Читать книгу "Перевозчик - Алекс Орлов"

– Чего? – не понял тогда Роджер.

– В сетевой математической олимпиаде участвуешь?

– Чего? – снова удивился Роджер. И тогда длинноволосый отставил все свои дела, посмотрел на Роджера и сказал: «А ведь ты, сука, гений».

Сам не заметив как, Роджер закончил проверку отчета и, дав программе возможность проверить его выводы, поднялся, чтобы сходить в туалет.

До обеденного перерыва оставалось около часа, и можно было не спешить – он укладывался в собственную схему: выйти за сорок минут до обеда и дернуть в сторону «Гранджера».

В туалете он увидел двух сослуживцев, Гарванстера и Авано Ачосу, черноголового парня с чудовищным провинциальным произношением.

Странно, что он попал в отдел проверки, при его-то талантах.

Коллеги курили «раст», закрученный в твердые копии отчетов, отчего дым поднимался к потолку и пожарным датчикам, заблаговременно заблокированным мокрыми носками. Но кто же смог дотянуться до такой высоты?

– Эй, Роджер, скажи, камни могут говорить? – спросил Гарванстер, затянувшись так, что его уши уменьшились наполовину.

– Дан бубу… – ответил Роджер, останавливаясь напротив писсуара. В его подъезде наркоманы плодились, как грибы после дождя, и он выработал подходящую манеру общения с ними. Выдавал им что-то похожее на слова и, пока они обдумывали, шел своей дорогой. Наркоманы, блин, грачи общества. Их дело ловить червей, а дело общества эту землю вспахивать.

– Чего пахать, чувак? – переспросил Авано Ачоса.

– Вот, блин, опять лишнего выдал, – пробормотал Роджер, застегивая штаны. Сполоснул руки под краном и вышел вон, чтобы не отвечать на вопросы вроде: а точно цифровики питаются алкоголиками?

Может, и питаются. Только где они, эти цифровики? Он знал только одного парня, который, по словам Тони, пасся в «Гранджере» уже полгода. Роджер попытался вспомнить его лицо – безжизненные черты, жалкая пародия на предновогоднюю маску.

Выйдя из туалета, Роджер пригладил волосы и с чувством исполненного долга направился к лифтам.

От этих опостылевших полов до порога «Гранджера» его отделяли минуты. Всего лишь.

Роджер правил уверенно, как головной корабль эскадры, но вдруг увидел выходившую из лифта мисс Кьюзак, которая переставляла свои удивительно длинные и красивые ноги так, будто это был просто способ передвижения.

Она держала перед собой папку, поправляя в ней какие-то бумаги, и у Роджера оставалось совсем немного времени, чтобы незаметно сбежать, превратиться в кирпич, слиться с окружающей средой и не отсвечивать. Он был опозорен вчера, и сегодня ему ничего такого уже не хотелось. Он полагал, что после героической победы над очередными отчетами он заслужил к себе уважение, однако мисс Кьюзак о его героизме не подозревала и шла на всех парусах, да так быстро, что у сбегавшего Роджера заныло в пояснице.

Никогда еще он не отступал, испытывая при этом удовольствие.

«Неужели я извращенец?» – в ужасе подумал он.

Несмотря на быстрый бег Роджера, Пенелопа Кьюзак успел заметить его поясницу. Хлопнула дверь на лестницу, и стало тихо. Мисс Кьюзак подошла к зарешеченной двери и выглянула на лестницу, но там, разумеется, никого уже не было.

«Вот урод», – подумала она, вспоминая перекошенную рожу этого самого… Как его там? Она ведь специально узнавала его имя… Вуйначек!..

Вспомнив фамилию ублюдка, младший партнер Кьюзак наведалась в шестой отдел разделений рискованных покрытий, выяснила то, что ей было нужно, и прямиком направилась к Мэту Кехлеру, одному из старших партнеров фирмы.

Маньяк с четвертого этажа достал ее окончательно. Ну не в полицию же звонить, в конце концов?

10

Мэт Кехлер был главной движущей силой Пенелопы Кьюзак, ведь это он после знакомства с досье сумел разглядеть ее потенциал и вовремя выхватил из команды городского прокурора.

Ну что ей там светило? Кое-что, конечно, светило, за ней были закреплены двенадцать полицейских участков из пятидесяти восьми – тамошнее начальство тоже не ботинком колу хлебало и продвигало вперед только лучших, а Пенелопа была лучшей. Однако городская казна имела свои ограничения, но вот у «Кехлер и Янг» возможности были пошире.

Пенни показали цифру с пятью нулями, обозначавшую месячный оклад плюс процент младшего компаньона, и она не думала ни секунды: ведь ей это предлагал не кто-нибудь, а воротилы бизнеса – «Кехлер и Янг».

После беглого пересказа ситуации Мэт тотчас встал на ее сторону.

– Да он просто козел, прости меня за выражение, Пенни.

– Я не хочу никого оскорблять, сэр, поймите меня правильно, но мне нужно работать и не бояться, что меня в коридоре будет преследовать какой-то урод.

– Урод, без вопросов. Мы завтра же его уволим, потому что ты для нас, как драгоценный бриллиант, на который покусился этот грязный воришка. Через два дня в пятницу, это будет конец недели, он станет искать себе пропитание на помойке.

– Ну вот и хорошо, – согласилась Пенелопа. Ей не очень нравилось то, что она только что сделала, но это парень казался ей опасным. Вот и сегодня… Да, сегодня он от нее просто сбежал, вместо того чтобы отвесить парочку своих фирменных «шуточек». Видимо, у него сменился этот, как его… Анамнез?

А в это время Роджер вприпрыжку двигался по бульвару Ле-Борн, улыбаясь каждому прохожему. Он был доволен, что выскочил из очередного рабочего дня, и впереди его снова ожидал бесконечный незабываемый и непредсказуемый вечер. И что самое главное – ему на это вполне хватало его приработка, и даже оставались какие-то крохи на выходные, когда он мог, если бы захотел, заказать себе настоящий кремовый торт.

Когда-то он их очень любил, до ранения, когда пуля прошла, чуть коснувшись печени. Два сантиметра ниже и – привет. Но обошлось, спасибо дрожащей руке Янгера.

В системе учили «тройке» – три выстрела, три главных жизненных центра. Но первые два Янгер вообще отправил в «молоко» и только третью пулю уложил близко к цели. Однако – обошлось.

В «Гранджере» дым стоял коромыслом, и посетители падали в нагоняемую генераторами пену, что-то там крича во славу то ли новобрачных, то ли пары загостившихся геев.

Роджер пробрался к стойке и увидел Тони и двух помощников, которые носились со скоростью молнии, отпуская коктейли, не встряхивая, и лишь помечали время касания банковских карт к приемному устройству.

– О, Роджер! – воскликнул Тони, которому эта обдолбанная публика уже перестала нравиться, хотя и сбрасывала деньги на его счета практически без всякого контроля.

– Привет, камрад, – отозвался Роджер, взбираясь на табурет, с которого только что упал один из гостей. – У вас сегодня жатва?

– Отжимаем по полной, я даже помощников вызвал, усекаешь? Гомики женятся, уродов два полных зала, я им уже сладкую воду со спиртом продаю как «зеленый фонарь», врубаешься?