Читать книгу "Бухта надежды. Задача - выжить - Галина Громова"

На Приморском бульваре с утра было немноголюдно – и мужчина вздохнул спокойно. Меньше всего ему сейчас хотелось оказаться среди людей. Нужно было разобраться в себе, а для этого побыть наедине с самим собой, собраться с мыслями, попытаться их упорядочить и понять, как жить дальше.

Над морем, испуская пронзительные крики, парили белоснежные чайки, а на фонарях, которые вечером освещали путь прогуливающимся парочкам, сидели голуби. Эти наглые птицы при виде единственной упавшей крошечки хлеба или семечки срывались со своих мест и со скоростью истребителей люфтваффе пикировали к месту, где их ожидало пиршество. Даже страшно становилось, когда вся стая проносилась в нескольких сантиметрах от тебя, казалось, что птицы хотят вцепиться в волосы и выклевать глаза.

Еще не начался сезон, когда центр города заполняется толпами «отдыхантов» вперемешку с зазывалами на катерные прогулки, которые горланят в свои рупоры как полоумные и кидаются прямо на людей, а то и хватают их за руки. Эти граждане, орущие с утра до вечера один и тот же текст, так надоедали местным жителям, что на СевИнфо – городском форуме – то и дело предлагали запретить их под страхом смертной казни, а также раздавали ценные указания, как пооригинальнее их послать, дабы зазывалы прониклись и отвалили. Но городская власть думала иначе, ибо наверняка имела свой гешефт. Действительно, кому интересны многочисленные памятники и достопримечательности Севастополя? Ведь туристы сюда ехали, чтобы полчаса покататься на старом тарахтящем катерке, рискующем в любой миг пойти под воду, аки печально известный линкор «Новороссийск», да сфотографироваться с облезлыми павлинами или голубями на последнем издыхании, ну и конечно же прикупить пару китайских однотипных сувениров. Куда же без них?

Степан медленно прошелся по набережной Корнилова до Артбухты и повернул обратно, в сторону памятника Затопленным кораблям. Как ни странно, о Кате он не думал – как будто какой-то мысленный блок стоял, не дающий лезть в голову неприятным мыслям.

На глаза парню попался маленький тощий щенок неопределенного цвета породы «кабыздох». Он жался к картонной коробке, что заменяла мусорное ведро возле ларька с хот-догами. Степан глянул на щенка и вдруг подумал, что сам сейчас похож на такого же брошенного всеми ненужного бобика с грустными глазами. Разве что блох у парня не было. Не раздумывая, мужчина подошел к будочке, где скучала молодая девушка, сразу оживившаяся при появлении покупателя.

– Девушка, мне один с двойной сосиской. Без майонеза и кетчупа.

– Это вы для песика? – улыбнулась девчонка, живо укладывая теплые колбаски в булку.

– Ага. Вот, держите. – Степан протянул десятку в окошко и взял сверток, источающий приятный аромат. «Надо же, никогда бы не подумал, что хот-дог может так аппетитно пахнуть!»

Щенок заметно оживился и даже пару раз нерешительно вильнул хвостом, не решаясь подойти. Мало ли что сделает этот человек, вдруг ногой пнет! Странные двуногие без шерсти на морде и лапах, но с разноцветными шубками на телах, для начавшего свою жизнь в старой картонной коробке щенка делились на два типа. Первый – обычно это были щенки этих двуногих. Шумные, бегающие, они всегда приятно пахли молоком или другими вкусностями, которыми с охотой делились, стоило только приветственно повилять хвостом. Помимо щенков попадались и взрослые двуногие, которые могли потрепать пса за ухом или выбрать из ушей клещей, впившихся в нежную кожу. Таких песик любил. Но были и другие. Те больно пинались и грозились пустить щенка «на мыло». Что такое «на мыло», щенок не понимал, но от таких двуногих старался держаться подальше и поскорее куда-нибудь прятался.

Степан присел на корточки, разделил сосиску и кинул один кусочек «кабыздоху». Кусочек был моментально съеден, а кредит доверия выдан. Песик мелкими шажками подбежал к мужчине и с огромным аппетитом уплел все угощение.

– Ладно, парень, бывай здоров. – Степан вытер руки о салфетку, врученную в комплекте с хот-догом, и направился дальше, свернув у дельфинария к морю. Настроение слегка улучшилось – уже и чайки не раздражали своими криками, и торопливо проходящие прохожие не вызывали недовольства. Степан прошел мимо Института биологии южных морей, в здании которого находится Аквариум, и уже подходил к развилке на набережной, где если пойти вправо – можно выйти к городскому центральному фонтану, а влево – прогуляться вдоль моря. Степан решил все же пройтись по берегу, наслаждаясь шумом бьющихся о прибрежные камни и плиты набережной волн.

Отвесная стена справа становилась все выше и выше. И вдруг мужчина услышал звонкое тявканье. Степан оглянулся – в паре метров от него стоял тот самый щенок и голосисто лаял на кого-то, кто находился на верхней площадке. Парень сделал шаг назад, когда краем глаза заметил чей-то падающий силуэт. Он даже не сразу понял, что это человек, но, как только испуг прошел, и мыслить логически стало проще, Степан развернулся к поднимающемуся:

– С вами все в порядке? Эй!

Мужчина, свалившийся с двухметровой высоты, даже не отряхнулся, а молча, неуклюже поднялся и встал как ни в чем не бывало.

– Вам помочь? – не унимался Степан, заметивший кровь на руке и одежде, а «кабыздох» залаял еще сильнее, и парень мог поклясться, что в лае пса сквозила истерика пополам со страхом. И тут Степан понял, почему – упавший мужик поднял лицо, и его взгляд, точнее, глаза заставили кровь в жилах мужчины заледенеть, да и кожа у незнакомца была словно восковая – бледная, а черты лица оплывшие… Степан не знал, как точнее объяснить происходящее. Наверное, так и должна выглядеть смерть – именно такой взгляд должен быть у нее. Упавший не мигая посмотрел своими белесыми бельмами и медленно поплелся в сторону остолбеневшего Степана, издавая какой-то скулеж.

Из ступора парня вывела все та же дворняжка, которая уже даже не лаяла, а просто жалобно визжала, прижимаясь к земле корпусом с четко выступающими сквозь кожу ребрами, но почему-то не убегала. Когда странного мужика от Степана стало отделять меньше метра, тот раззявил рот, будто хотел укусить парня. Молодой мужчина резво отпрыгнул в сторону и, оглядываясь через плечо, побежал обратно к развилке, а тот, с бельмами, все так же с маниакальной настойчивостью тащился за ним. Щенок, кстати, тоже с радостью последовал за Степаном, путаясь под ногами.

– Так, иди сюда! А то еще грохнусь из-за тебя! – Подхватив собачонку на руки, мужчина сбавил шаг, как только убедился, что преследователь остался далеко позади.

Что это было? Может, какой-то алкаш «белочку» словил? Но тогда откуда такие глаза? Или наркоман обдолбался так, что даже боли не почувствовал, свалившись с двухметровой высоты?

Степан, от греха подальше, направился в сторону автобусной остановки. Прогулялся, называется, чуть от страха в штаны не наложил. Да и псинку-спасительницу заметно трясло.

Ждать пришлось минут пять: на Графскую пристань – перевалочный пункт для отправки на Северную сторону[6]– как раз пришел катер, и народу на остановке резко прибавилось. Шум, гам, ругань. Несколько человек возбужденно переминались и зажимали окровавленные руки, а у одного и вовсе ухо было откушено. Да что ж это такое? Собаки, что ли, напали?