Читать книгу "Жена самурая - Лора Джо Роулэнд"

— Сэнно-Рикю, специалист Хидэёси Тоётоми по чайной церемонии, сорвал атаку великого генерала Киёмаса Като, обессилив его одним взглядом. Матадзюро Ягю, наставник Иэясу Токугавы, криком лишал противника сознания.

— К сожалению, все эти легенды сочинены ради поднятия престижа, — произнес Хосина почтительным тоном, но уже то, что он осмелился спорить, сказало Сано: этому парню нравится быть правым, он не боится испытывать удачу. — Гарантирую вам, нет ни единого документа, подтверждающего случай смерти от киаи.

— Сегодня мало истинных мастеров боевого искусства, — признал Сано. — Но в Мияко свято хранят традиции. Видимо, кто-то сберег секрет киаидзюцу. Повторяю: вопль и состояние трупа указывают на то, что Левый министр Коноэ стал жертвой «крика души».

Хосина уважительно кивнул:

— Да, сёсакан-сама.

Сано отметил, что ёрики знает, когда отступить перед начальником.

— Кто обнаружил труп?

— Услышав крик, придворные кинулись смотреть, что случилось, — сказал Хосина. — Их опередили император Томохито и его кузен принц Момодзоно, они первыми оказались на месте преступления.

«Значит, в деле замешаны по крайней мере две важные особы», — подумал Сано.

— В какое время суток это произошло?

— Примерно в полночь.

— Что Левый министр делал здесь в столь поздний час?

— Неизвестно.

— Значит, вы уже опросили обитателей дворца?

— Да, я провел предварительное дознание, чтобы оградить вас от некоторых неприятных проблем. Результаты детально изложены в отчете, который я скоро представлю. Вкратце могу сказать следующее. Все стражники, слуги, помощники и придворные на момент смерти Левого министра Коноэ находились где угодно, только не рядом с местом происшествия. Он запретил кому бы то ни было выходить в Сад.

— Прекрасная работа, — констатировал Сано, обратив внимание на то, что за скромными манерами ёрики сквозят гордость и честолюбие: Хосина радовался, что показал себя в выгодном свете, и ожидал от начальника поощрения.

— В ту ночь на территории дворца были какие-нибудь гости?

— Нет. И никаких признаков насильственного вторжения, поэтому едва ли Левого министра Коноэ убил кто-то чужой.

— Алиби обитателей резиденции установлено?

— Я не решился опрашивать членов императорской семьи без вашей санкции. Однако тайно навел справки. Есть несколько человек, местопребывание которых мне не удалось определить. Император Томохито и принц Момодзоно отсутствовали в своих покоях, что для них необычно. То же самое относится к Главной наложнице императора госпоже Асагао и его матери госпоже Дзёкио.

Итак, имеются четыре подозреваемых, все важные особы. Сано задумался о политической стороне расследования. Похоже, он обречен, угодив между молотом фактического правителя и наковальней номинального. Тем не менее его долг — поймать убийцу, иначе могут быть новые жертвы.

Сано посмотрел на темнеющие в печальных сумерках горы:

— Я побеседую с императором, его матерью, кузеном и наложницей завтра утром.

— Конечно, — сказал Хосина. — Я организую встречи. Позвольте проводить вас до Особняка Нидзё.

Предложение прозвучало соблазнительно. Хотелось вымыться, поесть, выспаться. Не терпелось также обсудить дело с Рэйко, но…

— Прежде нужно осмотреть резиденцию Левого министра Коноэ и задать вопросы его домашним и челяди, — твердо сказал Сано.

3

Сано, ёрики Хосина, Марумэ и Фукида прошли по галерее на территорию резиденции, которую занимали придворные наследственные вассалы императорской семьи. Несколько сотен усадеб отделялись изгородями, в усадьбах постройки теснились так, что едва не касались крышами. Приближалось время обеда. Над кухнями вился дым; голоса и хозяйственные шумы сливались в непрерывный гул. Придворные, одетые согласно ритуалу в короткие куртки, широкие штаны и черные шапочки, раскланивались с Сано и его спутниками при встрече.

В усадьбе Коноэ, расположенной у северной стены императорской резиденции, изгородь и ворота под двумя крышами были задрапированы траурной тканью. Хосина позвонил в колокольчик. Через мгновение ворота распахнулись. Дворецкий сначала удивился неожиданному визиту четырех самураев, потом вежливо поклонился:

— Приветствую вас, досточтимые господа. Чем могу служить?

Хосина представил Сано и сказал:

— Сёсакан-сама расследует дело о смерти Левого министра Коноэ. Вы соберете всю семью для опроса и покажете нам покои Левого министра.

Дворецкий повел посетителей по мощенной каменными плитками дорожке через сосновый парк. На дворе, посыпанном гравием, стоял особняк того же стиля, что и дворец. Деревянные двери были подняты, чтобы в дом проникал нежный ветерок. Следуя за дворецким, Сано и его спутники миновали обшитые полированными кипарисовыми досками коридоры; из просторных гостиных доносились тихие голоса и звуки самисэна. В приемной при помощи ширм, расписанных лесными пейзажами, было выгорожено специальное пространство; от ламп лился мягкий свет.

Дворецкий предложил гостям разместиться на помосте и удалился. Некоторое время спустя он вернулся и объявил:

— Досточтимые члены клана Коноэ.

Сано в изумлении наблюдал, как люди, молодые и пожилые, длинной вереницей вошли в комнату и стали на колени перед помостом. Дворецкий представил двоюродных братьев, сестер и других родственников умершего. Сано знал, что придворные семьи большие, но он не представлял, что столько человек может жить под одной крышей. На мужчинах были традиционные придворные одежды. Женщины красовались в кимоно пастельных тонов, перехваченных узкими парчовыми поясами; длинные волосы спускались до талии. Сано вспомнил о том, что Иэясу Токугава составил свод законов поведения вассалов императора, там благородному сословию предписывалось заниматься науками и искусством, а не политикой. Изолированные от мира в течение последующих семидесяти шести лет, придворные не были заняты ничем, кроме поддержания своего старинного уклада. Теперь им предстояло стать свидетелями.

— Мои детективы допросят слуг, — сказал Сано дворецкому. — Не найдется ли здесь места, где можно побеседовать с каждым членом семьи наедине?

* * *

Вечер окутал Мияко тропической тьмой. Ярко освещенные лотки превратили улицы в разноцветные полосы. Вдоль лотков бродили покупатели, присматривая вещи для Обона. Гудение гонгов призывало души умерших на землю. Костры на склонах гор и по берегам реки Камо указывали им дорогу. У домашних порогов горели факелы, на подоконниках дымились благовония. Жители с фонарями тянулись на кладбища к могилам предков; воздух дрожал от стука деревянных подошв. На дверях магазинов под дуновением то ли ветра, то ли призраков трепетали занавеси.

В центре города стоял замок Нидзё, воздвигнутый Иэясу Токугавой на средства побежденных противников восемьдесят девять лет назад. Пятиэтажная главная башня нависала над окружающими строениями. Изогнутые крыши за каменным забором были увенчаны золотыми гербами основателя последней династии сёгунов. Однако вот уже более пятидесяти лет ни один глава бакуфу не посещал Мияко. В замке постоянно проживали только те, кто заботился о его сохранности.