Читать книгу "Дни надежды - Лора Патрик"

И этот… этот красавец-мужчина касался ее тела! Изучал его…

Джози снова зарделась, но Феликс только мельком взглянул на нее и вновь занялся стряпней. Если он даже и заметил ее смущение, то не подал виду.

Джози заставила себя пройти в кухню и постаралась держаться непринужденно.

— О, пахнет потрясающе, — с жаром воскликнула она, видя, что он снимает сковороду с плиты.

Затем она огляделась по сторонам и заметила, что на спинке стула висят пиджак и галстук.

— У вас было… свидание?

— Э… да. — Он начал мыть сковородку и случайно задел девушку плечом. Она вздрогнула, как от удара электрическом током. — Обед со старыми приятелями.

— Надеюсь, вы не опоздали из-за меня. Вам… Вам следовало привезти меня домой.

Феликс наполнил бокалы минеральной водой и, придвинув один из них ей, сел напротив, положив локти на стол.

— Но вы так крепко спали, видимо, были абсолютно измождены. Я опаздывал, поэтому решил, что будет проще, если положу вас на свободную кровать в этом доме. Но нет, я не слишком сильно опоздал. Вот только мне пришлось что-то придумать насчет своего лица.

Джози почувствовала себя бесконечно виноватой, аппетит внезапно ее покинул.

— Я им сказал, что нечаянно наткнулся на столб, пытаясь темной ночью обойти незнакомый дом, — сказал Феликс с усмешкой.

Она все еще не смела поднять на него глаз. Более того, чувствовала, что вот-вот расплачется. Когда все же она подняла голову, то, к своему ужасу, увидела, что на том месте, куда она его ударила — на переносице и скуле, — красовался огромный лиловый синяк. Но увидеть синяк еще и под глазом она уж никак не ожидала.

— Мне ужасно, ужасно жаль, — тихо прошептала она и только тут осознала, что он изо всех сил старается сдержать улыбку.

— А когда вы побили Яна Джонса, вам его тоже было жаль, да? — Джози могла лишь молча взирать на него. — У меня было время подумать сегодня вечером, вспомнить, что говорила мне мама о письмах тетушки Марты. Вы ведь Джозефа, так, кажется, зовет вас моя тетя? — в его глазах появилась теплота. — Мы так радовались тому, что по соседству с тетей живет такое заботливое создание, а то в последнее время тетушка стала немного сдавать. А когда я вез ее в Сидней к маме, она мне всю дорогу рассказывала о вас и о вашем дяде.

Джози смотрела на него немигающими глазами, забыв про еду.

— Прошу вас, ешьте. Мне не следовало говорить вам что-либо, пока вы не поели. Мне еще многое надо вам сказать, но с этим можно подождать.

Феликс поднял свой бокал, а Джози механически ковырнула омлет вилкой. После его теплых слов она сразу почувствовала себя намного бодрее и доела остатки еды даже с удовольствием. А Феликс тем временем рассказывал ей о том, как сложно им было убедить тетушку Марту не перевозить в Сидней свою старую мебель.

— Я так рада была, когда узнала, что миссис Иствуд будет жить в семье, с родными людьми, а не в казенном учреждении. Бедняжка так волновалась по этому поводу. — Джози проглотила последний кусочек омлета. — Очень вкусно! Это мама научила вас так готовить?

Во взгляде Феликса было что-то такое, чего она не могла расшифровать. Сердце Джози тревожно забилось, но потом взгляд его просветлел, и он засмеялся.

— Нет, это мой сосед в университетском общежитии от отчаяния, что ему все время приходилось готовить одному.

Джози отогнала от себя не слишком приятную ей мысль о том, что этим соседом вполне могла оказаться и девушка, и быстро сказала:

— Ну, я-то уж точно не могу вот так здорово готовить омлет. Наверно, — добавила она задумчиво, — именно в то время я впервые увидела вас.

— Мы разве встречались? Сомневаюсь, что я мог бы позабыть девушку с такой белоснежной кожей и такой точеной фигуркой, как у вас.

Феликс сказал это столь будничным тоном, что до Джози не сразу дошел смысл его слов. Она-то уже сколько раз проклинала свойство своих щек заливаться румянцем в самые неподходящие моменты. Но все же Джози сумела вздернуть подбородок и выдавить из себя улыбку.

— Это было больше девяти лет тому назад. Я тогда носила джинсы с подтяжками и ненавидела знакомиться, особенно… — она внезапно осеклась и отвела взгляд.

— Особенно?..

— О, особенно со студентами-медиками, — быстро проговорила она. Не признаваться же ей было в том, о чем она подумала: что он был невероятно красив и не скрывал своей скуки по поводу того, что его притащили знакомиться с нескладной веснушчатой девчонкой, живущей по соседству с его тетей.

— Так это было девять лет, назад? Ну, тогда я был запуганным до смерти юнцом, которому предстояли выпускные экзамены в университете и который сам удивлялся, как вообще ему могло прийти в голову то, что он способен стать настоящим врачом.

Джози внимательно посмотрела на него. Феликс казался ей таким уверенным в себе человеком!

— И представить себе не могу вас таким… — вырвалось у Джози.

— Неуверенным в себе? Да, я тогда действительно был ужасно напуган. Со мной случалось это не однажды. Я часто сомневался, правильный ли выбор делаю, а выбор делать приходится нередко, как и всем врачам. Когда, например, приходилось назначать сильнодействующие средства или рекомендовать болезненные операции человеку, который, я знал, все равно обречен. И как сказать отцу и матери, что их единственный ребенок двух лет от роду болен лейкемией? Или как сообщить дочери, единственный смысл жизни которой заключен в уходе за матерью, что ее мать больна болезнью, при которой через некоторое время вполне может не узнать собственную дочь? — Глаза Феликса затуманились. — Так что как тут не быть напуганным? И еще я немного нервничаю из-за того, что завтра выхожу на новую работу…

Феликс поднялся из-за стола и сказал почти веселым тоном:

— Ну да хватит говорить о моих проблемах! Пока вы спали сном младенца, я, смотрите, вызволил вашу сумку и ключи от машины! И еще я набрался храбрости и принес сюда ваш чемодан. — Джози проследила за его взглядом и заметила свой чемодан, стоящий в углу. — Так что вы можете переодеться и…

— Но я же не могу здесь оставаться!

Феликс нахмурился.

— Конечно, вы не можете оставаться здесь дольше, чем на одну ночь. Мне надо заботиться о своей репутации. Но состояние, в котором вы находились… — голос его вдруг стал холодным, — и состояние, в котором находится ваш дом, не оставляют нам иного выбора.

— Так, значит, вы все еще считаете меня ответственной за состояние Джозефа?..

Ее пронзила жгучая обида. Его репутация! Очевидно, он считал, что ей-то терять нечего! На сердце снова навалилась тяжесть, заставившая ее осознать, что она спала недостаточно долго для того, чтобы справиться с тем, что уготовил ей завтрашний день.

— Я не знаю, — резко сказал Феликс, — давайте подумаем об этом завтра. — Вместе с ней он прошел в комнату миссис Иствуд и поставил чемодан на пол. — Где ванная, вы знаете.