Читать книгу "Кровавая королева - Сьюзен Фрейзер Кинг"

Однажды, придя в нижний двор для тренировки, я застал л там одного Фионна. Он швырнул мне длинную деревянную палку, и я поймала ее не столько из готовности, сколько от неожиданности.

— Я учусь владеть мечом, — заметила я, оглядываясь в поисках Фергюса и его алебард.

— Для того чтобы научиться владеть мечом, надо уметь владеть и другими видами оружия. Тебе придется освоить танцевальные шаги, и Фергюс сказал, чтобы я с тобой поработал.

— Фергюс уже показывал мне танцевальные шаги. — Палка была длинной, неудобной и шероховатой. Я подняла свободную руку, растопырила пальцы и начала перепрыгивать с ноги на ногу, словно изображая оленя, спасающегося бегством от охотника, поскольку все танцы возникли либо из охотничьих, либо из боевых движений. — Еще я могу танцевать на щите, и кроме этого Фергюс обучил меня джил халуиму — древнему танцу на скрещенных мечах, который исполняли после победы над врагом. — Я начала прыгать из стороны в сторону, вперед и назад, изящно потряхивая поднятой ногой.

Фионн ухмыльнулся:

— Если бы тебе пришлось прыгать через мечи, окрашенные кровью врагов, ты бы не стала изображать из себя фею. Танец — это серьезное занятие, которое может спасти жизнь на поле битвы. Двигаться надо быстро и предусмотрительно, чтобы избежать неприятельского удара и нанести удар самому.

Я сделала оборот вокруг собственной оси и угрожающе подняла палку:

— Ну тогда давай.

Фионн с серьезным видом ухватился за свою палку обеими руками:

— Держи оружие вот так и расставь ноги.

Я послушно выполнила его указание, а когда он на меня набросился, поспешно отступила, но запуталась в собственной юбке. Фионн в свои восемнадцать был крупным парнем с мускулистым торсом и крепкими руками. Я тоже была довольно высокой для своего возраста, но хрупкой. К тому же я еще плохо двигалась и не умела правильно наносить удары. Мы снова схватились — я неудачно ударила его по костяшкам пальцев, палка вылетела у меня из рук и врезалась ему в скулу, на которой тут же начал расплываться синяк. Лицо у него стало таким, словно по нему прошелся медведь. Я виновато затаила дыхание, но я знала, что воинам не пристало жалеть друг друга.

Фионн бросил мне мою палку и продолжил урок.

— Если твой противник стоит перед тобой, держи палку с обоих концов и наноси удар ее серединой, — показал он. — Если он сидит верхом, просунь один конец шеста между ног лошади, чтобы она споткнулась и сбросила седока. Если всадник держит в руках меч, размахивай шестом перед лошадью, чтобы сбить ее с шага.

— Но я не хочу причинить вред лошади.

— А если на ней приедет Торфин или Гаральд Силкхер, чтобы похитить тебя?

И я нанесла удар со всей силы. Фионн изогнулся, пытаясь увернуться. Мы продолжили, и подмастерье кузнеца оказался очень терпеливым наставником. К концу длинного и насыщенного урока я вся была покрыта потом и пылью, но зато уже более ловко управлялась с палкой.

Днем и ночью я упражнялась с алебардами, палками и щитами, обучаясь, как правильно передвигаться, делать выпады и наносить удары. Я сражалась с любым, кто соглашался, даже с нашим конюхом Даллом Андрой, которого я могла уговорить на все что угодно. И несмотря на то, что он был силен как бык, он всегда позволял мне одержать над собой верх. И вскоре я уже работала своей деревянной алебардой с такой скоростью и уверенностью, что могла противостоять сыновьям Фергюса. Их встречные удары оставляли раны на моих руках и кистях, и только Элла и моя кормилица Мэв знали, что по вечерам они причиняли мне такую боль, что снять ее можно было только горячими ваннами и пахучими мазями из лаванды и болотного мирта. Мэв немного разбиралась в целительстве, Элла же не знала почти ничего, и зачастую приходилось звать мою двоюродную тетку Маири, которая приходила со своими мазями и травами, чтобы обработать мои многочисленные синяки и ссадины.

По прошествии года я уже настолько ловко управлялась с оружием и своими противниками, что Фергюс позволил мне сменить деревянные мечи и кинжалы на настоящие, хоть и затупленные, присовокупив к ним маленькие круглые щиты, испещренные вмятинами от предыдущих боев. И Фергюс, и его сыновья по-прежнему отказывались доверить мне настоящее оружие из доброй стали или железа. Дростан подшучивал надо мной и говорил, что они не могут забыть, какая участь постигла бедного Гаральда, и не хотят, чтобы такая же постигла их самих.

Будучи единственной дочерью и наследницей мормаера, я должна была многому учиться и выполнять много обязанностей по дому. Долина, наложница моего отца, искушенная в ведении домашнего хозяйства, поручала мне готовить сыр, варить пиво, изготавливать молодое вино, а также свечи из воска и сала. Она часто посылала меня, как простую прислугу, помогать в разных делах или брала с собой в кладовые для осмотра запасов. Я сопровождала ее в поездках на ярмарки, где она торговалась и экономно приобретала товары, не производившиеся в Абернете, в то время как я с жадностью осматривала мелкие украшения и предметы роскоши.

Несколько часов в неделю мы с Дростаном должны были проводить с отцом Ансельмом, который учил нас чтению, грамматике, языкам, истории и арифметике. У меня эти занятия не вызывали раздражения, за исключением тех случаев, когда отец Ансельм начинал распространяться о величии саксонцев — всех шотландцев он считал полудурками, нуждающимися в наставлениях. Дростан был серьезным учеником и поглощал все, чему нас учили, в то время как я, хоть и схватывала быстро, но была нетерпелива, как и во всем остальном. Ансельм то и дело пытался убедить Боде, что девочки не нуждаются в образовании, на что мой отец отвечал, что в соответствии с шотландским обычаем образование может получать любой, включая женщин.

Зачастую я наблюдала из окна за тем, как Боде со своими воинами и приемными сыновьями выезжал из крепости осматривать границы своих владений в Файфе. Порой во время этих поездок им приходилось сталкиваться с налетчиками, похитителями скота и викингами, которые вторгались на побережье Файфа. Боде был могущественным мормаером, охранявшим свои земли мечом и железной волей. Мало кто осмеливался встать на его пути.

Иногда он спускался в нижний двор и, сложив на груди руки, наблюдал за тем, как я упражняюсь. И хотя он редко хвалил меня или бранил, но в один прекрасный день я заметила улыбку на его губах.

— Может, тебя стоит переименовать в Королеву меча? — с усмешкой поинтересовался он.

В день пятнадцатилетия он подарил мне изящный меч, на лезвии которого была выгравирована тройная спираль Бригиды, и я храню его по сей день.

Этот подарок сказал мне все.

Первым меня поцеловал Фионн. Это было в тот день, когда мы стояли потные и грязные после целого часа битвы на топорах. Я отправилась за ним в кузницу, где он собирался выправить лезвие моей секиры, которое я повредила в порыве усердия, ударив им по камню, вместо столба, использовавшегося для отработки резаных ударов. Я встала рядом с Фионном, наблюдая за тем, как он управляется с лезвием, которое выковал сам.