Читать книгу "ЧП районного масштаба - Юрий Поляков"

Инспектор попрощался и по осколкам захрустел к двери.

– Кто открыл окно? – грозно спросил Шумилин, когда он вышел.

– Я! – скромно признался Чесноков.

– Ты?! Когда?

– Еще в мае, во время аппарата. Помнишь, ты сказал: «Олег Иванович, солнышко-то совсем летнее, вскрой, пожалуйста, окошечко!»

– Что ты мелешь?

– А ты спрашиваешь, как будто не знаешь, что окно у нас все лето настежь.

– Но на ночь-то закрывать нужно!

– А ты сам сколько раз последним уходил – всегда закрывал?

– Н-нет… Ну, ладно. Теперь другое: вы бы хоть при инспекторе постеснялись! Ты, Олег, соображай, когда острить.

– Виноват, командир.

– Дальше: кто первый увидел все это?

– Я, – выступила из-за спины заворга Комиссарова. – Я субботу рабочим днем из-за слета объявила, прихожу в девять часов, открываю дверь – со мной плохо. Кононенко уже не работает. Ты в отпуске. А я ни разу в жизни милицию не вызывала, Позвонила по 02, а потом тебе телеграмму дала.

– Так. В райком партии сами сообщили?

– Сами.

– Молодцы. Как первый отреагировал?

– Ему на дачу дежурный позвонил, Ковалевский сказал, что с комсомолом не соскучишься.

– Он знает, что меня из отпуска вызвали?

– Наверное, знает.

– Хорошо. Что с горкомом?

– Я сама в приемную звонила.

– Ладно. Все нормально пока. Дальше жить будем так: Надя…

– У меня совещание по пионерскому приветствию.

– Совещайся. Олег, через двадцать минут ты мне доложишь о подготовке слета, в половине первого соберем аппарат. Пока пусть все обзванивают членов бюро, кого найдут, – до двенадцати люди еще дома, если с пятницы из города не уехали. В два часа экстренное заседание бюро. А до этого проведите маленький субботник – пусть ребята быстренько зал заседаний уберут. Все понятно?

– Что говорить членам бюро? – спросил Чесноков.

– Ничего. Говорите: я прошу их срочно приехать.

…Из-за неплотно прикрытой двери было слышно, как сметают в совок осколки и скрипят влажной тряпкой по полировке, двигают стулья – уничтожают следы позавчерашнего происшествия.

– Мети лучше! – командует Чесноков. – Видишь, стекло остается!

– За один раз все равно не выметешь, – оправдывается Аллочка. – Осколки в паркет забились, нужно уборщицу предупредить, а то все руки порежет…

«Об эти осколки не только руки порежешь!» – зло подумал Шумилин и набрал номер дежурного по райкому партии, сообщил, что прилетел, разбирается на месте и узнал: завтра утром его хочет видеть первый секретарь Краснопролетарского РК КПСС Владимир Сергеевич Ковалевский.

5

Через полчаса Шумилин выяснил, что по вверенному ему райкому имеют место два ЧП: налет, совершенный неизвестными хулиганами (этим занимается милиция), и срыв традиционного слета, осуществленный известными работниками аппарата (чем предстоит заняться самому Шумилину). Причина, как всегда, крылась в кадрах. Четыре года его правой рукой был Виктор Кононенко, умный, опытный парень и, что совсем редко для заместителя, верный товарищ. Кононенко прошел путь от инструктора до второго секретаря, аппаратное дело знал до тонкостей. Уходя в отпуск или отбывая по линии «Спутника» за границу во главе туристической группы, первый за райком был спокоен – Витя не подведет. И вот теперь, в такую трудную минуту, нельзя ему даже позвонить: бывший второй теперь ворочает комсомолом на одном из участков БАМа. Впрочем, в комсомоле внезапных переходов не бывает – все заранее обговаривалось, да и сам Кононенко, инженер-строитель по образованию, давно рвался на оперативный простор.

Кстати, месяца полтора назад у Шумилина был с ним любопытный разговор. Они засиделись допоздна, переписывая какую-то сверхсрочную справку, которую необходимо было сдать утром.

– Ты знаешь, Коля, – сказал Кононенко, закуривая, – есть в комсомоле такое слово – «надо»…

– Знаю, – буркнул краснопролетарский руководитель, не понимая, с чего это вдруг второго секретаря потянуло на иронию.

– Так вот, – отмахнувшись от табачного дыма, продолжил Кононенко, – мне иногда кажется, что у нас в райкоме это слово из области дела давно перекочевало в область бумажную.

– Вот так, да? – Шумилин сделал нарочито заинтересованное лицо и отодвинул машинописные странички. – Сейчас самое время поговорить о методах борьбы с бумаготворчеством. Слушаю тебя, Витя, внимательно!

– Пожалуйста! Мы, Коля, постоянно боремся с какими-то негативными явлениями, недостатками, а бороться нужно прежде всего с собой, потому что то же самое бумаготворчество – это не природное явление (типа дождя со снегом), а вид нашей с тобой деятельности. Точнее, бездеятельности…

– Ну, и что ты предлагаешь? Не сдавать справку?

– Удар ниже пояса. Я ничего не предлагаю. Я пока не знаю…

– Думаешь, там, на магистрали, узнаешь? Кононенко задумался, словно хотел обстоятельнее ответить на вопрос, взял со стола исчерканный листок и сказал:

– Слушай, давай вот здесь вместо «недостаточной активности» напишем честно, что ни черта мы не сделали! А?

Вообще бывший второй секретарь любил «побурчать» и мог заниматься этим одновременно с работой, но только не вместо работы, как случается чаще всего. Поэтому, уезжая в отпуск, за слет Шумилин был абсолютно спокоен. Если бы он только знал, что Кононенко заберут так рано! Да, это – прокол: первый обязан предвидеть все!

Дальнейшие печальные события восстановить было несложно.

Оставшись в райкоме за старшего, третий секретарь Комиссарова потеряла голову из-за пионерского приветствия участникам слета и пустила все на самотек. Сложилось обманчивое впечатление, будто что-то делается, кипит работа, берутся намеченные и определяются новые рубежи, а, по сути, слет, мероприятие общегородского масштаба, оказался на грани срыва. И если хоть что-нибудь сделано, то благодарить нужно вышедшего из отпуска несколько дней назад заворга Чеснокова. В распахнутом кожаном пиджаке, со свистом рассекая воздух тугим животом, он носится по райкому, звонит одновременно по двум телефонам, озадачивает сразу двух инструкторов, диктует машинистке свой кусок доклада… А может, его на место Кононенко? В горкоме, зная о намерениях второго, советовали.

В настоящий момент кудрявый Чесноков стоял перед первым секретарем, смотрел преданными черными глазами и, сверяясь с «ежедневником», докладывал о подготовке к слету.

– Первая позиция. Президиум. Точно будут: Ковалевский, секретарь горкома комсомола Околотков, Герой Советского Союза генерал-лейтенант Панков, Герой Социалистического Труда ткачиха Саблина, делегат съезда – она же член нашего бюро – Гуркина, ректор педагогического института Шорохов… Пока все. Нужно пригласить, только уж сам звони: космонавта, узнаваемого актера из драматического театра и обязательно ветерана, но помолчаливее. А то, помнишь, на прошлогоднем слете дедуля час рассказывал, как ногу в стремя ставил…