Читать книгу "Как стать миллиардером - Марина Серова"

– Во-первых, вы меня с кем-то путаете, – сказала я. – Я телохранитель, а не наемный вышибала. Во-вторых, я не беру двойную плату за одну и ту же работу. В-третьих, занимаюсь не только непосредственным сопровождением, то есть не только «таскаюсь», как вы изволили выразиться. Лучшим способом защитить клиента я считаю ликвидацию угрозы. В-четвертых, обещаю обязательно проверить вашу версию. Мне она показалась весьма вероятной.

– Какая там, на фиг, вероятность! – снова фыркнул Умецкий. – У этой гниды был мотив и была информация. Кто, если не он?

– Например, кто-нибудь из ваших бывших конкурентов. Константин Вячеславович вкратце посвятил меня в некоторые подробности ваших методов ведения дел. А что цифра совпадает – это еще не доказательство. Вашего финдиректора, да и юриста, кстати, тоже, могли запугать или подкупить. В конце концов, они могли просто проболтаться.

– Во, блин! – Умецкий уставился на меня так, словно я на его глазах превратилась в северного оленя. – Ёпрст, мне это как-то в голову не приходило.

– Скажите, Дмитрий Иванович, почему вы предложили мне деньги за Матвеева? – спросила я, испытующе глядя ему в глаза. – У вас были какие-нибудь мотивы, помимо личной неприязни?

– Вы спрашиваете, боюсь ли я? – ухмыльнулся Умецкий. – Нет, плевать я на них хотел. Пусть посылают хоть киллеров с пистолетами, хоть танковую дивизию. Я еще не стар, слава богу, живо им бошки поотворачиваю. Но мотив у меня был, да. Костя мой друг. Такой друг, что я за него… – Умецкий потряс кулаком, не находя нужного сравнения. – Короче, вам не понять, вы женщина. А я ему этакую подставу нарисовал. То есть я думал, я его подставил, теперь уже не уверен.

– Понятно. Скажите, а я могу ознакомиться с личным делом Матвеева?

– Само собой! – Умецкий взял трубку, набрал номер и приказал: – Вика, занеси, пожалуйста, личное дело Матвеева.

– Дмитрий Иванович, к нам сейчас новый человек устраиваться пришел, – ответила кадровик. – Я как раз собеседование провожу. Можно я чуть позже зайду? Или вам срочно нужно?

– Срочно, но не до такой степени. Работай, – разрешил Умецкий. – А когда освободишься?

– Ну, не знаю, – замялась кадровик. – Наверное, где-то минут через двадцать.

– Хорошо. К тебе девушка подойдет, скажет, что от меня. Дашь ей личное дело Матвеева и вообще любое, чье только потребует. Все, давай.

Умецкий выключил связь и сказал:

– Извините, наш кадровик сейчас занят. Она скоро закончит… Да что я вам повторяю, вы же и так все слышали! В общем, возьмете у нее все, что понадобится. Но если вам нужно самого Матвеева найти, я и так скажу: в «Голубой устрице». Знаете такое заведение?

Я кивнула. «Голубой устрицей», по имени бара из старой американской комедии, у нас в городе называли ночной клуб «Наутилус». Клуб располагался на перекрестке улиц Лермонтова и Тридцать восьмой дивизии и с момента открытия снискал себе дурную славу. Нет, здесь не разбавляли спиртное, не торговали наркотиками, не проходили сходки местных бандитов. Но ни один уважающий себя тарасовец не рискнул бы показаться в окрестностях «Устрицы» ни днем, ни, тем более, ночью.

– Там-то я его и спалил, – сказал Умецкий. – Возвращался от друзей поздно вечером, остановился на светофоре аккурат напротив этого петушатника. Сижу, никого не трогаю. Вот совершенно случайно в ту сторону посмотрел – и офигел. Выходит, значит, эта падла из «Устрицы», накрашенный, напомаженный, с другим гомосеком в обнимку, а тот его еще и рукой за задницу мацает. – Умецкий скривился так, словно я заставила его съесть ведро лимонов. – Смешно? Да ни хрена! Меня прямо на месте чуть кондратий не хватил. Я тогда впервые в жизни понял, что такое шок.

За стеной снова зааплодировали, и через минуту в кабинете появился Серегин с пачкой каких-то документов в руках.

– Ну, как, наговорились? – спросил он прямо с порога. – Спасибо большое, Евгения Максимовна, до конца рабочего дня вы можете быть совершенно свободны. В этом здании на меня вряд ли кто покусится. Если только шахид-смертник.

– Да, это было бы новое слово в киллерстве, – улыбнулась я. – Не возражаете, если я осмотрю здание, с людьми поговорю? Особенно с теми, кто давно у вас работает.

– Нет, конечно, – отмахнулся Серегин и повернулся к Умецкому: – Дим, полюбуйся, – сказал он, протягивая тому документы.

Я вышла. Кадровик Вика, скорее всего, все еще была занята собеседованием, поэтому я решила осмотреть здание, начиная с женского туалета. В туалете подошла к окну и закурила.

Итак, одним подозреваемым стало больше, причем Матвеев более походил на шантажиста, чем Умецкий. Умецкому я почти поверила. Грубоватый, не великого ума, он, похоже, имел свои представления о чести и мужской дружбе. Как романтично. «Уйду с дороги, таков закон: третий должен уйти», – всплыли в памяти слова старой песни. Неужели Умецкий попросту уступил жену лучшему другу? Он и в самом деле показался мне человеком, способным на театральные жесты. Если, конечно, он все это время не ломал комедию, разыгрывая из себя этакого романтично настроенного солдафона.

Дверь тихо скрипнула. Я обернулась. За моей спиной стоял Боря. Я открыла было рот, чтобы поинтересоваться, какого дьявола он делает в женском туалете, но не успела. С подшагом, плотно сжав губы, телохранитель Серегина ударил меня ногой в бок.

Удар был настолько силен, что я отлетела на дверь туалетной кабинки, едва ее не проломив. Боря подскочил и, прежде чем я успела опомниться, заехал мне кулаком по уху. В ухе зазвенело, я наполовину оглохла, но еще больше разозлилась. Серия ударов, хотя и не достигла цели, заставила нападавшего отступить. Я ринулась в атаку, но Боря тут же опомнился и контратаковал. Блок, удар, блок, удар, удар. Пользуясь превосходством в росте и силе, Боря действовал грубо и прямолинейно, мне едва хватало сил блокировать его. На моей стороне было превосходство в скорости и, разумеется, в опыте. Прямой, правый, снова прямой. Мы кружились, словно в каком-то диковинном танце, благо места в туалете оказалось предостаточно. Подъем ступни, кулак, локоть, пятка. Боря пропустил удар по ребрам и отступил, приняв классическую оборонительную стойку. Я атаковала и тут же пожалела об этом. В обороне Боря был гораздо сильнее, чем в атаке. Он играючи отразил серию ударов и рубанул меня ребром ладони по шее. Я едва успела присесть. Удар пришелся в то же самое ухо. Теперь в нем разом звонили колокола всех церквей Тарасова и округи. Меня отбросило на кафельную стену, и я едва удержалась на ногах. Что ж, могло быть и хуже. Не теряя драгоценного времени, Боря шагнул вперед, рассчитывая меня добить. Ну, держись, водила! Теперь я разозлилась по-настоящему. Оттолкнувшись от стены, шагнула навстречу, провела серию ударов, сменила ритм, сломала рисунок боя. Волчья впадина, кадык, колено, ключица. Боря охнул, когда мой кулак врезался в его солнечное сплетение. Что и говорить, мышечную броню он нарастил неплохую, но нервные узлы у него располагались там же, где и у всех остальных людей. Не давая ему передохнуть, я еще раз ударила в солнечное сплетение, добавила хук справа и обратным движением, развернувшись на пятках, рубанула ребром ладони в наружный угол глаза. Боря поплыл. Уже из чистой вредности я отступила на шаг и двинула его ногой в ухо. Боря медленно сполз на пол.