Читать книгу "Экспертиза любви - Ирина Степановская"

— Спасибо, батя. — Саша вытер тарелки и убрал их в шкаф. Аккуратно повесил полотенце.

— За что? — У отца опять болезненно задергалась щека. Морщины возле глаз обозначились глубже.

— За картошку и консультацию.

— Иди в свою комнату. Я сейчас хоккей буду смотреть. Ты хоккей не любишь.

— Бать!

— Ну чего?

Отец остановился на пороге кухни — старый, сутулый. И во взгляде его теперь всегда был вопрос. Он ведь не ожидал, что Саша захочет жить с ним, и теперь будто не верил, что сын не уйдет от него к матери.

— Бать, все будет хорошо. Вот увидишь.

* * *

В центре двора — четырехугольник, отгороженный невысоким деревянным бордюром. Здесь, в тени высоких акаций, режутся в карты и домино старики-пенсионеры. Сколько Лена себя помнит, они все режутся. И даже сейчас, когда весь мир изменился практически на глазах — появились компьютеры, айфоны, Интернет, — они все так же забивают «козла».

«Бездельники!» — проходя, скептически пожимала плечами мама.

«Каждому — свое», — спокойно отзывался отец. А идущая между родителями Лена думала про себя, что она-то уж никогда не будет так скучно проводить время, как эти старики.

Сзади раздался мягкий шелест шин. Лена обернулась. Тяжелый арбуз оттягивал руку. Мама подъехала! Серебристый «Ситроен» ловко славировал между припаркованных машин и пришвартовался к свободному месту. Мама открыла водительскую дверцу, высунула наружу стройную ногу и вслед за ногой появилась сама.

Рыжие волосы у матери — чуть темнее, чем у Лены, модно подстрижены и аккуратно уложены. Темно-красный костюм сидит отлично — не измят и не вытянут. Будто его владелица собралась в театр, а не работала в нем целый день в больнице.

— Мам, ты выглядишь, будто моя старшая сестра.

— Возьми пакет. — Мать достала с заднего сиденья объемистый пакет, передала Лене. Нет, все-таки под глазами у матери тени. И не от косметики. Видно, все-таки устала она за день.

— Что это?

— Это тебе. Мой сюрприз.

Лена заглянула внутрь. Что-то нежнейшее, бежевое, пушистое лежало в пакете, маскируясь под зверя.

— Мамочка!

— Примерь. Если не подойдет, поедем — поменяем. Но я думаю, подойдет. Я выбирала тщательно. Это тебе по случаю защиты.

— Мамочка! — Лена чуть не задохнулась от удовольствия. Пушистая короткая шубка была ее тайной мечтой. В Москве-то что, в Москве зимой не холодно. Можно всю зиму в куртке проходить. А в ее родном городе с ноября по март редко когда бывает меньше пятнадцати. Минус, естественно. Двадцать да двадцать пять — вот нормальная температура воздуха. Настоящая русская зима.

Они вошли в квартиру.

— Ну, надевай!

Лена не заставила себя долго ждать. Накинула шубку на летнее платье.

— Ну вот. — Мать оглядела ее со всех сторон, раскрутила около зеркала. — Будет теперь тебе в чем на работу ходить. Просто отлично!

При воспоминании о работе настроение у Лены потухло.

— Ой, мама! Такая история со мной получилась… — Лена прямо в шубе присела на диван и пересказала весь свой разговор с проректором. Только про то, что не выдержала — расплакалась у него прямо в кабинете, не упомянула, постеснялась.

— Однако… Хорошенькое дельце! — мама слушала Ленин рассказ и одновременно переодевалась. Накинула летний халатик без рукавов, подошла к Лене, села. — Ну и что же ты решила?

— А у меня, по сути, даже не было возможности что-то решать. Написала заявление, как продиктовал проректор. Завтра уже должна выйти на работу.

— Ничего себе, — нахмурилась мама. — Завтра на работу. Нет, надо по крайней мере что-то выяснить. Почему проректор так тебя встретил? — Она задумалась. — Как, ты говоришь, его фамилия?

— Быстрякин. Павел Владимирович. Ты его знаешь?

— Нет. Со мной такой точно не учился. Сколько ему лет?

— Лет пятьдесят, наверное. — Лена пожала плечами. Во время беседы ей и в голову не пришло определять возраст проректора.

— Позвоню-ка я Таньке. — Мама пересела к круглому столику с телефоном и быстро набрала номер своей институтской подруги. — Мне кажется, ее муж должен был с этим Павлом вместе учиться. Во всяком случае, я что-то такое слышала.

В этом тоже была одна из приятных особенностей для Лены проживания в своем родном городе. В местном медицинском мире, в котором ее мама занимала совсем не последнюю должность — Светлана Петровна Крылова была заведующей гастроэнтерологическим отделением самой крупной городской больницы, — у них была масса знакомых. И в этом не было ничего необычного. Каждый год медицинский вуз извергал из горнила науки в ледяную воду практики восемьсот врачей с трех медицинских факультетов. И хоть город был не такой большой, как Москва, а область по размерам в три раза больше Московской, все равно доктора отлично знали друг друга. А кто не знал, мог все, что хотел, узнать через знакомых. Кто-то с кем-то учился, кто-то женился, кто-то вместе работал… И чуть не с пеленок из бывших студенческих, а потом врачебных семей по решению домашнего консилиума будущие поколения определялись на учебу снова в родную альма-матер, на площадь к «писающему летчику». А куда еще? «Ну как не порадеть родному человечку» — это у нас актуально до сих пор. Юристы к юристам, гаишники к гаишникам, городское начальство своих детей выпасывает в столицах, а уж медицинский хлеб — он хоть и трудный, но тоже в большой степени семейственный. Если мама кардиолог, а папа хирург, куда бедному ребенку податься? Не в продавцы же? И не в математики.

— В судебную медицину, — про себя хмыкнула Лена.

Светлана Петровна поговорила и в задумчивости положила трубку.

— Танька пообещала перезвонить. С твоим Быстрякиным, оказывается, учился не ее муж, а его брат. Сейчас найдем какой-нибудь канал связи.

Они пошли в кухню. Мать открыла холодильник, достала из него кастрюльку с котлетами. Понюхала.

— Лен, котлеты еще вполне ничего. Сделаем салат? Огурцы, помидоры. По две котлетки с салатиком — как раз на ужин хватит.

— И арбуз на десерт.

Лена опять прошлась перед зеркалом, полюбовалась на свою обновку. Потом сняла шубку, аккуратно повесила на плечики.

— Я сегодня в кафе была. В «Минутке». Мороженое ела. Там все по-старому. Точно так же, как когда мы с папой туда ходили.

Мать встала в проеме двери, посмотрела на Лену.

— Ты по папе скучаешь?

Лена подошла к ней, заглянула в лицо.

— Ты, наверное, обидишься, если я скажу, что нет.

Мать удивленно и даже как-то испуганно вскинула брови.

— Я сейчас поясню, — заторопилась Лена. — Я не скучаю по нему. Я даже не знаю, как это объяснить, но у меня такое чувство, будто я выросла, а папа остался где-то далеко в моем детстве. Бывает же так, что дети уезжают куда-нибудь в другую страну, а родители остаются. — Мама медленно присела к столу, стала нарезать помидоры. Лена помолчала. — Я знаю, что сказала бестактность. Но ведь муж — это, наверное, совершенно другое, не то что отец. Я как бы чувствую, что я — и твоя, и папина, и сама по себе… Меня ведь не было здесь, когда он… — Мать ничего не ответила. Лена наклонилась, поцеловала ее. — Ой, какой помидор красивый! Желтый, как лимон…