Читать книгу "Ладья Харона - Паскаль Киньяр"

Губернатор откликнулся:

— Я слушаю, преподобный.

— А где вы, губернатор? — еле слышно спросил монах, глядя на губернатора.

С этими словами монах принялся аккуратно подметать своей метлой каменные плиты у его ног.

Губернатор округа покраснел.

Он встал. Низко поклонился преподобному. Поблагодарил его. И смиренно попросил монаха подарить ему метлу, которую тот держал в руках. Но преподобный не захотел отдавать ему свою метлу. Тогда губернатор округа приказал изготовить праздничный сервиз в честь монаха с метлой. Когда настала ночь, аббат Обаку ушел в лес и повесился на ветви акации. К утру, не успело еще взойти солнце, дрозды склевали его уши.

Глава XX

Не становись самим собой

В великолепном замке, который Клермоны приказали выстроить поблизости от бывшей столицы франкского королевства, над каждым окном и на каждом фронтоне был выбит их герб. Он гласил: Si omnes ego поп (пусть все, но не я). Иными словами, если все без исключения согласны, пусть хотя бы я стану исключением. Семья обезличивает членов семьи. Общество стандартизирует членов общества. Границы общественного (res publica) расширились за счет безудержного опошления и тиражирования всего «личного» (res privata) — воспитания, веры, образования, болезней, супружеской жизни, старости, смерти. Даже зародышей и тех уже фотографируют в чреве матери. Вселенский вуайеризм, слежка всех за сокровенной сутью каждого. Omnis domine Ego[26].

Пиндар писал во втором Эпиникии[27]: «Genoi autos essi mathon» (стань тем, что ты есть). Нет, не становись тем, что ты есть! Человека делает индивидом имя собственное, то есть язык, на котором его называют, а это влечет за собой общественный надзор, осуществляемый через посредство глубоко усвоенного языка, иными словами, через бесконечное рабство. Не становись рабом своих родных, не принимай то имя, которое они дали тебе на общепринятом языке, обучив тебя этому языку! В противном случае имя, которое тебе дали, вытеснит тебя самого.

Не становись тем, что Пиндар назвал autos — не становись подобием себя. Не становись idem — таким же. Ибо idem не равно ipse — себе самому. Не становись самим собою, но стань тем, что зовется на разных языках soi, self, sui[28], священным тотемом, скрытым от чужих глаз, стороной, отказывающейся от общения.

Эгоизм — это, возможно, несбыточная мечта для тех, кто владеет речью. Решениями, которые принимают люди, они вредят самим себе, — так хищные птицы разбивают яйца в собственном гнезде. Чего стоит формула «каждый за себя», если каждый себя ненавидит?! Внутренний мир созидается голосом матери задолго до того, как его заполоняют — гораздо позже — голоса всех других. Но голос, который можно было бы назвать «индивидуальным», не слышен никому. Недрам нашей плоти неведомо то, что составляет внутренний мир.

Не становись тем, что ты есть. Не становись autos. Не становись idem. Не пытайся выделяться среди других, ибо желание выделиться среди других неизбежно причислит тебя к миру других. Ведь тем самым ты и приспосабливаешься к нравам подавляющего большинства, к нравам соперников. Стараться понравиться — значит желать, чтобы тебя идентифицировали. Не старайся понравиться. Не отождествляй себя ни с чем. Не становись идентичным себе самому. Не стремись к себе. Ибо никому по-настоящему не дано коснуться самого важного скрытого, управляющего им нерва, самого сокровенного из того, что живет в его жизни, потому что все мы — дети. Все мы — и мужчины, и женщины — рождены женщинами. Они были нашим домом. А мы всего лишь зачарованные подражатели, ученики, воры. Вся человеческая речь — лишенная корня, украденная — есть ложь. В нас нет ядра. Свойственная нам способность сохранять эмбриональные черты означает, что мы животные, лишенные инстинкта жизни. Тот или иной язык нашего общества означает следующее: все, что позволяет нам выделяться среди других, является благоприобретенным. Возникнув незадолго до обоих царств, наша «сущность» не может резко отличаться от эрогенных отверстий и временных незавершений.

Все наши отверстия — рот, глаза, анус, уши, ноздри — словом, все человеческие признаки — связывают каждого из нас с животным миром, от которого людям так хотелось бы отречься. Чжуан-Цзы говорил, что все отверстия суть признаки незавершения. Чжуан-Цзы писал: «Люди обращают девять своих отверстий и к земле и к небесам».

Глава XXI

Ipsimus

В древнем Риме рабы величали своего господина Ipsimus. Если ipse переводится как «он сам», то в превосходной степени ipse — ipsimus заложен следующий смысл: «еще больше, чем он сам», чем все остальные «он сам». Именно так превосходная степень доминирования, власти определяет в рамках своего термина степень раболепства, над которым довлеет превосходство. В общественной жизни предельная зависимость раба от предельной идентичности господина постоянно подтверждается самими подчиненными, отказавшимися от всякой личной жизни. Любое маленькое человеческое существо вынуждено подчиняться — с того момента, как подчиняет себе самого себя, то есть становится ego, — ходу своего собственного развития постольку, поскольку приобщается к языку сообщества, к которому принадлежит.

И душа его преисполнена покорности и веры.

Отчего мятеж всегда бывает таким легким и, одновременно, таким невероятно редким?

Древнеримское понятие Ipsimus порождает слово-преследователя — «Он». Он, которому параноики верят, как родному отцу. Этот неукротимый Ipsimus зовется тираном в аристократических обществах. Этот божественный Ipsimus зовется большинством в обществах демократических. Они говорят, что я… Они хотят, чтобы я… Они думают, что я… Это уже не просто добровольная эгофория[29], которая воодушевляет на поступки того, кто наделен умом и сердцем: это doxa, превратившаяся в ipsima[30]мнение, ставшее главенствующим. Это всеобщее мнение, ставшее законом. Это «закон рынка», ставший желанием. Это непрерывные опросы общественного мнения. Это прогнозы результатов выборов, предшествующие выборам и с каждым разом влекущие за собой все более кровавые последствия. Люди, неужели вы никогда не перестанете обрекать себя на лишения, чтобы кормить Верховного Инку, Фараона, Господа бога, императора Наполеона I?! Увы, человеческие социумы не желают расставаться с религией, которая их одурманивает, которая стравливает их друг с другом, которая воспевает войны (а те, в свой черед, без конца подогревают их энтузиазм и их слепую веру).