Читать книгу "Танцуют все! - Яна Алексеева"

Надо отдохнуть, решила ведьмочка и свернула к первому же попавшемуся кабаку. Все равно исполнять обещание отвести ребят к мастеру Ромашу уже поздно. А вот завтра… установившаяся на ее лице блаженно-рассеянная улыбка стала скорее хищной. Завтра у нас, кажется, защита!

Потрепанная временем вывеска над дверью гласила: «Бард-Эль!»

Подойдет…

Таверна «Бард-Эль»

Название заведения образовано слиянием двух слов – Бард и Эль, которые являются определяющими по смыслу и содержанию заведения. Это единственная в Ронии таверна, где собираются барды и музыканты всех мастей и устраиваются ежегодные неофициальные соревнования по исполнительскому мастерству. Место традиционно нейтральное, в таверне запрещены всякого рода конфликты на расовой, национальной и прочих почвах. Соперничество должно иметь абсолютно мирный характер. В результате этих установок, поддерживаемых внушительным видом хозяина, его семейства и служащих, в таверну стекаются люди, не имеющие отношения к музыке, но желающие обсудить дела в спокойной обстановке. В основном самого разного рода наемники.

Также это единственное место в столице, где подается фирменный геронийский эль гномьего производства. Хозяин заведения владеет лицензией на его продажу и пользуется услугами столичного клана поваров при его варке.

Есть еще одна легенда о возникновении этого названия. Первый хозяин, ушедший на покой наемник, хотел устроиться вышибалой в провинциальный бордель, но не выдержал тамошней атмосферы. Обчистив казну веселого дома, подался в столицу и открыл питейное заведение. Это ему тоже не очень понравилось, но деваться было уже некуда. И, руководствуясь своим незатейливым и грубым чувством юмора, он назвал его «Борделем». А так как художник, которому было поручено оформить вывеску, не страдал грамотностью, в итоге получился «Бардэль».

ГЛАВА 3

«Ой, как голова болит, – думала Лина, шагая по коридору. – Не надо было злоупотреблять тем дешевым гномьим горлодером. И не следовало мешать его с фирменным геронийским элем». Нет, похмелья не было, ноги не заплетались, речь и мысли были четкими… и очень-очень мрачными! Потому что голова болела! Да не просто болела, а раскалывалась и трещала… Потому что, расслабившись под воздействием ядреной смеси, коя была призвана смыть усталость, изгнать печаль и окрасить перспективы в более радужные цвета, она решила снять блокировку и немного поколдовать над обнаглевшими грабителями, желавшими обчистить карманы подвыпивших бардов. Зрелище получилось потрясающее. Сотрясающее стены и внушающее ужас.

Неожиданно появившийся ветер, разметавший длинные пряди волос, глаза, засиявшие зеленым ведьминым огнем, и мертвенно-бледное лицо, налившееся синевой, напугали всех присутствующих без исключения. Имитация внешнего вида умертвия, скончавшегося от морового поветрия и сохранившего способность заразить окружающих какой-нибудь редкой болячкой, особенно удалась. А когда девушка, растопырив руки и тихонько подвывая, двинулась на ошалевших от такого поворота грабителей, даже музыканты шарахнулись от нее в разные стороны как ошпаренные. Покусившиеся на их невеликое имущество представители Сумрачной гильдии, проклиная все на свете и прикрывая спины плотными плащами от десятка ледяных игл, скрылись в переулках. Музыканты не побежали вслед за ними только потому, что ноги у них частично заплелись, частично отнялись.

Вот в этот момент утихшая было головная боль и вернулась… Сказалось переутомление от разделения сознания. Тем не менее ведьмочка нашла в себе силы успокоить бардов, вежливо распрощаться с новыми знакомыми и пообещать, что обязательно сюда наведается. Дней так через несколько. И не одна. Почему-то это заявление не очень вдохновило завсегдатаев «Бард-Эля». Кстати, это заведение оказалось чрезвычайно душевным. А также единственным на всю столицу местом, где собирались барды всех рангов и чрезвычайно весело проводили время (ну еще бы, с фирменным-то элем). Порой, как гордо объявил хозяин, туда не брезговал зайти сам Кирин, королевский менестрель. В общем, зал был уютный, сцена невысокая (чтоб подвыпившим музыкантам падать было удобнее), публика ненавязчивая, а музыка… Эх, не мучайся ведьмочка головной болью, так подыграла бы! Особенно тому на четверть троллю, с энтузиазмом наяривавшему на гнусавой флейте историю о том, как «тролль гнет ель»! Тем не менее присутствующие в зале люди и нелюди довольно быстро записали ее в ценители… и не позволили отказаться от традиционной первой бесплатной кружки. Очень большой кружки! Хотя девушка не особенно сопротивлялась…

По пути в Школу Лина не поленилась сделать крюк и полюбоваться на герцогский особняк. Тот почему-то сиял в ночи многочисленными огнями. Из ранее несвойственных этому чинному обиталищу высокородных лордов вещей имели место быть шум, грохот, топот множества ног, звон разбитого стекла и нецензурные ругательства, далеко разносящиеся по близлежащим улицам. Складывалось впечатление, что там кого-то ловят, причем безуспешно. Кажется, она догадывалась, кого там пытаются поймать! Интересно, какой ущерб нанесут слуги, вылавливая распробовавших свободу кошмариков?

Через силу улыбнувшись, девушка поплелась спать, утешаемая мыслью, что не одной ей грозит утренняя головная боль.

И вот теперь она шла на защиту, явиться на которую нужно во что бы то ни стало. Сумрачной фурией пронеслась по лабораторному корпусу и ввинтилась в очередь чрезвычайно нервных студентов, исчезающих по одному за тяжелой темной дверью преподавательской. Выходя через разные, но не особенно длинные промежутки времени, они демонстрировали все признаки успешной защиты: то есть облегченно вздыхали, смахивали со лба пот, гримасничали и фыркали… мимические упражнения не вызвали у девушки особого восторга, а только усугубили недовольство. Хорошо, что защита полевки не предполагала наличия большого количества зрителей, а очередь двигалась быстро, иначе пострадавших от мрачной целеустремленности ведьмочки было бы куда больше.

В конце концов, она хотела, чтоб все прошло как можно быстрее, а для этого нужно было просто отрешиться от реальности и изгнать боль. Только вот что-то не получалось! Сосредоточившись на неприятных ощущениях, она не обращала внимания на смешки одногруппников, чьи воспоминания о прошлогоднем происшествии на защите как-то потускнели. Войдя в кабинет, Лина замерла перед тяжелым дубовым столом, почти не видя сидящих перед ней преподавателей, и спросила:

– Ну какие будут вопросы?

Разумеется, оные имелись. Причем каверзностью порой превосходили потуги сотрудников Пятого отдела вызнать истину.

Боль сосредоточилась в висках, пульсируя в ритме сердцебиения, и почти затмевала поселившееся в затылке давление. Она мешала пониманию происходящего, отчего отвечала девушка порой невпопад и далеко не всегда так, как полагается. И на нелепые придирки магистра Леснида не обращала достаточного внимания, что довольно сильно задевало самолюбие алхимика. Он так старался! Характеристики изменений магического поля, инициированных шаманами, не вызвали у Лины никаких затруднений по той причине, что она их не знала. А вот зевоту у комиссии… полное перечисление особенностей занимало четыре листа в мельком виденном студенткой отчете магов Разбойной крепости, и она просто процитировала этот список по памяти, на которую не жаловалась даже в таком состоянии. Наконец трое преподавателей дружно расписались в ведомости, но один, а точнее, одна из них неожиданно решила задать дополнительный вопрос: