Читать книгу "Flashmob! Государь всея Сети - Александр Житинский"

Обычно обмена тремя-четырьмя репликами бывало достаточно, чтобы определить, стоит ли говорить дальше. Моё положение было предпочтительным. Я мог судить о юзерше, прочитав её ЖЖ, она же не имела никаких сведений обо мне, я не разглашал тайну своего журнала. Правда, и не врал про себя. Мой возраст я указал в аське при регистрации, остальная информация, возникавшая в разговоре, тоже была недалека от истины.

Эти ночные беседы чаще всего касались записей моих собеседниц в ЖЖ. Мой интерес льстил им, они охотно отвечали на вопросы, умничали в меру своих способностей, смеялись, выплескивая в аськино окошко стайки смайликов. Мною интересовались постольку-поскольку, им интересны были они сами – молодые, талантливые и красивые. Когда меня спрашивали, что я здесь делаю, я честно отвечал: ищу подругу жизни. Фонтан смайликов. И советы обратиться к сайтам знакомств. Я отвечал на это, что мне нужно заглянуть в душу, а не в лицо, а дневник предоставляет эту прекрасную возможность в отличие от идиотической информации о барышнях на сайтах знакомств. Не говоря о не менее идиотических фотографиях.

Здесь же зачастую вместо лица собеседницы я видел в ЖЖ собачек (одну с крылышками даже), кошечек или какую-то полную и загадочную абракадабру, что позволяло мне тренировать воображение.

Зизи была пятой или шестой юзершой, с которой я познакомился таким образом. Она не скрывала своего лица, понимая, что это было бы преступлением. Соб-ственно, это меня и сгубило.

pre_vedenie

Сколько красивых слов. «Заглянуть в душу»… Вам захотелось молодой плоти, как выражается один ваш приятель, директор издательства.;)

donnickoff

26 марта 20… года

…Итак, мы сидели в кафе и замещали виртуальные образы реальными. Конечно, я раньше видел ее фотографии. Она сама же мне их присылала, иногда ее лицо мелькало в фотографиях питерских молодежных тусовок. Хорош бы я был, если бы сорвался в Питер, ни разу не видев ту, с которой часами флиртовал в аське! И все равно – она была совсем не похожа на тот образ, который возник у меня в голове. Надо было привыкнуть. Нет, она не была хуже. Но она была другая.

Однако ее положение было гораздо серьезнее. Она не видела меня даже на фотографиях, довольствуясь портретом моего деда на юзерпике. Смелая девушка, не правда ли? Дед мой на фотографии выглядит импозантно, но я совсем не такой, к сожалению. У меня нет этой роскошной бороды, да и лет мне много больше, чем деду, когда он снимался. Положения нелепейшее. Зачем я приехал? Зачем я ей? Да и она… Ей нет двадцати. Меж нами океан времени почти в сорок лет. ещё вчера, прощаясь в аське перед моим отъездом на Ленинградский вокзал, мы нежно целовались на словах, одаривая друг друга смайликами и намеками на то, что нам предстоит… Да к черту намеки! За три недели мы успели дойти до самых интимных разговоров и ласк, мы обсуждали, кому что нравится в сексе, и я удивлялся ее опытности. Когда она успела? Впрочем, это время такое. Время раннего секса и позднего раскаяния.

– Как вы… – она осеклась. – Как ты доехал?

Ну да. Глядя в глаза незнакомому человеку, который годится ей почти в дедушки, нелегко сказать ему «ты».

– Ты разочарована?

– Ха! Почему ты решил? – она закурила.

– Я ничего не решил. Я так подумал.

Все рушилось с треском. Грубая реальность расплющивала хрупкие виртуальные грёзы. И поделом тебе, старому ослу, козлу и тупице! Однако Зизи, похоже, думала иначе.

– Поедем, – сказала она, поднимаясь.

Я последовал за ней. Ее автомобиль, новенькая серебристая «мазда», был припаркован неподалеку. Я уселся рядом с нею, невольно любуясь, как ловко и небрежно она приводит в движение японскую машину. Зизи вырулила на Невский, и мы помчались к шпилю Адмиралтейства, сиявшему вдали. Вот тут я и почувствовал, что дело происходит в зарубежном фильме на русском материале. «Положить руку ей на колено?» – мелькнула нелепая мысль. Ага, в самый раз!

– Куда мы едем? – спросил я, стараясь казаться небрежным.

– Трахаться, – сказала она деловито, не отрывая взгляд от дороги.

– О-о! Ты шутишь! – засмеялся я нервным смехом.

Но ведь ехал я сюда именно трахаться! Посмотрим правде в глаза.

donnickoff

26 марта 20… года

Короче, мы приехали на какой-то остров, там парк и ресторан, рядом с которым ловят рыбу. И тут же эту рыбу коптят. Мне захотелось есть. Вообще, состояние было близко к состоянию приговоренного к смертной казни. В момент, когда его подводят к эшафоту. Только я не знал, повесят или отрубят голову. Ни виселицы, ни гильотины не просматривалось. Но палач сидел рядом.

Зизи остановила машину в каких-то зарослях. Впрочем, листьев ещё нет, все просвечивает, солнышко светит, красота. Тут не трахаться надо, а тихо загорать, лелея в голове светлые мысли. Но она думала по-другому. Заглушила мотор и повернулась ко мне всем телом, о котором я мечтал в аське, но сейчас оно мне казалось излишним. Или сильно преувеличенным.

Не мечтайте в аське, господа! Когда-нибудь за это придется отвечать собственным членом.

Так вот, о члене. Он вел себя совершенно непредсказуемо. Как черепаха, втянувшая голову в панцирь. Очевидно, чуял опасность. По парку шлялись какие-то люди. Сейчас они придут сюда и будут толпиться рядом с «Маздой», заглядывая в окна и обсуждая перипетии.

– Ну? – сказала она с некоторым нетерпением.

Я протянул к ней неуверенную дрожащую руку и стал расстегивать пуговицы на кофточке.

– Это кнопки, – сказала она ледяным голосом.

Я рванул кофточку на себя, и кнопки расстегнулись со звуком пулеметной очереди. И сразу почувствовал, как ее рука расстегивает мне брюки, где практически ничего не было. Не стоило даже искать такую малость. Под кофточкой же, наоборот, оказалось юное тело с торчащими сосками, которые были наведены на меня, как дула двух пистолетов. В другую минуту головка моей черепашки выпрыгнула бы из панциря с криком «банзай», но сейчас она хмуро свернулась калачиком и делала вид, будто происходящее ее не касается. А меня касается, да?! Я припал пересохшими губами к одному из сосков, трогая его языком, как леденец. Зизи запрокинула голову и издала неясный звук, который при желании можно было истолковать, как звук страсти. Из-за ее плеча я зорко следил за гуляющими. Пока они не проявляли интереса, то есть вели себя точно так же, как мой бесценный прибор. Тут Зизи отшвырнула мою голову и упала своей головой мне на колени, пытаясь, должно быть, выкусить упрямую черепашку из ее панциря.

К машине приблизилась пожилая супружеская чета. Мою партнёршу они не видели, она лежала, уткнувшись носом у меня между ног, а видели мое искаженной гримасой лицо. Его было прекрасно видно в солнечном освещении сквозь лобовое стекло. Вероятно, на лице было написано столько муки, что старички встревожились. Зизи в это время удалось титаническим усилием языка дотянуться до скрытого в темноте прибора. Он вздрогнул, но бежать дальше было некуда. Я махнул рукой на старичков: шагайте, мол, здесь ничего интересного! Да так оно и было.