Читать книгу "Рассветный меч - Деннис Л. Маккирнан"

Вдруг среди сияния она увидела фигуру эльфийки. Была ли это Риата? Она не могла сказать точно. Позади нее стоял громадный мужчина, возможно баэрон. Следующим, кого она увидела, был всадник — человек или эльф? — с соколом на плече и чем–то блестящим в руках.

И Фэрил почувствовала, как слова слетают с ее губ, она выкрикивала что–то, но, хотя эти слова были произнесены на твилле, она не могла расслышать их, а поэтому не знала, что именно сказала. Слова были не ее…

— Араван, ты запомнил, что я тогда сказала?

Эльф кивнул и многозначительно поднял бровь, а Фэрил, глубоко вздохнув и сделав продолжительную паузу, произнесла:

— Бэйр рожден вопреки судьбе. Он будет Скитальцем по Мирам.

— Как ты это узнала?

— Додона сказал мне: «С тобой та, что подарит надежду миру».

Араван сосредоточенно свел брови.

— Да, я помню, — сказал он, глядя на Фэрил.

— А со мной в этом путешествии была Риата. И она родила ребенка — невозможное свершится — того, и я верю в это, кому предначертано стать надеждой мира.

Араван задумчиво кивнул:

— Получается, что предсказаний два. А ты ведь говорила, что их больше.

— В одном из видений, Араван, присутствовал всадник — то ли человек, то ли эльф — с соколом на плече и чем–то блестящим в руках.

— Чем–то блестящим?

— Я не могу уверенно сказать, что это было. Я смотрела на всадника и сокола, и видение растворилось и исчезло, а рассмотреть, что сверкало в руках всадника, я не смогла.

Араван тяжело, как после долгого бега, вздохнул:

— Получается, что предсказаний три. Или больше? Фэрил склонила голову, как бы подтверждая его слова:

— Последнее предсказание я лишь слышала — это предсказание Раэль о мече.

Глаза Аравана широко раскрылись, и он произнес:

Мерцающие птицы, серебряный клинок!

Встает заря, и вам пора на землю возвращаться.

Смотрите — эльфы в боевом строю

Готовы до последнего сражаться.

Задуют ветры смерти, и безжалостное зло

Обрушится на мир, неся с собою скорбь и муку.

Но ни Адон великий, ни печаль, ни слезы

Зла страшного не остановят руку.

Слушая Аравана, Фэрил сцепила пальцы так, что костяшки побелели.

— Это страшное предсказание, — промолвила дамна.

— И ты уверена, что оно связано с предыдущими?

— Да, мне кажется, что все они связаны друг с другом. Риата родила Невозможного ребенка, который будет Скитальцем по Мирам и вернет серебряный меч на Митгар в тот момент, когда великое зло принесет в мир горести и несчастья.

Они снова замолчали, невольно прислушиваясь к голосу реки. Ястреба в небе уже не было видно. Наконец Фэрил нарушила молчание:

— В мириадах видений, мелькавших на плоскостях кристалла, я видела будущее или что–то такое, во что я верю. И кто знает, сколько может существовать еще других предзнаменований; видений, которых я не рассмотрела, поскольку все они мелькали передо мной одновременно?

Араван нахмурился и сжал губы.

— Да, все обстоит именно так, Араван, — произнесла Фэрил, — ты ведь и сам говорил о коварстве предсказаний.

Эльф вздохнул, его голова медленно опустилась на грудь.

— Тем не менее, Фэрил, мне думается, многое из того, что ты предполагаешь, верно. Возможно, Бэйр и в самом деле Скиталец по Мирам, Рассветный Всадник, тот, кто принесет в мир серебряный меч. Но кто скажет, как все это произойдет… и когда? Нам не дано это знать. Поэтому я не могу прекратить поиски Рассветного меча и желтоглазого убийцы Галаруна — я дал клятву.

Они снова надолго замолчали; потом Араван спросил:

— Рассказывала ли ты о предсказаниях Риате и Урусу? Фэрил отрицательно покачала головой.

— В таком случае я прошу тебя поделиться с ними своими предположениями, поскольку последствия умолчания могут быть ужасными.

— Последствия могут быть не лучше, если я поделюсь своими догадками, — ответила Фэрил. — То, что я расскажу, наверняка сделает более ясным и определенным воспитание Бэйра, но кто может сказать, будет это к лучшему или к худшему? Только не я, Араван. Только не я.

— И не я, Фэрил. К тому же учти, в знании — сила, в незнании — слабость. Поэтому всегда лучше знать хоть что–то, чем не знать вообще ничего.

Фэрил, соглашаясь с ним, медленно опустила голову.

Некоторое время они сидели молча; река шумела в нескончаемом беге к морю, ястреб, поднявшись из травы, летел, неся в когтистых лапах наполовину съеденного зайца. Араван, глядя на хищника, сказал:

— Завтра я отправляюсь в путь.

— И куда?

— На восток…— После короткой паузы он продолжил: — Тогда Стоук почти ответил на мой вопрос об Идрале — махнул рукой на восток.

— Но, Араван, ведь к востоку простирается целый мир. Араван пожал плечами:

— А куда мне спешить, Фэрил? Времени у меня достаточно.

На следующий день Араван покинул Арденскую долину, держа путь к южному выходу, скрытому стеной отвесного водопада. После того как они, прощаясь, долго махали ему вслед, Фэрил повернулась к Риате и Урусу, держащему Бэйра на руках.

— Пойдемте, — сказала она, — и давайте присядем ненадолго. Я хочу вам кое–что рассказать… чтобы кое–что пояснить.

Глава 4 ОТКРОВЕНИЯ

ОСЕНЬ 5Э993

(шестнадцать лет тому назад)

Прошло шесть недель со дня появления на свет Бэйра, и однажды на рассвете, когда в холодном воздухе закружился ранний ноябрьский снег, громкий звук рогов многократным эхом прокатился по долине: караульная служба подавала сигнал о том, что приглашенные гости уже миновали проход под водопадом и подошли к Скрытому посту. Это означало, что их прибытия следует ожидать не раньше следующего дня, да и то при условии, что они будут спешить. Однако еще до полудня часовые, охраняющие южные подступы к главному поселению, заметили сквозь легкий снегопад, как семь стремительных силуэтов, семь дрэгов, семь серебряных волков, практически невидимых на искрящемся белом покрове, миновали открытую поляну. Когда они прошли мимо караульного поста вблизи жертвенника, устроенного на березе, оказалось, что волков шесть, седьмой — размашисто шагающий человек… Или эльф? Нет! Он не был ни тем, ни другим.

Объявился Дэлавар, волк–волшебник.

Ростом он был примерно шесть футов; его глаза, горевшие магическим огнем, смотрели настороженно; заостренные уши стояли торчком, хотя и не так явно, как у эльфов; серебряно–белые волосы цветом чуть темнее шерсти серебряного волка спускались с плеч. Несмотря на седину, ему нельзя было дать больше тридцати лет, хотя его истинный возраст измерялся тысячелетиями. Его одежда была пошита из мягких серых шкур; талию опоясывал широкий кожаный ремень с серебряной пряжкой. Он был обут в мягкие, чуткие к неровностям почвы черные сапоги. Его взгляд был таким же проницательным и цепким, как взгляд сокола. При нем не было никакого оружия.