Читать книгу "Аид - Александра Адорнетто"

Я впилась ногтями в грубый ковер, мечтая, как бы незаметно выбраться из комнаты. Когда Молли чиркнула спичкой, чтобы зажечь оставленные кем-то свечи, я так и подскочила. Молли подносила огонек к фитилям, и свечки с тихим шипением разгорались.

— Постарайтесь не делать во время сеанса резких движений, — многозначительно взглянула на меня Абби. — Не надо тревожить духов, им должно быть с нами спокойно.

— Ты это знаешь по шоу Джона Эдварда? — не удержавшись, съязвила Мэдисон.

— Женщины моего рода всегда держали связь с той стороной, — сказала Абби. Мне не понравилось, как она подчеркнула слова «та сторона», словно рассказывала страшную историю в летнем лагере.

— А ты хоть раз видела призрака? — приглушенно спросила Галли.

— Видела, — на полном серьезе ответила Абби, — и потому сегодня ночью я буду медиумом.

Я не знала, говорит она правду или выдумывает. Люди порой замечают мельком мертвых, блуждающих между мирами, однако по большей части видения духов — результат слишком живого воображения. Скользнувшую тень или игру света нетрудно принять за нечто сверхъестественное.

Со мной было другое дело — я чувствовала присутствие духов всегда и всюду. Сосредоточившись, я могла отличить пропащую душу от только что отлетевшей или ищущей своих любимых. Габриель велел мне не обращать внимания — нам нет до них дела. Помню, в прошлом году моя подруга — старая Элис — зашла попрощаться перед уходом. Я видела ее за окном моей спальни, пока она не угасла. Но не все духи так нежны, как душа Элис; те, что годами не в силах порвать связи с землей, становятся уродливы, безумствуют от невозможности принять участие в жизни, продолжающейся вокруг. Они теряют все человеческое, проникаются к людям злобой и нередко причиняют зло. Я подумала, что Абби не так усердствовала бы, знай она правду! Но рассказать ей, не выдав себя, было невозможно.

Девочки согласно закивали, охотно уступая подруге роль медиума. Я почувствовала, как дрожит рядом со мной Молли.

— Теперь возьмитесь за руки, — велела Абби, — и ни в коем случае не отпускайте. Нам нужен защитный круг — если его нарушить, дух вырвется на волю.

— Кто тебе сказал? — прошептала Саванна. — Разве разнять руки — не значит просто прервать сеанс?

— Да, и если дух безобидный, разняв руки, мы отпустим его с миром, но с мстительными духами нужна осторожность. Мы ведь не знаем, кого вызовем.

— А почему бы не вызвать милого дружелюбного духа? — выпалила Мэдисон, заслужив презрительный взгляд Абби.

— Что, вроде Каспера?

Насмешка пришлась Мэдисон не по вкусу.

— Пожалуй, нет, — признала она.

— Ну, тогда как уж повезет.

Я прикусила язык, чтобы не высказаться насчет «надежного» плана Абби. Какая глупость — проводить сеанс в ту самую ночь, когда он вполне может получиться! Покачав головой, я по мере сил отбросила опасения. Напомнила себе, что это всего лишь детская игра, забава подростков. Чем скорее мы закончим, тем раньше вернемся вниз, чтобы продолжить веселье.

По сторонам от меня сидели Молли и Саванна. Каждая крепко держала меня за руку. Ладони у них стали влажными; я почувствовала страх, смешанный с возбуждением. Абби склонила голову и закрыла глаза. Светлые волосы упали ей на лицо, и она прервала заклинание, чтобы связать их в хвост ленточкой-резинкой, болтавшейся до того на запястье. Потом она драматически откашлялась, обвела всех многозначительным взглядом и заговорила низким, напевным голосом:

— Духи, скитающиеся по земле, мы призываем вас явиться и побыть среди нас. Мы не желаем вам зла, мы лишь хотим установить связь. Не бойтесь. Если вам есть что рассказать, мы выслушаем. Повторяю — мы не причиним вам зла и в ответ просим не причинять зла нам.

В комнате повисла мертвая тишина. Девочки беспокойно переглядывались. Я видела: некоторые уже жалеют, что так горячо поддержали затею Абби, и мечтают оказаться внизу, пить с подружками, флиртовать с мальчиками.

Скрипнув зубами, я отвратила мысли от мерзкого обряда. Тревожить мертвых не только неразумно, но и жестоко. Это шло вразрез всему, что я знала о жизни и смерти. Неужели они не слышали слов: «Да покоится в мире»? Мне хотелось выдернуть руки и выбежать за дверь, но я знала: Абби придет в ярость, и носить мне до конца года кличку «зануда». Тяжело вздохнув, я лелеяла только одну надежду: девочки скоро заскучают, не дождавшись ответа, и забросят игру. Мы с Молли обменялись неуверенными взглядами.

Пять долгих минут измерялись лишь нашими вздохами и повторяющимися призывами Абби. Все сидели прямо, словно по аршину проглотили, целиком уйдя в обряд. И вдруг бокал дрогнул и пополз по доске, выписывая послание. Абби, наш самозваный медиум, называла букву за буквой, и буквы складывались в ясное сообщение.

«Стойте. Остановитесь сейчас же. Покиньте это место. Здесь опасно».

— Ух, волнующе звучит, — насмешливо заметила Мэдисон. Остальные с сомнением переглядывались, гадая, кто из нас стоит за этой шуткой.

Каждая касалась пальцем стекла, и сказать, кто движет бокалом, было невозможно. Молли, глядя, как проявляется следующее послание, крепче вцепилась в мою руку.

— Остановитесь. Слушайте. Здесь зло.

— Почему мы должны тебе верить? — храбро спросила Абби. — Мы тебя знаем?

Бокал кружил широкими петлями, обретя собственную волю. Проплыв по доске, он решительно успокоился на слове «Да».

— Ладно, теперь я вижу, что это шутка, — сказала Мэдисон. — Давайте-ка, признавайтесь: кто это вытворяет?

Абби ее не услышала.

— Заткнись, Мэд, никто ничего не делает! — рявкнула Галли. — Ты нарушаешь настрой.

— Не думаете ли вы, будто я поверю…

— Если мы знакомы, назови свое имя, — настаивала Абби.

Бокал будто запнулся на несколько долгих мгновений, а потом вновь заплясал по доске. Поначалу он словно в нерешительности застывал под буквой и двигался прочь, дразня нас. Словно маленький ребенок, не знающий букв, — подумалось мне. Его танец на доске обозначил: «Т-Е-Й» и прервался.

— Ты можешь нам доверять, — поторопила Абби.

Бокал прополз к середине доски и медленно закружил, выписывая последние буквы: «Л-А».

Неуютное молчание нарушила Молли.

— Тейла? — сдавленным голосом шепнула она и заморгала, стряхивая слезы. Потом обвела круг гневным взглядом. — Не смешно! Кто это делает? Какого черта?

Все замотали головами, отпираясь.

— Это не я, — проговорила каждая, — я ничего не делала.

У меня по спине прошел озноб. В душе я была уверена: никто из девочек не опустится до того, чтобы играть именем умершей подруги. Смерть Тейлы была еще свежа в памяти, никто не посмел бы шутить на этот счет. А значит, оставалось одно: Абби установила связь, проломила барьер. Мы ступили на зыбкую почву.