Читать книгу "Выстрел - Аллен Апворд"

Мадлен была готова на все притворства, на всякую ложь, на все страдания, потому что она любила, и эта любовь была единственной в ее жизни. Она готова была дойти даже до бесславия, до стыда, чтобы сохранить ее, но могла ли она ручаться за Франсуа? Не наскучит ли ему это чувство? Сила ее любви к нему поглотит все, заключит в себе все ее мечты, все честолюбие, всю ее душу. Но не пугает ли его то, что у него не будет других желаний, других мыслей, другой жизни, кроме тех, что связаны с фантазиями женщины? Он окажется в неволе. Не возмутится ли он и не вздумает ли разорвать свои цепи?

Ах! Она давно обдумала это. Один случайный взгляд, невольный трепет, минута забывчивости могут разрушить их спокойствие. Неосторожный намек их погубит, слово, шепот, вздох навлекут грозу. Твердо ли он решился жить этой темной и таинственной жизнью? Хватит ли у него сил?

Если это так, то нерушимая тайна их любви, это неизмеримое счастье, неизвестное никому, будет неслыханным наслаждением. Боязнь лишиться его, страх разлуки станет только обострять удовольствие от их свиданий, а сдержанность, которую они всегда должны будут демонстрировать, чтобы обеспечить безопасность своих проступков, сделает пыл их страсти сильнее во сто раз.

О! Какие порывы, какой любовный трепет ждет их в те ночи, когда они будут видеться! Они наверстают страшные дни, проведенные в лицемерном томлении, в горестном равнодушии! Конечно, подобные минуты стоят целой жизни, и она готова заплатить своей жизнью за эту страстную нежность. Пугает ли его такая любовь? Мадлен замолчала, взяла молодого человека за голову, прильнула губами к его губам. Потом прерывающимся голосом сказала:

— Ответьте мне, ответьте, успокойте меня!

— Я люблю вас, — сказал Франсуа серьезным голосом, дрожащим от волнения.

— Как мы будем переписываться?

— Пишите мне в Сен-Клод. Я каждый день получаю много писем. Опасности нет никакой, подозревать не станут, что письмо из Бушу от вас.

— А я разве останусь без писем?

— Это необходимо.

— Ах! — вздохнула она.

— Когда я поеду в вашу сторону и у меня не будет возможности навестить вас, я вам напишу и спрячу мое письмо в лесу в условленном месте.

— Как я узнаю об этом?

— В такие дни я под каким-нибудь предлогом напишу вашему мужу, он передаст вам мой поклон, и таким образом вы узнаете, что вас ждет письмо.

— А как мы будем видеться?

— Это труднее…

— Особенно зимой, когда дороги заносит снегом. Мой муж в такие дни редко выходит из дома, и потом вы приезжаете в Бушу только летом.

— Я сделаю вид, что пристрастился к охоте, и буду помогать вашему мужу воевать с кабанами.

— Хорошо. А я буду ездить в Сен-Клод. Я смогу видеть вас там. Кроме того, мои родные живут в Безансоне. Может быть, я смогу уехать в этот город дней на пять или шесть, и вы приедете ко мне, сказав моему мужу, что направляетесь в Париж. Возможно ли это?

— Да. А для большей предосторожности я действительно могу поехать в Париж. Из Безансона вы напишете мне, предупредите, и я приеду тотчас.

— Стало быть, вы любите меня, действительно любите?

— До безумия.

— И так будет всегда, вы не расстанетесь со мной?

— Клянусь.

Они замолчали. Мадлен вдруг задумалась.

— Что с вами? — спросил Франсуа с удивлением.

Она не отвечала.

— Какая мысль пришла вам в голову? Мне кажется, вы побледнели.

— Это правда, Франсуа, мне пришла безумная мысль.

— Какая?

— Я не могу сказать вам это…

— Мадлен, умоляю вас!..

— Это безумие, говорю вам…

Он взял ее за руки, привлек к себе и принялся страстно целовать.

— Говорите, — сказал он, — не скрывайте от меня ничего. Вы хотите о чем-то спросить меня, почему вы боитесь? Разве вы не знаете, что я весь ваш? Вы отдали мне свою жизнь, и я также отдаю вам свою. Чего вы хотите? Какой жертвы требуете от меня?

— Это действительно жертва.

— Соглашаюсь заранее.

— По крайней мере выслушайте, чего я хочу. Вы доктор, вы недавно живете в Сен-Клоде. Вы должны открыть здесь практику. А для этого вам придется жениться. Ваш отец и друзья скоро постараются найти вам какую-нибудь девушку, чтобы она стала вашей женой.

— Я не женюсь.

— Вас принудят.

— Нет, никому не удастся сделать это.

— Как доктор, вы не можете оставаться холостым.

— Почему?

— Это значит пожертвовать своей известностью. Это помешает вашей карьере, внушит недоверие местным жителям. Вам нужна семейная жизнь.

— Ваша любовь заменит мне все. Я не стану думать о практике. К счастью, я достаточно богат и пользуюсь полной независимостью. Число моих клиентов будет, конечно, ограничено, но я буду счастлив вашей любовью.

— И без сожаления, без беспокойства?

— Уверяю вас, Мадлен.

— Но строгость вашего отца?

— Я не поддамся ни его строгости, ни его просьбам. Впрочем, будьте уверены, мой отец не станет на меня сердиться, он сочтет уважительными все те причины, которые я ему приведу. Успокойтесь же, а главное — доверьтесь мне.

— О! Я доверяю вам, — сказала женщина. — Итак, вы будете любить меня больше всего, больше вашего отца, вашей сестры Сюзанны, вашей славы, ваших занятий, ваших друзей…

— Я буду любить вас так, как вы этого пожелаете.

— Я бесконечно счастлива.

Они вышли из оранжереи в сад. Тучи рассеялись, луна сияла, озаряя своим светом ночной сад. Дорожки высохли, с листьев не падали больше жемчужные капли, но запах цветов был так же силен. Влюбленных окружала тишина. В доме, побелевшем от лунного света, по-прежнему спал старый Гонсолен, доверявший чести своей жены.

Влюбленные обнялись в последний раз, не в силах расстаться. Они боялись вновь оказаться в одиночестве и погрузиться в мысли о том, что никогда не смогут свободно принадлежать друг другу. Наконец Мадлен нашла в себе мужество отстраниться.

— Мы с тобой увидимся завтра, — сказала она, обращаясь к нему на «ты» в пылу страсти, — здесь, в это же время, хочешь? Как долго твой отец рассчитывает остаться в Бушу?

— Две недели.

— Стало быть, мы будем видеться четырнадцать ночей. Прощай, оставь мои руки, приказываю тебе. Я должна быть осторожна, ты это знаешь. Сейчас два часа. В три начинает светать. Нам надо расстаться. Останься еще ненадолго. Я уйду первая.

Франсуа не сводил с Мадлен горящих глаз, пока девушка не скрылась в темноте ночи.

VI

Они виделись каждую ночь, как и условились. Днем ничто в их отношениях и обращении друг с другом не изменилось. Ни человеку предубежденному, ни даже самому внимательному наблюдателю не удалось бы угадать в их взглядах или движениях ни малейшего следа той пылкой страсти, которая соединяла их друг с другом.