Читать книгу "Космическая тетушка - Елена Хаецкая"

– Фонарики у всех?

Оказалось, только у двоих.

– Идем. Зовите его. Бревна перекладываем осторожно, беритесь только по двое.

– Когда найдете не освобождайте сразу, – добавил Хугебурка. – Позовите меня или господина Пассалакаву.

В темноте бестолково запрыгали лучи фонариков. Куча рассыпанных бревен обнаружилась сразу. Лопнувший трос победоносно задирался над ней, изогнувшись причудливо, как металлический локон в витрине парикмахерской. Хугебурка распорядился, чтобы фонарики установили неподвижно. Сняли три бревна, увидели ногу. Сняли еще. Халинц лежал неподвижно, лицо залито кровью, лоскут кожи надо лбом сорван. Кровь еще текла, и Хугебурка кивнул, чтобы курсанта вытаскивали. Прямо под лампочкой уже ждали носилки.

– Привязывайте, – брезгливо распорядился Пассалакава.

– Повезло, что он жив, – вполголоса сказал Хугебурка капитану. – Но насчет троса все-таки стоит поинтересоваться. Сдается мне, это был очень старый трос. А накладную на новый я подписывал не далее, как месяц назад.

До Лагиди оставалось менее трех суток пути.

* * *

– Странно, что он не приходит в сознание, – сказал Хугебурка, наблюдая за тем, как Пассалакава зашивает рану на голове курсанта.

– Может быть, шок? – предположила Бугго, но старший помощник покачал головой, о чем-то напряженно размышляя.

– У него еще лодыжка повреждена, – предупреждающим тоном произнес Пассалакава. – Трещина – самое малое. Буду делать пока тугую повязку.

Халинц вдруг дернулся и отчетливо произнес:

– Невидимые обезьяны не плачут.

– Истинная правда, – пробормотал Хугебурка и повернулся к дверям каюты, где толпились курсанты. – Ребята, у кого еще есть наркотики?

Мгновенное замешательство сменилось шушуканьем. Бугго быстро сказала:

– Полагаю, ни у кого. Разойдитесь.

Курсанты скрылись.

Халинца забинтовали, укрыли одеялом и оставили, включив устройство внутренней связи у него в каюте на передачу, так что если он вдруг начнет стонать, хрипеть или звать на помощь, это услышит вся «Ласточка».

– А если он умрет молча? – спросила Бугго у своего старшего офицера.

– Значит, судьба его такая, – философски отозвался тот.

Они сидели в кают-компании и пили контрабандную злягу, вонючую, как сапог, и очень крепкую.

– Вы думаете, они прихватили с собой в рейс наркотики? – спросила Бугго.

– А у вас имеются сомнения? – Хугебурка поглядел ей в глаза холодно и пьяно. – Всегда предполагайте худшее, капитан.

Бугго опрокинула вторую стопку. Благодаря резкому запаху зляги Бугго не пьянела. Тело ее тяжелело, прирастало к стулу, а голова делалась все более и более ясной. И все-таки оставалась одна вещь, которая по-прежнему ускользала от понимания. Бугго угадывала ее наличие, но не могла даже предположить, в чем она заключается.

А заключалась она вот в чем. Трубка с раскуренным «порошком воображения» хоронилась под рассыпанными бревнами и там тихо тлела и гаснуть не собиралась. Легкие призраки выбрались из ее красненьких недр и принялись бродить между сухими стволами, тыкаясь то туда, то сюда в поисках выхода. Кора под их прикосновением ежилась и чернела, а потом вдруг что-то выстрелило сразу в нескольких местах, и в темноте протянулся длинный яркий хлыст, который сразу же рассыпался монетами искр.

– На «Ласточке» случались аварии? – спросила Бугго у Хугебурки.

– «Ласточка» бывала даже в сражениях, – отозвался тот.

– А при вас?

– При мне еще нет. Но ведь и я здесь сравнительно недолго.

– Все-таки странно это – с тросом, – продолжала Бугго. – Завтра осмотрим все как следует.

Она с трудом поднялась и сразу упала обратно на стул. Хугебурка подхватил ее под мышки.

– Я провожу вас.

– А? Отлично! – Бугго обвисла у него на руке, и вдвоем они покинули кают-компанию.

А во втором грузовом становилось все светлее, и зарницы бродили уже по низкому потолку, вызывая к жизни подвижные тени.

* * *

Хугебурка разбудил капитана в пятом часу утра.

– В трюме пожар! – объявил он.

Бугго села, тряхнула головой.

– Не поняла ни слова, – проворчала она. – Еще раз.

– Пожар. Груз горит, – повторил старший помощник.

– Какой груз?

– Бревна.

– Слушайте, Хугебурка, вы когда-нибудь спите? – осведомилась Бугго и тут же изумленно ткнулась зубами в стакан с водой. Она сердито посмотрела на стакан, разглядела сквозь стекло пальцы, которые, как ей показалось, плавали прямо в воде, – красновато-коричневые, с обломанными черными ногтями.

– Пейте, – велел Хугебурка.

– Я сама. – Она забрала у него стакан (пальцы исчезли). После третьего глотка до Бугго добрался смысл всего сказанного прежде.

– Груз горит? – вскинулась она. – Погодите… На схеме были обозначены огнетушители… Где план грузовых трюмов?

– Огнетушители пусты, – бесстрастно сказал Хугебурка.

– Что? – не поверила Бугго.

– Пусты, – опять сказал старший помощник. – Я только что проверил.

Первое, что ощутила Бугго, было острое, почти невыносимое чувство идиотизма. Как будто весь мир вдруг бесстыдно явил свою первородную глупость, а главной дурой выставил ее самое, Бугго.

– А где же полные? – спросила она в полном соответствии с этой своей ролью.

– Вероятно, там же, где новый трос, – пояснил старший помощник.

– Что будем делать? Отвернитесь, я оденусь, – велела Бугго.

Хугебурка послушно уткнулся носом в стену и начал перечислять:

– Закроем переборки. Часть груза и почта уцелеют.

– Уцелеют?

– Возможно, – добавил он.

Визгнула «молния» на комбинезоне.

– Готово, – объявила Бугго. – Поднимайте остальных. Я зайду к Халинцу и сразу спущусь.

Халинц лежал у себя в каюте тихо. На бинтах выступили коричневые пятна, губы во сне оттопырились и влажно поблескивали. Бугго потрогала его руку, посчитала пульс. Халинц сладко, от души вздохнул и повернул голову на щеку.

– Болван! – сказала Бугго, сухо плюнула ему на одеяло и вышла.

Во втором грузовом трюме бушевал разъяренный дракон. Он ревел и рвался на волю. Хугебурка с уже обгоревшими бровями хлопал асбестовыми рукавицами и надсаженно орал курсантам:

– Ты, рыжая! Навалишься всей массой, когда скажу! Так. Ты… Как тебя? Вурц? На второй рычаг. Руки оберни.

Бугго остановилась на нижней ступеньке трапа.