Читать книгу "Конец времен - Филипп Фармер"

Когда санитары скрылись в лифте, Лейф зашел в патанатомию. Заперев дверь изнутри, он сдернул с трупа простыню, стянул смирительную рубашку и запихнул ком ткани в печь. Каталку он подтащил к столу и перевалил тело на каменную плиту. Натянув халат, маску и перчатки, Лейф выложил на столик несколько скальпелей и ножницы Мейо. С ловкостью, свидетельствующей о большой практике, он рассек кожу от надключичной впадины до лобкового симфиза, отодвинул мышцы и, перекусив ножницами ребра, откинул переднюю стенку грудной клетки, как подъемный мост.

Прежде чем закрыть лицо покойной, Лейф внимательно посмотрел на нее. Даже мертвенно-синюшное и вялое, оно сохраняло долю прижизненной красоты.

Лейф вздохнул про себя, подумав о прошедшей славе мира, о том, что совсем недавно эта плоть была живой и теплой, эти губы смеялись, целовали и пели, а затем, обругав себя за опасную сентиментальность, отпустил ребра и вновь взялся за скальпель.

Увиденное поразило его. Видимый на рентгенограмме объект был, без всякого сомнения, не опухолью, а естественно выросшим органом.

«Но какую функцию выполняет этот орган? — подумал Лейф. — И откуда он появился? А главное — что означает? Что Алла Даннто мутант? Или что она вовсе не человек?»

Теорию о неземном происхождении Аллы Даннто Лейф лелеял с той минуты, как Траусти показал ему снимки. Вполне возможно, что КХВ Пограничья обнаружил на одной из новооткрытых планет новый вид разумных существ и использует их теперь в тайной войне против гаек. Возможно, эти существа обладают какими-то способностями или умениями, недоступными людям. Тогда странные органы Аллы как-то связаны с этими способностями.

Придумать можно было бы и иное объяснение, но Лейфу это не удавалось.

Однако нет времени теоретизировать. Сейчас надо выяснить как можно больше о функции этого органа, и побыстрее — Лейф торопился узнать, прибыла ли замена покойной Алле. Потом можно будет вернуться для подробного исследования.

Лейф опустил штатив с микроскопом. Массивный инструмент можно было передвинуть только при помощи сервомоторов, но он позволял детально осмотреть исследуемый орган. Только через окуляр Лейф мог различить тонкие нити нервов, шедшие от переднего конца серого с черно-красными пятнами органа вдоль стенки влагалища. Подвигав микроскоп, Лейф внимательно осмотрел и орган, и нервы, но ничего не добился.

Повинуясь своей интуиции — именно способность принимать решения бессознательно делала Лейфа великим врачом наряду с опытом и умением, — он поднял штатив с микроскопом и снял с полки инструмент, измеряющий электрические токи в живой ткани. Возможно, орган еще не отмер окончательно. Если прижать к его поверхности вилочку электрода и осторожно сжать несколько раз...

— Ага! — выдохнул он.

При каждом нажатии индикатор показывал четыреста миллиампер.

Интуиция не подвела Лейфа. Этот орган служил биологическим источником электричества — пьезоэлектричества, поскольку вырабатывал его при нажатии. А нервы передавали ток вдоль влагалища.

По-видимому, в живом теле Аллы ток вырабатывался под действием сокращений мышц. А идущий по нервам ток, в свою очередь, вызывал мышечные сокращения. Что запускало этот замкнутый круг, Лейф не знал и гадать не собирался. Но четыреста миллиампер — весьма значительная сила тока, и проводящие нервы довольно толстые. Для чего же это биологическое устройство предназначено?

Он это выяснит. Та, кто займет место покойной, должна быть подобна ей во всем!

Эта мысль заворожила Лейфа. Он поспешно обмыл тело от крови, завернул в чистую простыню и засунул в холодильную ячейку. Заперев холодильник, он выкатил в коридор пустую каталку, а на ее место в морге поставил другую, где лежало тело Хельги Ингольфа. Приподняв простыню, Лейф удостоверился, что Ава не забыла вырезать на груди покойника две зловещие буквы и всадить в тело стилет.

Очевидно, Ава приказала санитарам оставить тело в коридоре под тем предлогом, что Шант или кто-то еще занят вскрытием и не хочет, чтобы его беспокоили.

Лейфу это не нравилось. Он предпочитал простые планы, которые можно окинуть одним взглядом. Сложные планы нелегко выполнить осторожно. Остаются следы, по которым пойдут наделенные тонким чутьем гончие-уззиты.

Хорошо, что генерал Ицкович его не видит, подумал Лейф. Иначе он оказался бы в Марсее быстрее, чем выговорил «Иуда-Меняла»!

ГЛАВА 7

Едва выйдя из лифта на первом этаже, Лейф понял, что слишком долго провозился с телом Аллы. По коридору ему навстречу шел очень высокий — на полголовы выше Лейфа — сутулый человек, такой сутулый, что казалось, будто он пытается догнать падающую с плеч голову. Лицо его было длинным и тонким — тонкие губы, острый нос, глаза в колодцах глазниц. Вылитый Данте, только светловолосый.

Тонкие, полупрозрачные пальцы уззита сжимали выполненную в виде crux ansata[2]рукоять заткнутого за черный пояс хлыста. Серые глаза, как звери, выглядывали из-под кустистых бровей. И при виде Лейфа они не потеряли хищной настороженности.

— Кандельман! — воскликнул Лейф.

Уззит вместо приветствия кивнул и подошел к двери 113 палаты. Толкнул — дверь не отворилась. Кандельман раздраженно постучал.

— Пожалуйста, не шумите, — негромко предупредил Лейф. — Не надо беспокоить госпожу Даннто.

— Она еще жива? — произнес Кандельман неожиданным басом.

Выражение его лица не изменилось, однако Лейфу показалось, что Кандельман этим немало удивлен.

— А почему нет? — Лейф поднял брови. — У нее всего лишь перелом предплечья, неглубокая рана живота плюс шок от потери крови. Сейчас она получила успокоительное.

— Странно, — пробормотал двойник Данте. — Мне сказали, что она мертва или умирает.

— Кто это сказал? — резко осведомился Лейф. «Если Траусти или Палссон разболтали...»

— Один из моих людей. Он оказался на месте происшествия почти сразу. И он был уверен, что госпожа Даннто не выживет.

— Ваши люди плохо знают медицину, — ответил Лейф. Взгляды двоих мужчин скрестились.

— Я хочу увидеть ее и удостовериться, что с ней все в порядке, — проговорил уззит.

— Я вас в этом заверяю, — ответил Лейф.

— Я настаиваю.

— Вы говорите с личным врачом Аллы Даннто, — заметил Лейф. — Архиуриэлит сказал, что я лично отвечаю за нее.

— Даннто?

— Да.

Кандельман выдернул из-за пояса семихвостую плетку и принялся чуть угрожающе помахивать ею.

— Ну хорошо, — сдался он, — но могу я, по крайней мере, поглядеть на нее через куб?

— Куб не работает. — Лейф нагло ухмыльнулся. Кандельман тупо уставился на него; наверное, первый раз в его жизни кто-то осмелился насмехаться над уззитом.