Читать книгу "Александр Македонский. Пески Амона - Валерио Массимо Манфреди"

— Кто поведет конницу? — спросил Парменион, до этого момента хранивший молчание.

— Я, — ответил Александр.

— Не советую, государь. Это слишком опасно. Оставь это Кратеру: он был со мной раньше в походе в Азию и имеет большой опыт.

— Парменион прав, — вмешался Селевк. — Это наше первое столкновение с персами, зачем рисковать?

Царь поднял руку, прекращая обсуждение.

— Вы видели меня в сражении при Херонее против Священного отряда и на Истре против фракийцев и трибаллов. Как же вы могли подумать, что теперь можно требовать от меня иного? Я лично поведу «Острие» и стану первым македонянином, вступившим в схватку с врагом. Мои солдаты должны знать: я встречаю те же опасности, что и они. В этой битве мы ставим на кон все, вплоть до жизни. Пока мне больше нечего вам сказать. Жду всех к ужину.

Никто не осмелился ничего ответить, но Евмен, сидевший рядом с Парменионом, шепнул ему на ухо:

— Я бы поставил рядом с ним самых опытных воинов. Кого-нибудь, кто уже сражался против персов и знает их повадки.

— Я тоже подумал об этом, — успокоил его военачальник. — Рядом с царем будет Черный. Увидишь, все будет хорошо.

Собрание закончилось. Все вышли и направились к своим частям, чтобы отдать последние распоряжения. Задержался лишь Евмен. Он подошел к Александру.

— Я хотел тебе сказать, что твой план превосходен, но остается неясность в одном важном обстоятельстве.

— Наемники Мемнона.

— Именно. Если они сомкнутся в каре, их будет трудно взять даже конницей.

— Я знаю. Нашей фаланге придется нелегко; возможно, предстоит вступить в ближний бой и рубиться мечами и топорами. Но есть другая задача…

Евмен сел и обернул плащом колени. Этот жест Александр помнил у своего отца Филиппа: тот всегда натягивал плащ на ноги, если гневался. Но незлобивый Евмен вовсе не сердился, просто ночью похолодало, а он не привык носить короткий военный хитон, и на ногах у него выступила «гусиная кожа».

Из своей знаменитой шкатулки, в которой держал подаренное Аристотелем издание Гомера, царь взял папирусный свиток и развернул его на столе.

— Ты ведь читал «Анабасис»?

— А как же, его теперь проходят во всех школах. Проза Ксенофонта легка, и даже дети читают ее без труда.

— Ладно, тогда послушай. Мы на поле битвы при Кунаксе, что состоялась около семидесяти лет назад, и Кир Младший говорит с полководцем Клеархом:

Он приказал ему повести войска в центр вражеских порядков, потому что там находился царь. «И если мы убьем его, — сказал он, — дело сделано».

— Значит, ты хочешь собственными руками убить вражеского командующего, — сказал Евмен тоном, выражающим полное неодобрение.

— Именно для этого я и возглавлю «Острие». А потом мы займемся наемниками Мемнона.

— Насколько я понял, мне следует удалиться, потому что моих советов ты слушать не хочешь.

— Да, господин царский секретарь, — рассмеялся Александр. — Но это не означает, что я тебя не люблю.

— И я тебя люблю, проклятый упрямец. Да хранят тебя боги.

— Да хранят они и тебя, друг мой.

Евмен ушел. Придя к себе в шатер, он снял доспехи, нашел надеть что-нибудь потеплее и в ожидании ужина принялся читать руководство по военной тактике.

ГЛАВА 5

Река оказалась быстрой, от таявших в Понтийских горах снегов она поднялась. Ветерок, долетавший с запада, шевелил кроны тополей на берегу. Берегу крутом и глинистом, размокшем от недавних дождей.

— Что скажете? — спросил царь.

— Речная глина совсем мокрая, — отметил Селевк. — Если варвары встанут вплотную у реки, то обрушат на нас град стрел и дротиков, и, пока мы доберемся до того берега, потеряем десятую часть людей, а когда окажемся там, наши кони будут по колено вязнуть в грязи, многие захромают, и мы окажемся во власти врага.

— Ситуация непростая, — лаконично прокомментировал Пердикка.

— Тревожиться рано. Подождем, пока вернутся разведчики.

Какое-то время они молчали, и журчание воды заглушалось лишь монотонным кваканьем лягушек в ближайших канавах да начавшимся пением цикад в тихой ночи. Потом послышался звук, словно заухала сова.

— Это они, — сказал Гефестион.

Зачавкала глина под ногами, зажурчала вода вокруг двух темных фигур, идущих через реку вброд. Это возвращались два разведчика из батальона «щитоносцев».

— Ну что? — нетерпеливо спросил Александр.

С головы до ног измазанные в красной глине, двое разведчиков имели ужасный вид.

— Царь, — заговорил первый, — варвары в трех стадиях от Граника, на небольшой возвышенности, господствующей над равниной до самой воды. У них двойное оцепление часовых, а территорию от лагеря до реки патрулируют четыре отряда лучников. Трудно приблизиться незамеченными. Кроме того, часовые вогнутыми отполированными щитами отражают свет костров.

— Ладно, — сказал Александр. — Возвращайтесь назад и оставайтесь на том берегу. При малейшем движении или сигнале в лагере противника бегите сюда и поднимите по тревоге конный пикет вон за теми тополями. Я тут же об этом узнаю. А теперь ступайте и смотрите, как бы вас не заметили.

Двое разведчиков снова спустились в реку и перешли ее по пояс в воде. Александр с товарищами подошли к коням, чтобы вернуться в лагерь.

— А если завтра мы обнаружим их на самом берегу Граника? — спросил Пердикка, беря под уздцы своего вороного жеребца.

Александр быстро провел рукой по волосам, как делал, когда голову переполняли мысли.

— В этом случае им нужно построить за рекой пехоту. Какой смысл использовать конницу для удержания фиксированной позиции?

— Верно, — согласился Пердикка, становившийся все лаконичнее.

— Когда они выстроят пехоту, мы пошлем на штурм фракийцев, трибаллов и агриан да еще «щитоносцев» под прикрытием стрел и дротиков. Если нашим удастся оттеснить варваров с берега, двинем вперед греческую тяжелую пехоту и фалангу, а конница прикроет ей фланги. Во всяком случае, сейчас решать еще рано. Пошли назад, скоро будет готов ужин.

Они вернулись в лагерь, и Александр пригласил военачальников в свой шатер; он также пригласил на ужин и командиров не греческих вспомогательных частей, и они оценили эту честь.

Учитывая ситуацию, поужинали прямо в доспехах. Вино подавали на греческий лад — с тремя частями воды, чтобы собеседники были в состоянии вести спор, сохраняя необходимую ясность ума. А еще потому, что пьяные агриане и трибаллы становились опасны.

Царь сообщил присутствующим последние известия о развитии ситуации, и все вздохнули с облегчением при мысли о том, что, по крайней мере, в данный момент неприятель еще не занял речной берег.