Читать книгу "Пылающий лед - Виктор Точинов"

«Благородие» сделал знак своим подручным. Те, что оставались в седлах, спешились, один собрал поводья всех пяти лошадей, повел их куда-то в сторону, за деревья. Другой чужак уже уселся за чурбаком, заменявшим стол, разложив на нем здоровенную книгу с разлинованными страницами. Альке показалось, что переплетена она кустарно, вручную, и страницы тоже разлинованы от руки.

Пулеметчик со своей машинкой отошел, пристроился поодаль на небольшом пригорке, настороженно поглядывал по сторонам. А последний бандит (пардон, переписчик населения) решительно пошагал к хибарке, по-хозяйски распахнул дверь, зашел внутрь.

– Э-э-э… – протестующе протянул дед Матвей и начал было вставать с грубо вытесанной лавки, на которую едва успел присесть.

– Сядь! – рявкнул «благородие». – Досмотр хозяйства! А кто уклоняется… – Он махнул рукой в сторону ближайшей сосны. – …согласно предписанию. Доступно излагаю? – повторил он.

5. «Истанбул», история вопроса

Официально считалось, что легкий ракетный крейсер «Истанбул» – водоизмещение 2270 тонн, длина 102 метра, экипаж 289 человек – находился в День Станции в районе боевого дежурства, в северо-западной части Балтийского моря.

На деле же крейсер двигался в обход Скандинавии, направляясь в Баренцево море – очередное усиление эскадры Исламского Союза. Двигался, естественно, под прикрытием «зонтика», невидимый для радаров и спутников, и соблюдая полное радиомолчание – обнаружить корабль можно было лишь вблизи и лишь визуальными средствами разведки.

А затем случилось то, что случилось, – страшный катаклизм потряс недра планеты, пришла в движение дремавшая в глубинах магма – и на поверхности океаны откликнулись, отозвались гигантскими цунами…

«Истанбул» исчез. К эскадре в Баренцевом море легкий крейсер не присоединился, на Балтику не вернулся, на связь больше не выходил. Поначалу исчезновение боевого корабля прошло почти незамеченным. Правительства – там, где уцелели правительства – подсчитывали потери более крупные: сотни смытых в океан городов и поселков, десятки взорвавшихся АЭС, сотни миллионов погибших людей…

Позже, когда хаос не то чтобы превратился в порядок, но стал более управляемым, про «Истанбул» вспомнили. Восемь пусковых установок, тридцать две тактические ядерные ракеты, способные пролететь пол-Европы, два реактора последнего поколения, основной и резервный… О таком не резон забывать.

Крейсер считался непотопляемым. Конструкторы и строители кораблей часто именно так характеризуют свои детища и всегда что-либо не учитывают. Создатели «Титаника» не учли айсберг, который ну никак не мог дрейфовать в таких низких широтах в такое время года – однако дрейфовал…

Конструкторы «Истанбула» оказались более предусмотрительными. Считалось, что никакая естественная причина не могла отправить легкий крейсер на дно, да и людям, оснащенным самым современным оружием, пришлось бы для этого изрядно потрудиться. Гарантией непотопляемости «Титаника» считались одиннадцать водонепроницаемых отсеков – как выяснилось, лишь относительно водонепроницаемых: переборки между ними не доходили до палубы. На «Истанбуле» счет действительно герметичных отсеков шел уже на сотни. Любой, даже самый малый отсек – боевой, технический, жилой – при тревоге автоматически задраивался (а при отказе автоматики – вручную) и был снабжен автономными системами жизнеобеспечения, позволяющими оказавшимся на дне людям дожидаться спасения в течение месяца. Фактически по этому параметру «Истанбул» можно было назвать подводной лодкой – неспособной, правда, к самостоятельному всплытию.

И все-таки крейсер затонул.

Кораблестроители вновь просчитались, но грех их винить. Никак они не могли предусмотреть гигантскую, невиданную в истории человечества волну, набравшую разбег в Северной Атлантике и втиснувшуюся в акваторию Северного моря, породившую там водовороты непредставимых размеров, швыряющие корабли на скалы. Да и само появление новых скал в районе спокойного мореплавания лишь в кошмарном сне могло привидеться проектировщикам: ну кто мог предположить, что мирно дремавшая Скандинавская платформа вспомнит вдруг свою геологическую юность и сдвинется к юго-западу, вздыбливая литораль Северного моря?

Крейсер искали старательно: оружие, реакторы, компьютеры и оборудование должны были уцелеть в герметичных отсеках и представляли немалую ценность. Вычислили точку наиболее вероятного нахождения корабля в момент катастрофы, начали поиск в постепенно расширявшемся круге… Беда в том, что границы этого круга очень скоро соприкоснулись с новорожденной Шетландской впадиной, на дне которой продолжались активные вулканические процессы. Поиски в других секторах круга результатов не принесли – судя по всему, бурное течение Нового Гольфстрима утянуло корабль в такие бездны, где какие-либо спасательные работы по определению исключались…

Все заинтересованные стороны вздохнули с облегчением. Было их три: командование объединенного ВМФ Исламского Союза, объявивший о независимости Бернийский имамат и Исламская республика Эльскандия, многими признаваемая правопреемницей развалившегося Северного султаната, – и каждая утешалась тем, что лишний ядерный козырь не достался конкурентам.

Геллуэй ни на одну из сторон не работал, он вообще был профессионалом другого профиля – хоть и специализировался по исследованию погибших судов, но лежащих не в морских глубинах, а на новой суше. Однако именно он случайно натолкнулся на аварийную капсулу «Истанбула», некий гибрид спасательный шлюпки и батискафа, способный покинуть не просто тонущее судно – уже затонувшее и лежащее на большой глубине.

Капсула нашлась там, где она, по всем расчетам, не могла найтись, и была заполнена мертвецами – тридцать девять мумифицированных тел в герметичном гробу: страшный удар о скалы титанопластовый корпус капсулы выдержал, люди оказались сделаны из менее прочного материала… Мертвец в роскошном капитанском мундире сжимал в руке водонепроницаемый футляр, а в нем хранился чип с судовым журналом.

Возможно, военные моряки, что как раз в это время вели активные поиски «Истанбула», заплатили бы за чип определенную сумму. Но куда с большей вероятностью попросту конфисковали бы его, все-таки собственность ВМФ… Геллуэй не стал проверять их щедрость, сразу сообразив – вот его шанс. В мечтах тот виделся Геллуэю несколько иначе: как сейф с затонувшей яхты богатенького верхолаза, например. Но и тридцать две ядерные боеголовки – очень неплохой куш в мире, где сила оружия стала куда действеннее, чем сила денег и сила законов…

Конечно же, судовой журнал был зашифрован. Взломавший код машинист по прозвищу Спичка давно кормит червей в земле, а координаты места, где лежит «Истанбул», хранятся лишь в голове Геллуэя. Приблизительные координаты, увы, – аппаратура крейсера, способная определять его положение с точностью до метров, стала бесполезной, потеряв связь с навигационными спутниками, и штурману пришлось воспользоваться дедовскими методами…

Но в любом случае и ВМФ, и Эльскандия, и посланцы имама Берни искали очень далеко от истинного положения крейсера. Секретность, окружавшая последний поход «Истанбула», сыграла свою роль – последние тридцать часов ракетоносец двигался в направлении, почти противоположном предписанному: проблемы с основным реактором заставили командира корабля повернуть на исламскую базу ВМФ в Киль-Кале. Радиомолчание крейсер по-прежнему соблюдал… А когда грянуло, все призывы гибнущего корабля о помощи остались без ответа, командир до самой своей смерти не знал причин отказа связи: спутники, оказавшиеся в непосредственной близости от гигантского энергетического столба, вставшего над планетой, сгорели или попадали, угодившие на дальнюю периферию выплеска энергии – превратились в мертвые куски железа, бесцельно кружащие по орбитам.