Читать книгу "Народ, или Когда-то мы были дельфинами - Терри Пратчетт"

В тот день, когда Мау увязался за мальчишками, он спрятался в густой листве травяного дерева и стал смотреть, как мальчишки подначивают друг друга подойти поближе, коснуться каменной двери, толкнуть ее… Тут кто-то крикнул: «Слышу!» Мальчишки мгновенно рванули домой, несколько секунд — и они скрылись за деревьями. Мау немножко подождал, но ничего не случилось. Он слез с дерева, подошел к каменной двери и прислушался. Он услышал слабый, едва уловимый треск, но в этот момент с утеса у него над головой начало тошнить птицу-дедушку (эти твари не просто ели все подряд, они ели все подряд целиком, а потом старательно отрыгивали все, что не влезало в глотку, все невкусное и всех, кто просыпался и начинал протестовать). Ничего особенно страшного. Слыханное ли дело, чтобы Дедушки вылезали из пещеры! Этот камень ведь тут не просто так лежит. И тяжелый он не без причины. Мау забыл про звук; скорее всего, это какие-нибудь насекомые стрекотали в траве.

В ту ночь, по возвращении в хижину мальчиков, старшие мальчики хвалились перед младшими: рассказывали, как откатили камень в сторону, и как Дедушки повернули им навстречу древние иссохшие лица и попытались встать на крошащиеся ноги, и как мальчики (очень храбро) задвинули громадный камень обратно… в самый последний момент.

А Мау лежал у себя в углу и гадал, сколько раз старшие мальчики рассказывали эту историю за прошедшие сотни лет, чтобы почувствовать себя смельчаками и еще чтобы младшие мальчики видели страшные сны и писались под себя.

Прошло пять лет. Он сидел и вертел в руках серую круглую штуку, на которой раньше лежало манго. Она вроде бы металлическая, но у кого может быть столько металла, что он его тратит на подставки для еды?

На штуке были какие-то знаки, намалеванные полустертой белой краской. Они гласили: «Милая Джуди», но гласили напрасно.

Мау хорошо умел читать важные вещи. Он умел читать море, погоду, следы животных, татуировки и ночное небо. В полосках потрескавшейся краски ему читать было нечего. Вот мокрый песок прочитать — много умения не надо. Тварь, у которой на ногах нет пальцев, вышла из нижнего леса и ушла туда же.

Когда-то давно что-то раскололо глыбу острова, и на восточной стороне образовалась низкая длинная долина. Она располагалась не очень высоко над уровнем моря, и земли на ней почти не было. Правда, в ней все равно что-то росло — в любом месте всегда что-нибудь да вырастет.

В нижнем лесу было всегда жарко, сыро и солоно; воздух в нем был застоявшийся, липкий, парной, от которого зудело тело… Мау несколько раз пробирался туда, но там было мало интересного, во всяком случае, на уровне земли. Основные события происходили наверху, в кронах деревьев. Там росли дикие фиги. Но до них могли добраться только птицы. Птицы дрались за лакомые кусочки, отчего на лесную почву непрекращающимся градом сыпались птичий помет и полусъеденные фиги, предоставляя, в свою очередь, пропитание мелким красным крабам, которые сновали по земле и съедали все, что на нее падало. Иногда сюда приходили свиньи — поесть крабов, так что в нижний лес стоило иногда заглядывать. Правда, приходилось быть начеку, потому что сюда порой забредали осьминоги-древолазы, охотясь за птенцами и всем, что попадется. Когда такой осьминог падает тебе на голову, его очень трудно оторвать. Мау знал: главное, чтобы осьминог не принял тебя за кокосовый орех. Этому учишься очень быстро, потому что у древолазных осьминогов острые клювы.[4]

Мау дошел до огромных обломков скалы, лежавших у входа в долину, и остановился.

Здесь что-то вломилось в лес, и это что-то было гораздо большего размера, чем комок птичьего помета или свинья. Волна не могла такого натворить. Что-то огромное промчалось по лесу. Вдаль уходила полоса сломанных деревьев.

И не только деревьев. Оно оставило за собой сокровища. Камни! Серые круглые, коричневые, черные… хорошие твердые камни на острове очень ценились, потому что из местной хрупкой скальной породы невозможно было сделать приличные орудия.

Но Мау поборол искушение и не стал собирать камни прямо сейчас, потому что камни не убегают, и к тому же тут был мертвец. Он лежал прямо у тропы, словно неведомая тварь отшвырнула его, и весь был покрыт маленькими красными крабами, которым сегодня выпал удачный день.

Мау никогда не видел таких людей, но слыхал о них. Бледнокожие люди с севера, которые заворачивают ноги в полотно, так что становятся похожи на птиц-дедушек. Они назывались брючниками и были бледные, как привидения. Этот его не испугал — после вчерашнего дня, память о котором с воем рвалась наружу из-за двери, куда Мау их захлопнул и запер. Это был просто мертвец. Мау его не знал. Человек умер, обычное дело.

Мау не знал также, что ему делать с этим мертвецом, особенно потому, что крабы это очень хорошо знали. Он вполголоса произнес: «Дедушки, что мне делать с брючником?»

Раздался такой звук, словно лес набирал воздуху в грудь, и Дедушки ответили:

— ОН НЕ ВАЖЕН! ВАЖЕН ТОЛЬКО НАРОД!

Это как-то не очень помогло, и Мау оттащил мертвеца с разбитой тропы поглубже в лес, а маленькие красные крабы решительно последовали за ним. Много лет они довольствовались птичьим пометом и полусъеденными фигами. Они словно говорили: «Да, мы с этим мирились, как положено хорошим крабам, но теперь и на нашей улице праздник».

Дальше у тропы лежал еще один брючник — его тоже уронила неведомая тварь. На этот раз Мау даже не стал задумываться, а просто оттащил его в густой подлесок. Больше он ничего не мог сделать. Он и так в последнее время слишком много ходит по стопам Локахи. Может быть, крабы доставят душу этого человека обратно в мир брючников, но здесь и сейчас Мау приходится думать о другом.

Что-то вышло из моря на той волне, подумал он. Что-то большое. Больше, чем крокодил-парусник,[5]больше военного каноэ, больше… кита? Да, это мог быть большой кит. Почему бы и нет? Волна зашвырнула огромные обломки скал выше деревни, так что и с китом бы запросто справилась. Да, конечно, это был кит — он бился в лесу, ломая огромным хвостом деревья и медленно умирая под собственной тяжестью. Или очень большой морской спрут, или огромная акула.

Мау должен был убедиться. Нужно выяснить точно. Он огляделся и подумал: «Да, но только не в темноте. Не в сумерках». Утром он вернется сюда с оружием. А до утра тварь, может быть, сдохнет.

Он выбрал пару годных в дело камней из следа, оставленного чудовищем, и сбежал.

А в гуще сломанных, перепутанных деревьев в конце тропы что-то рыдало всю ночь.