Читать книгу "Заговор князей - Роберт Святополк-Мирский"

— Видишь ли, я решил.…А что это ты меня так расспрашиваешь? Уж не имеешь ли что-нибудь против?

— Нет-нет, батюшка, Боже упаси! Сейчас все уладим. У них, конечно, есть разрешение великого князя?

— У них есть разрешение своего князя, — Картымазов протянул письмо Бориса Волоцкого — на шнурках свисала княжеская печать Бориса.

— Огня! — приказал Филипп и при свете факела тут же поднесенного Матвейкой, внимательно прочел грамоту и вернул ее Картымазову.

— Что-то мне тут не нравится, батюшка.… Клянусь тарпаном, все это странно…

Картымазов краем глаза заметил, что Артюхов, Ляпунов и Зайцев уже сидят верхом и о чем-то негромко переговариваются, тревожно поглядывая в их сторону, а люди Филиппа отошли от костра и будто невзначай расположились так, что перекрыли дорогу.

— Ничего странного, Филипп, — удельные князья испокон веков имели право посылать своих послов и гонцов за рубеж, не спрашивая на то воли старшего брата. У них там свои договоры и не стоит нам в их дела вмешиваться — поверь моему житейскому опыту…

— Верю. Но ты заметил, что князь Волоцкий ни единым словом не упоминает о том, что эти люди едут за рубеж? Он лишь предлагает тебе выполнять их устные наказы, не говоря, чего они будут касаться.

— Мне этого достаточно. Я обязан повиноваться воле своего князя.

— Э, Федор Лукич, так нечестно! Тогда я обязан подчиняться воле своего! А мой князь — Иван Васильевич — не велит никого пропускать без его грамоты!

Картымазов увидел, что Артюхов и его люди подъехали ближе и теперь могли услышать их разговор, и потому…, а впрочем, не только потому, а еще и оттого, что с трудом сдерживал охвативший его гнев, сказал тихо сквозь зубы:

— Филипп, я поручился этим людям, что переправлю их. Если б я знал, что ты неизвестно отчего заупрямишься, как баран, я бы отвез их к Левашу и дело с концом!

Филипп побагровел.

— Я, Федор Лукич, не баран, а ваш зять! И прошу понять меня — у этих людей нет охранной грамоты великого князя и они даже не послы князя удельного! Они всего лишь люди его служилого боярина и хотят тайно перейти рубеж! Зачем? От кого и к кому они едут? Чтоб мне с коня упасть, если здесь не пахнет изменой или заговором! А раз я крест целовал на верность великому князю, то должен не только остановить этих людей — я обязан задержать их и обыскать!

И в этот миг боярский сын Иван Артюхов принял роковое в своих последствиях решение.

Никто никогда не узнал, услышал ли он последние слова Филиппа, или просто счел, что наступил удобный момент, да только он внезапно резко скомандовал «Вперед!» и трое всадников сорвались с места.

Люди Филиппа, перекрывшие дорогу, попытались остановить их, но лошадь Артюхова, сбив двоих с ног, прорвалась, а следом проскочил Макар Зайцев.

— Назад! — отчаянно закричал Картымазов. — Назад!

На лошади Ляпунова, ухватившись за узду, повис Матвейка, и она закружилась, пытаясь вырваться. Ляпунов выхватил саблю.

— Остановись! — крикнул Картымазов.

— Матвей! — крикнул Филипп.

Всадник нанес удар, Матвейка с разрубленным плечом упал, лошадь поднялась на дыбы, и в ту же секунду в шею и спину Ляпунова глубоко вонзились две стрелы — оставшиеся люди Филиппа успели схватить оружие.

— М-м-м… — с досадой простонал Картымазов. — Зачем он это сделал…

Филипп бросился к раненному Матвейке, впереди, на дороге послышались крики и звон оружия, — там, разумеется, была еще одна застава и через несколько минут обезоруженных Артюхова и Зайцева привели к костру, крепко держа за руки.

— Изменник! — крикнул Артюхов, увидев Картымазова. — Ты предал своего князя, Иуда!

Картымазов побледнел от гнева.

— Безумец! — Ответил он. — Зачем ты поскакал? Я бы все уладил.

Подошел Филипп.

— Тот убит на месте, — сказал он и с упреком добавил, — а Матвейка, если выживет, без руки останется.

Федор Лукич вспомнил кораблик и зайчонка. Ему стало горько.

— Картымазов! — позвал Артюхов. — Подойди, мне надобно с тобой поговорить.

— Позволишь? — мрачно спросил Картымазов у Филиппа.

— Хорошо, — согласился Филипп, — но потом я допрошу их.

Он кивнул и двое людей, державших Артюхова за руки отступили на несколько шагов.

Картымазов подошел, и в этот миг Артюхов быстро вынул из-за пазухи какие-то бумаги, прыгнул в сторону костра и швырнул их в огонь.

Филипп вскрикнул и, оттолкнув Картымазова, бросился к костру. Артюхов преградил ему дорогу и, выхватив из-за голенища нож, замахнулся.

Но Артюхову перевалило за пятьдесят, а Филипп был молод и невероятно силен. Одной рукой он отразил удар, отчего выбитый нож взметнулся до самой верхушки сосны, сверкая лезвием в первых лучах всходившего где-то за лесом солнца, а правой почти непроизвольно ударил сам. Артюхов, отброшенный на пять шагов, шлепнулся спиной и головой о толстый ствол старой березы и сполз по нему, оставляя на белой коре широкую красную полосу.

— Ах, черт, — виновато пробормотал Филипп, — кажется, я снова не рассчитал…

Тем временем несколько человек быстро разбросали костер. Им удалось обнаружить почерневшие обрывки какого-то документа.

Картымазов подошел к Филиппу и сказал:

— Двое людей убито и один тяжело ранен. Если б ты не заупрямился…

— Вот как?! — вспылил Филипп. — Да я сразу понял, что дело нечисто и не ошибся! И признайся, как на духу, разве ты сам не видел этого? Я уверен, что в глубине души ты подозревал, что здесь что-то кроется! А коли так, зачем хотел, чтоб я пропустил их — ты ведь нарочно ко мне поехал, а не к Левашу, потому что Леваш тоже не всех в литовскую землю пускает! Не ждал я никогда от тебя такого, батюшка, не ждал!

— Ну, еще не хватало, чтобы и ты меня изменником обозвал! Ну, давай, чего ждешь! — Возмутился Картымазов. — Ты еще мальчишка и ничего не понимаешь в политике! Знаешь, что бывает с малыми людьми, которые суют нос в их большие дела? Ты еще не раз попомнишь то, что сегодня случилось! А теперь вели немедля отпустить со мной оставшегося в живых, а убитых прикажи перевезти в Картымазовку. Они будут похоронены там, потому что я виноват в их смерти — понадеялся на тебя…

— Мертвых отдам, живого оставлю! — Упрямо сказал Филипп, глядя в сторону.

Картымазов взял его за подбородок и, повернув лицо к себе, посмотрел прямо в глаза.

— Тогда тебе придется убить меня — сказал он очень просто и спокойно.

Затем подошел к людям, которые держали Зайцева, и повелительно приказал:

— Отпустить!

Те нерешительно посмотрели на Филиппа.

Филипп стиснул зубы и едва заметно кивнул.