Читать книгу "Скандальная история - Дженна Питерсен"

– Отчасти поэтому. И разумеется, ты не мог не заметить, что она очень красива. Жаль, что придется упустить ее. Обладать такой женщиной было бы приятно.

Он еще не дал своего согласия занять место Коулдена и стать мужем Кэтрин, но ему уже хотелось защищать ее – словно она была его женой.

– А ей известна истинная причина, по которой ты стал за ней ухаживать? – осведомился он.

Коул с гадкой ухмылкой ответил:

– Конечно, нет! Неужели ты и в самом деле думаешь, что я настолько глуп? При помощи этих идиотов, ее опекунов, я сумел изобразить именно тот идеал, который она рассчитывала найти. Видишь ли, ее опекуны должны получить дополнительную сумму, если сумеют выдать воспитанницу замуж до того, как ей исполнится двадцать один год. А она уже отвергла стольких женихов, что они занервничали.

Доминик поморщился. Какая мерзость!

– Ну а как только она увидела во мне своего принца, тот самый идеал, который искала, она с готовностью приняла мое предложение. – Коул наклонился к брату: – И не вздумай и словом обмолвиться ей о моих мотивах, если не хочешь неприятностей. Кэтрин доверяет мне, а для осуществления этого плана необходимо, чтобы она доверяла мне и в дальнейшем.

Доминик невольно вздохнул. Ему было искренне жаль Кэтрин, ибо он прекрасно знал, что ждет человека, оказавшегося жертвой Коулдена.

Ему ужасно хотелось встать и выйти из кабинета, отвесив перед этим дорогому братцу хорошую оплеуху на прощание, но все же он обуздал свою ярость и спросил:

– А что получу я? Видишь ли, мне не очень-то хочется жениться, и я пожертвую многим, если соглашусь повести к венцу твою невесту.

Коул приподнял брови и посмотрел на брата так, будто тот был полным идиотом.

– Ты получишь Лэнсинг-Сквер, я ведь уже говорил…

– Не совсем равноценная сделка, ты не находишь?

Разумеется, он лгал. Он-то на такой сделке вовсе не терял. Но Коул же не знал, что это за поместье… Коулден рассмеялся:

– Перестань валять дурака, Доминик. Во-первых, поместье само по себе стоит немало. Во-вторых, ты давно уже добивался права хотя бы получить доступ в особняк. Я понимаю, если ты будешь владеть землей и станешь хозяином особняка, то сразу почувствуешь себя полноправным членом общества. Пусть никто не знает, что ты незаконнорожденный сын, но сам-то ты знаешь. И это гложет тебя.

– За это я могу сказать спасибо тебе, – пробурчал Доминик.

– За это ты можешь сказать спасибо нашей матери, – парировал Коул. – Но не важно, кто виноват. Даже не думай, что сумеешь обмануть меня, напуская на себя безразличие. Ты хочешь заполучить Лэнсинг-Сквер. Вопрос в том, насколько сильно ты этого хочешь. Потому что если ты сейчас не согласишься, если не примешь мое более чем щедрое предложение, то ты никогда не сможешь и одним глазком взглянуть на это поместье.

Доминик невольно заморгал. На мгновение ему почудилось, что он видит перед собой не брата, а его отца. Харрисон Мэллори тоже любил прибегать к угрозам.

Глядя Коулу прямо в глаза, он проговорил:

– То есть ты не позволишь мне даже посетить это поместье, если я не женюсь вместо тебя на Кэтрин?

Коул кивнул, и на лице его появилась самодовольная ухмылка.

– И я продам Лэнсинг-Сквер. Это ведь не майорат, который переходит по наследству без права отчуждения. Я имею полное право распоряжаться им, как захочу. Найдется немало желающих приобрести его.

Доминик поджал губы.

– Я ведь уже не раз предлагал выкупить у тебя Лэнсинг-Сквер. И я готов заплатить вдвое против реальной стоимости.

– Нет, тебе я не продам. Я продам это поместье джентльмену, который хочет снести дом. Он сломает его, сожжет дотла, а заодно сожжет и то, что находится внутри, то, что ты так страстно желаешь получить. – Ухмыльнувшись, Коул откинулся на спинку кресла и скрестил на груди руки. – Так что, решился? Все? Или ничего?

Доминик пристально смотрел на брата, и в груди его клокотала ненависть. Как ему хотелось рассмеяться Коулу в лицо и уйти. Пусть его старший брат сам выпутывается из скандала и грозившего ему банкротства. Но он удержался от такого поступка. Удержался по двум причинам.

Во-первых, ему необходимо было получить то, что предлагал Коул. А во-вторых – Доминик не хотел признаваться в этом даже себе самому, – из-за выражения, которое было на лице Кэтрин, когда он закрывал дверь кабинета прямо перед ее носом. Боль, которую он увидел в ее глазах… Это была та же самая боль, которую и он испытывал множество раз. К тому же она выглядела ужасно растерянной…

Но жениться? У него никогда даже в мыслях такого не было. Уж он-то, бастард, рожденный от внебрачной связи, прекрасно знал, каким кошмарным и противоестественным может быть супружество. Его мать всю жизнь прожила в браке без любви, прожила с мужем, которого она презирала. И однажды ночью, напившись пьяной, она призналась, что хотела свободы. Призналась, что когда-то мечтала о том, чтобы жить с человеком, от которого зачала Доминика. Но эти мечты не осуществились: обручальное кольцо держало ее не хуже тюремных стен. Больше она не сказала ему ничего о его настоящем отце, но и этого было достаточно.

Он поклялся, что никогда не позволит заманить себя в ловушку супружества. В Лондоне он мог наслаждаться полной свободой – приходил, когда хотел и к кому хотел, и уходил так же. И любовницы Доминика даже не пытались претендовать на его сердце. А если какая-нибудь пыталась, то он сразу же оплачивал все счета и разрывал отношения с настойчивой дамой.

При таком образе жизни он находился в своей стихии – он мог гулять ночи напролет в свое удовольствие и ни перед кем не держал ответа. И он ни за кого не нес ответственности. Если его переменчивому сердцу случалось разлюбить, то это никому не приносило душевных мук. Ни очередной женщине, оказавшейся в его постели, ни ему самому.

Сама мысль, что придется пожертвовать этим беззаботным существованием, очень его расхолаживала. Но другая мысль – о том, что скоро он узнает правду о своем прошлом, – очень уж манила.

Действительно, чем ему помешает жена? Кэтрин не выбирала его себе в мужья, так что любви между ними нет. Следовательно, терять им нечего. Он не станет скрывать своего желания оставаться свободным от каких бы то ни было сложных отношений эмоционального характера, и предоставит и ей некоторую свободу. Она не пострадает. Пока она не наскучит ему, он будет наслаждаться ею в постели. Он и так уже испытывал огромное желание уложить ее в постель. Более того, ему еще никогда не доводилось испытывать столь сильное влечение к женщине.

Преимущества, которые сулила странная сделка предложенная братом, пожалуй, все же перевешивали недостатки.

– Думаю, условия сделки вполне удовлетворительные, – проговорил Доминик, пожимая плечами – Но согласится ли Кэтрин?

Коул утвердительно кивнул.