Читать книгу "Снайпер - Павел Яковенко"

Саша отправился к Рыжему.

— Слушай, чего это они?

— А ты не знаешь, что ли? Развалины слева видел?

— Да…

— Ну вот, снайпер вроде бы там. Хотят его минами накрыть.

— И накрыли?

— Я-то откуда знаю?!

— Ну, ясно.

Саша присел на деревянную скамеечку и задумался. В голове его завертелась одна безумная, но очень заманчивая мыслишка. И чем больше он искал доводов против, тем заманчивее она становилась.

— Слушай, Рыжий, а давай мы на рассвете туда сами слазим, проверим.

— Ты чего, Куцый, рехнулся? Там растяжки могут быть, а может, он и сам живой, мы поползем, а он нас как встретит!

— Рыжий! Ты пацан или не пацан? А ты знаешь, какие бабки нохчи снайперам платят? В баксах! А может, он там мертвый, и в карманах баксов полно! А?

Рыжий замолчал, его три класса церковно-приходской школы сейчас явно давали сбой. Саша прекрасно знал, что при самом лучшем раскладе денег нигде никаких не будет, но сказать истинную причину Рыжему он не мог. Тот бы его просто не понял, и никуда не пошел бы, а одному идти было страшно. Поэтому надо было бить на алчность.

Безумная затея, ничтожные шансы, но вдруг!? Ведь всякое в жизни бывает. Вот так и Солоха, например, в брошенном доме открыл шифоньер со шмотками; шмотки на пол побросал, и вдруг зазвенело. Оказалось, два десятка николаевских серебряных рублей нашел.

Короче, кому как повезет.

— Слышь, Куцый, а как мы выползем-то?

— Выползем. На рассвете часовые дрыхнут. На крайняк, там Солоха стоит, договоримся. Он свой парень — не застучит децел.

Рыжий по-прежнему колебался. Тогда Саша применил последний способ — сделал вид, что разозлился:

— Ну и … с тобой! Один сползаю; а ты у меня тогда больше ничего не проси — земляк называется!

— Да ладно, не дергайся! Я согласен. Разбуди меня только сам — иначе я не проснусь.

— Молодец, Рыжий! Будешь весь зеленый, в смысле — в баксах!

* * *

Пришла смена, Саша ушел в блиндаж, повалился на матрас, но сон не шел к нему: в голове роились мысли — много мыслей. Рыжий спал рядом; по легкому похрапыванию было понятно — дрыхнет по настоящему. Шли часы, Саша то задремывал, то снова просыпался. Ага! Вот чуть-чуть стало светлее — пора!

Он осторожно повернулся на бок, закрыл Рыжему рот ладонью, чтобы не заорал вслух, и толкнул в бок. Рыжий резко очнулся:

— Чего надо?!

— Ты что, Рыжий, отупел совсем? Забыл?

— Нет, никуда я не пойду! Отстань от меня!

— Не … мозги! Ты же обещал!

— Да мало ли чего я обещал! Не пойду!

— Ну и хрен с тобой!

Саша не стал брать свою СВД — с ней неудобно ползти, а прихватил сержантский АКС. «Когда я приду, он еще не проснется, а если не приду — то какая разница»?

Саша вылез из блиндажа, огляделся. Как он и предполагал, все спали, наслаждаясь сладким предрассветным сном.

«Поползу один», — подумал Саша, — «рискну. Кто не рискует — тот не пьет шампанское».

Он прошел по ходу сообщения до подъема, вылез, и спокойным шагом отправился к бане — там был открытый выезд, чтобы могла подъехать водовозка. Если бы его заметили, то сказал бы, что приспичило. Но если бы заметили, то все бы сорвалось. Но никто ничего не увидел. Он спокойно вышел за пределы блокпоста, прошел немного в полусогнутом виде, внимательно глядя под ноги, чтобы не зацепить тонкий проводок, потом опустился на землю, и пополз. Ползти было плохо, мешали колючки, и поэтому, проползя сотню метров, он приподнялся, и помчался короткими перебежками. В этот момент он окончательно понял, на какую смертельно опасную авантюру он сам себя сподвиг: достаточно хоть одному часовому проснуться, как увидев его фигуру он поднимет вселенский хай, и свои же изрешетят его в мелкую капусту. И даже если не изрешетят, то все мучения все равно пойдут насмарку; а еще совершенно неизвестно, что ждет его в развалинах. Он снял автомат с предохранителя, и передернул затвор.

Руины из красного кирпича приближались. Он снова опустился на землю, и осторожно пополз. Добрался до стены, прислонился к ней и замер: сердце било в голову как колокол. Чуть отдышавшись, он медленно — медленно выглянул из-за стены, и тут же втянул голову обратно.

— Есть! Есть!! — закричал он шепотом. — Пойдем, посмотрим.

Он смело оставил укрытие, и зашел по другую сторону стены. Уставившись мертвыми глазами в небо, на земле лежал, широко раскинув руки, араб. Уж чечена от араба Саша мог отличить. Вне всякого сомнения — это был араб. А недалеко от него лежал серебристый кейс.

Оставалась последняя опасность: не оставили ли кейс специально, с сюрпризом?

— Да нет, араба так не могли оставить! Кого угодно, но только не араба.

И все равно, у Саши тряслись руки, когда он медленно открывал крышку. Открыл — и ничего, не взорвался. Но задохнулся от восторга. В кейсе лежала она — снайперская винтовка: разобранная, с глушителем, пламегасителем, оптическим прицелом, с пачками патронов — чудо, настоящее чудо!

— Значит, не зря я полз! Это было предчувствие… Это Бог меня сюда послал!

Вдруг в траве послышался шорох, и Саша буквально ощутил, как волосы на его голове поднимаются дыбом. Но это только ящерица пробежала. Это краткий миг ужаса быстро вернул нового владельца винтовки к действительности: предстояло ведь еще и вернуться. Он быстро выглянул из-за стены, и теперь принялся изучать уже свой блокпост.

— Да… А позиция-то хорошая! Можно нас щелкать как орехи. Вот тут он просек огонек у Хавчика и выстрелил, гад. Мастер…

Саша повернулся, и еще раз внимательно посмотрел на бородатое лицо.

— Нет, в карманах шариться не буду — гребно. Дай Бог, вернуться спокойно.

Назад он возвращался тем же порядком. Когда вернулся и взглянул на часы, то удивился, прошло двадцать пять минут, а ему показалось — не меньше часа. Он погладил кейс по серебристому боку:

— Теперь ты мой, дружок!

Оставалась вторая часть плана — спрятать. Но это было проще.

Саша подошел к одной из «шишиг» и аккуратно постучал в окно:

— Боря! Проснись!

Водитель Боря предпочитал спать в кабине своей машины — боялся подхватить вошь от бойцов, да и вообще, был индивидуалистом. Но, в принципе, неплохим парнем, а главное, Сашиным земляком.

— Ну чего?! А, это ты, Шурик… Чего стряслось?

— Боря открой, поговорить надо.

Дверца открылась.

— Боря! Мне у тебя одну вещь надо спрятать, так, чтобы до возвращения никто не видел.

— Какую?

— Вот этот кейс.