилась с органами опеки, чтобы пока оставили его со мной. Но Иван, у него же повсюду связи! Он сказал, что оформит усыновление Александра на себя, чтобы я даже не совалась, иначе обещал меня урыть. Ему же нужны лишь Сашины деньги.

— А вы что же, от денег откажетесь? — съязвила я.

— Нет, конечно, но при чем тут это? — нахмурилась она.

— Ни при чем. — Я сделала вид, что изучаю огромную люстру из богемского стекла под потолком. Точно такая же была у одного знакомого антиквара, которого мне как-то пришлось охранять. За время работы с ним я узнала некоторые хитрости этого бизнеса и могла отличить подлинную вещь от грубой подделки.

Агеева проследила за моим взглядом и сказала:

— Красивая, правда? Муж привез из Чехословакии, когда служил. Потом начал свой бизнес. Выкупил ткацкую фабрику и отправлял в Европу ткани, хлопок, лен.

— Так как же мы будем жить с вашим племянником? — вернула я Агееву к интересующей меня теме.

— Юлия будет приходить к вам каждый день, готовить и забирать в стирку белье, — спокойно сказала Агеева. — Вот увидите, Александр не доставит вам особых проблем.

В комнату резко вбежала Юлия. Выравнивая сбившееся дыхание, она произнесла:

— Это что же, я буду работать на два дома за те же деньги? — Немного опомнившись, она добавила: — Я проходила мимо и случайно услышала, как вы про это говорили.

— Ты подслушивала! — выкрикнула Агеева с расширенными глазами, становясь в обвиняющую позу. — Да как ты посмела!

— Ой, перестаньте! Подумаешь, как будто конец света. — Со сверкающими праведным гневом глазами Юлия уперла руки в бока. — Я не какая-нибудь рабыня!

— Какая же ты все-таки наглая, — покачала головой Агеева, потрясенная происшедшим. Перед ней словно открылась великая истина. — Как ты можешь так себя вести?

— Ну, увольте меня, если моя работа вас не устраивает, — равнодушно бросила домработница и отвернулась, чтобы уйти.

— Подождите, Юлия, — позвала ее Агеева, — не уходите. Вы же ничего не узнали как следует, а устраиваете скандал. За работу на квартире Ирины я буду доплачивать вам пятьдесят процентов месячного жалованья.

— Хорошо, я согласна, — Юлия скромно опустила глаза, опять превратившись в покорную домработницу.

— А где Александр? Что он сейчас делает? — строго спросила Агеева, входя в роль хозяйки.

— Он на кухне, мух бьет, — ответила Юлия быстро. Мне вспомнились слова Агеевой, что он и мухи не обидит, и я не смогла сдержать улыбку.

Когда она ушла, Агеева беспомощно посмотрела на меня.

— Видите, что мне приходится терпеть от нее, а уволить нельзя, потому что на ее место придет какая-нибудь неумеха или, того хуже, наркоманка, которая будет все из дома тащить.

— Да, могу только посочувствовать вашим проблемам, — с притворным сочувствием сказала я, — мне-то прислугу выслушивать не приходится — за неимением таковой. Счастливый я все-таки человек!

— Вы надо мной издеваетесь, что ли? — настороженно спросила Агеева.

— Самую малость, — честно призналась я, — из зависти.

— А-а, — озадаченно протянула Агеева, не зная, что добавить.

— Теперь подведем итог, — предложила я, — самая меньшая из ваших проблем — это прислуга. Оформляя документы на усыновление, вы подставляете себя под удар, даже не находясь рядом с Александром. Бесплатный вам совет — наймите еще одного телохранителя для себя. Кроме того, бегло осмотрев дом, я убедилась, что он не отвечает элементарным мерам безопасности. Камера над воротами — хорошо. Но вы открыли мне, не потребовав предъявить никаких документов, а вдруг я бы оказалась киллером?

— Но мы же договорились о встрече. Я вас ждала… — попыталась возразить Агеева.

— Что, если ваши переговоры подслушиваются? — спросила я, прищурившись, изучая ее ошарашенное лицо. — Услышав ваш разговор со мной, эти люди подсылают к вам женщину-киллершу. Как вам такая перспектива?

— Я даже не могла предположить такое, — выдохнула Агеева, ужаснувшись.

— Впредь будьте осторожнее, — посоветовала я назидательным тоном. — Еще неплохо бы установить на входные двери засовы, а на окна первого этажа — решетки, чтобы они открывались изнутри. Кроме этого, ваш дом на сигнализации, но не помешали бы как дополнение сирена и специальное освещение во дворе, чтобы оно включалось и освещало двор при проникновении злоумышленников. Один яркий свет может отпугнуть убийц лучше любой сигнализации.

— Все это, наверно, дорого стоит, — с унынием проговорила Агеева.

— Не так, как вы себе воображаете, — сказала я в ответ, — несколько прожекторов, датчики движения и пульт. Засовы — вообще элементарщина, тысячи три, не более.

— Если это возможно, то я обязательно выполню ваши советы, — проговорила Агеева с серьезным видом.

Я записала ей телефоны фирм, где ей смогут помочь в этом. Она поблагодарила, убирая бумажку, вырванную из блокнота. Для ознакомления со своей семьей Агеева показала мне большущий альбом с фотографиями. Листая его, я отметила практически полное отсутствие фотографий Глеба, только детские да подростковые до двенадцати лет. После двенадцати Глеба, по словам Агеевой, как подменили. Он практически не появлялся дома, пропадая то в подпольных — в советские времена — секциях карате, то в сомнительных компаниях. Родителей постоянно таскали в милицию. Кражи, разбои, и, как результат, его посадили в колонию, как только подошел необходимый возраст. Разглядывая фотографии отца и деда Агеевой, я заметила, что все мужчины в их роду были рослые, широкоплечие. Мы выпили еще по чашке чая. Затем Агеева дала мне ключи от квартиры погибшей Ирины, сказав: