Читать книгу "Вирдисская паутина - Сергей Раткевич"

Ну да, еще бы, такое непочтение к одной из главных теарнских святынь! И от кого? От любимой воспитанницы, тихой книжной девочки Лорны, с которой ничего хуже телескопа в жизни не случалось. Да и телескоп, если разобраться, совсем не такая плохая вещь. Куда лучше волков, которых вознамерилась завести ее высочество. И ведь заведет, вот что самое ужасное! Она хоть и тихая, но уж если чего захотела… однако волки волками, а такое непочтение…

– Но ведь Драный Плащ – это же… – растерянно начала она.

– Драный плащ, – безжалостно закончила принцесса. – Обыкновенный драный плащ, снятый некогда с убитого наемника, без магии он бы давно в труху рассыпался!

Старшая фрейлина посмотрела на ноги принцессы, на вполне приличные, уж во всяком случае, нипочем не драные башмачки, которые вовсе не собирались рассыпаться трухой…

«Да как же ей объяснить разницу?!»

– Но… ведь это случилось в битве! – дрожащим от волнения голосом промолвила старшая фрейлина. – Его величество Аргелена, вашего великого прадеда, вынесли на этом плаще из битвы. И если б плащ не приклеился к ранам Его Величества и не остановил бы кровь, король Аргелен истек бы кровью и умер…

Принцесса молчала.

– А те наемники, что вынесли его величество, потом стали герцогами, – почти жалобно добавила старшая фрейлина.

Принцесса Лорна кивнула.

– Я помню историю, – сказала она. – Так вот, можете считать, что та самая история – повторилась. Пусть в куда меньшем масштабе, но разве это плохо? Разве так уж необходимо, чтобы опять горел наш флот, чтобы гвардейцы отступали по улицам к королевскому дворцу, сражаясь за каждый дом, за каждую улицу? И чтобы помощь пришла только в самый последний момент? В миг самого черного отчаянья, когда стало казаться, что Боги отвернулись от Теарна? Так вот, на наше счастье, ничего этого не было. С Теарном. А битва – была. Еще какая. Мне до конца жизни впечатлений хватит. Все, что тогда случилось с Теарном, на сей раз произошло только со мной. Предательство союзника, неожиданное нападение, бегство… и внезапная помощь в самый последний момент…

Теперь уже молчала старшая фрейлина. Молчала, не смея глаз поднять на принцессу. Как же! Все слышали, что ее высочество куда-то внезапно исчезла. И вроде бы вместе с вирдисским принцем. То-то его свиту тотчас арестовали. А переполоху сколько было! А потом принцесса вернулась. Спасенная, как сказывают, принцем Ильтаром. Вот только, судя по тем же слухам, она никому еще не рассказала толком, что же с ней такое приключилось. И спрашивать об этом ее высочество просто-напросто страшно. Уж если она ее величеству ничего не сказала…

– А что касается принца Ильтара… я вот думаю, может, это и неплохо, что он не оказался простым наемником? Или даже герцогом… разве не принцу положено спасать принцессу? В этом ничего недостойного нет и быть не может, тут нам с самого начала повезло, верно? – добавила принцесса, и у старшей фрейлины вновь не нашлось что ответить.

Принцесса кивнула ей и отправилась куда-то в этих своих невозможных, чудовищных башмачках, снять которые с нее оказалось совершенно невозможно.

* * *

Когда теарнский придворный сапожник, мастер Эльчен, узнал, какую суровую характеристику дала ее высочество Лорна его работе, заодно – что сшитые им для принцессы туфельки разлетелись на третьем же шаге и принцессе, как какой-нибудь нищенке, пришлось спасаться от преследователей босиком, он чуть не умер на месте. Он даже выпил лишний стакан вина, чего давно уже себе не позволял. На какой-то миг он почти решил покончить счеты с жизнью, бросившись вниз головой с ближайшей дворцовой башни. Он до смерти перепугал четырех своих подмастерьев, внезапно обнаруживших, что любимый наставник после разговора с третьей помощницей главного повара стоит совершенно неподвижно, сжимая в руке заготовку, бессмысленно таращась в пустоту, и слезы текут у него из глаз, словно он самолично лук резал. Его губы что-то шептали, но подмастерьям не удалось разобрать ни слова. На их вначале вежливые, а потом вполне решительные попытки привести его в чувство мастер Эльчен никак не отреагировал. Когда даже стакан холодной воды, выплеснутый в лицо, не произвел должного действия, вконец перепуганные подмастерья собрались было бежать за лекарем и магом. Ясно же, что наставник то ли болен, то ли вообще заколдован. Но тут мастер Эльчен самостоятельно пришел в себя и потребовал еще стакан вина.

Вздохнув с облегчением и вознеся молитвы Богам, подмастерья дружно ринулись исполнять повеление. Обозрев четыре одновременно выставленных перед ним стакана с вином, сапожник малость помедлил, а потом махнул рукой и выпил их один за другим. Сел за рабочий стол и глубоко задумался.

Когда же подмастерья робко поинтересовались, что же с ним такое приключилось и не надо ли все-таки позвать лекаря или мага, мастер Эльчен самым суровым голосом велел им заткнуться и заняться своим делом вместо того, чтобы мешать его, мастера Эльчена, размышлениям.

Подмастерья не столько испугались, сколько обрадовались.

– Раз серчает, значит, живой! – шепнул один из них.

– Точно! – радостно откликнулся другой.

– И глазами как сверкнул! – добавил третий. – Разве больному бы так удалось?

– Злится, значит, здоров, – солидно кивнул четвертый.

– Чем-то его эта стерва Рунис огорчила, – сказал первый.

– Отказалась навестить перед сном? – с ухмылкой предположил второй.

– А что? Очень даже возможно, – кивнул первый. – Эти женщины только и ждут случая, чтоб нашего брата обмануть. Хоть так, хоть эдак…

– Скажешь тоже…

– А что? И скажу. Думаешь, не так? Это у тебя просто опыта еще мало, вот ты и веришь всему, что эти плутовки плетут. А им только того и надо. А все почему? А все потому, что такова их женская натура…

– А ну, цыц там! – внезапно прорычал мастер Эльчен, подымая голову от стола. – Думаете, я не слышу, о чем вы болтаете?

Подмастерья испуганно вздрогнули и замолкли. С немалым, нужно сказать, облегчением, ибо тот, кто рычит на своих помощников столь зверским образом, просто не может быть заколдован или болен.

Мастер Эльчен сидел и думал, что его подмастерья со своими дурацкими предположениями – полные идиоты, но еще больший идиот – он сам. Вот бросился бы он вниз головой с дворцовой башни – и что? Его позор стал бы меньше? Дурная работа куда-нибудь исчезла бы? А уж как он опозорил бы своего наставника, почтенного мастера Ламока, каким позором покрыл бы всю гильдию теарнских сапожников, именно ему доверившую почетное место при королевском дворе. Поступить столь нереспектабельно, столь опрометчиво, наконец – признать свое полное поражение, свою неспособность исправить ошибку. Разве так должен поступать истинный мастер? А его семья, а его подмастерья, про которых после его отвратительной кончины все достойные люди станут говорить: «это те, которые?..» Непонятно, как вообще могла прийти в голову подобная глупость. Что ж, зато теперь наконец-то стало понятно, что следует делать.