Читать книгу "Ромейский талисман - Андрей Астахов"

– Тьфу! – Фракиец плюнул на изображение. – И охота им было малевать такую образину? Прям страх берет!

– Ты плюнул на изображение императора, – с иронией сказал Захария. – Тебя за это посадят на кол.

– Никто ничего не узнает. Если, конечно, ты меня не продашь.

– Сейчас прямо побегу на тебя доносить.

Кладоискатели весело захохотали, а потом Захария ударил ломом прямо в центр фрески. Эта стена оказалась много крепче первой; строители не стали класть кирпичную кладку, а просто перекрыли туннель цельной плитой из камня. Однако после двух десятков могучих ударов хрупкий камень все же треснул, и стена рассыпалась обломками к ногам пришельцев. Захария нырнул в образовавшийся провал и очутился в маленькой крипте, имевшей почти правильную кубическую форму. В центре крипты помещался каменный алтарь, а на нем – небольшой ларец из твердого дерева без всяких украшений. Захария с торжествующим вскриком бросился к ларцу, осветил его фонарем, попытался его открыть – и не смог. Ларец был заперт на ключ.

– Дай мне! – Дионисий выхватил ларец из рук легионера. – Ого, тяжеленный какой! Золото, клянусь головой Крестителя!

– Сможешь открыть? – Голос Захарии задрожал от алчности.

– Ха! Я не такие замки открывал. Только здесь нечем. Нужен нож или кинжал с тонким лезвием.

– Тогда нечего тут торчать. Берем ларец и уходим.

– Тут больше ничего нет? – Дионисий поискал взглядом по сторонам, но увидел только голые стены вырубленной в скале крипты. Передав ларец Захарии, вор попытался приподнять алтарь, на котором еще минуту назад стоял этот ларец, но камень оказался слишком тяжелым, и Фракиец, крепко выругавшись, отошел от камня. Между тем факел начал гаснуть, и Захария, ухватив вора за руку, потащил его к пролому.

Свежий ночной воздух показался Захарии необыкновенно сладостным, и он вдохнул его жадно, полной грудью. Что же до Дионисия, то, опустив ларец на землю, вор исполнил короткий, но залихватский и очень выразительный танец, после чего сделал непристойный жест в ту сторону, где располагался Августеум, дворец басилевса. Потом товарищи запихали ларец в мешок и, бросив ненужные уже инструменты и перебравшись через каменную ограду, побежали через оливковую рощу, спеша покинуть место раскопок. Остановились они только тогда, когда совершенно запыхались. Отдышавшись, Захария запалил фонарь, и компаньоны занялись ларцом.

– Как ты думаешь, что в нем? – спросил легионер, наблюдая, как Дионисий пытается разобраться с замком.

– Золото. А может, камушки. Слыхал я от знающих людей, что во времена Юстиниана народ жил не в пример богаче, чем сейчас. Представь, откроем, а там пара горстей рубинов или сапфиров! На золоте будем есть, Солдат. Черт, у меня от радости лицо пылает!

– А меня что-то знобит после этого чертового подземелья… Камушки, конечно, вещь отличная. Но я бы предпочел деньги.

– Не бойся, возле ипподрома живет один иудей, который за хороший камушек осыплет нас с тобой солидами с головы до ног… Дьявол, без ножа никак! Хотя погоди-ка, тут какая-то защелка… Ха!

Замок щелкнул, и Дионисий дрожащими руками откинул крышку. В ларце была продолговатая тяжелая коробка из темного полированного металла с непонятными письменами на крышке, а в коробке, завернутый в красный бархат, лежал искуснейшей работы медальон в форме пятиконечной звезды на массивной цепи, тоже испещренный какими-то знаками. Дионисий с шумом вздохнул, извлек медальон из коробки.

– Золото, чтоб мне сгореть в аду! – заявил он, прикинув тяжесть медальона на ладони, и голос его задрожал от жадности. – Полтора фунта золота, если не больше. Черт, да мы с тобой богачи, Солдат!

– Я не ошибся, – ответил легионер, взяв у Дионисия вещицу, чтобы получше рассмотреть. – Старик искал именно его. Ох, и зол он будет, когда узнает, что мы его обманули!

– Хорошая вещь. – Дионисий с жадностью смотрел на медальон. – Но придется его продать. Деньги нам сейчас нужнее.

– Сколько за него дадут? – Захария закашлялся, вытер рот рукой, потом снова поднес медальон к свету. – Сможешь оценить его, Фракиец?

– Надо показать его фартовым ребятам. Есть один скупщик, который хорошо заплатит.

– Хорошо – это сколько?

– Ну, не знаю. – Дионисий откашлял забившую горло пыль, задумался. – Пятьдесят солидов.

– Нет, Фракиец. Эта штука стоит гораздо дороже. Мы попросим за нее триста солидов.

– Да ты с ума сошел! Он столько не стоит.

– Стоит. Мы запросим их у старика. Смекаешь?

– Ах ты, черт! – Дионисий с восхищением посмотрел на бывшего солдата. – Ну и башка у тебя, будь ты проклят! Точно, старик купит его за любые деньги. Только надо обстряпать дельце так, чтобы через посредника. Найдем надежных людей, среди моих знакомцев найдутся такие… Что это?

– Чего ты, Фракиец?

– Да так, голова что-то закружилась. Нечего тут сидеть. Сейчас двинем в порт, там я знаю одну шлюху, она нас спрячет… Тьфу ты, опять! Что это, во имя Спасителя?

– Мы устали и поволновались, – сказал Захария, чихнул несколько раз и суеверно перекрестился. – Ларец бросим, он нам все равно ни к чему!

Дионисий хотел ответить компаньону, но на него вдруг напал такой приступ кашля, что даже в свете масляного фонаря было заметно, как посинело его лицо. Захария с ужасом смотрел на вора, который хрипел и хватал руками воздух, словно пытаясь найти какую-то опору, ухватиться за нее. Волосы на голове легионера зашевелились, он внезапно понял, что происходит.

– Проклятье! – прошептал он. – Я должен был догадаться!

– Захария! – хрипел Дионисий. – Захария, я… что такое творится? Я… дышать не могу!

– Мы пропали, Дионисий! – Легионер со всей силы отшвырнул от себя медальон, будто ядовитую змею.

– Что… что ты делаешь… прах тебя покрой!

– Юстинианова чума, болван! Я слышал о ней. Мне рассказывали старики. Юстиниан был проклят своим племянником, которого несправедливо приговорил к смерти. Тогда в империи начался страшный мор. А это – это колдовство! Этот медальон – оберег, он принял на себя проклятие. Мы идиоты, понимаешь? Проклятые идиоты, Фракиец! – Захария смотрел на товарища глазами, полными ужаса. – Я видел чуму в Ионии. Она так начинается. Она начинается с кашля.

– Какая… чума? – Дионисий на несколько мгновений почувствовал облегчение, но потом его начало рвать кровью, и несчастный вор забился в корчах, будто рыба, брошенная рыбаком на берег.

Захария больше не думал о Фракийце. Он вообще больше ни о чем не думал. Его охватила паника. Он бросился бежать, не обращая внимания на пронзительные крики и проклятия, которые летели ему вдогонку. Но далеко убежать он не смог: страшная боль ударила его под ребра, и Захария упал в траву. Умирал он долго и тяжело, задыхаясь в мучительной агонии, пока кровь не хлынула у него горлом. Несмотря на страшные мучения, в свои последние минуты Захария вспомнил о старике. Теперь ему стало понятно, почему проклятый старик выбрал для такой работы осужденных на смерть. Они были обречены с самого начала, с того момента, когда старый негодяй заговорил с ними в тюрьме. С самого начала – и ничего не знали…