Читать книгу "Награда для Иуды - Андрей Троицкий"

– Возможно, взрыв разбудил какого-нибудь бродяжку. Он протрезвел и сперепугу помчался, как угорелый, к забору.

– Кладбище за полтора часа до вашего появления прочесали с собаками. Таков порядок. Никакие бродяжки там не околачивались.

– Значит, плохо прочесали.

– И все-таки вас было четверо, – упрямо повторил Закиров. – И если раньше я вам верил хоть на копейку, то теперь… Гнусный вы тип, насквозь гнилой и лживый.

– Так говорила моя бывшая жена.

– Значит, представление о вас я составил верное. Хотите услышать, что я думаю по этому поводу? Моя история больше походит на правду, чем ваш художественный свист. Еще остаются белые пятна, вопросы…

– У меня голова болит, может, в другой раз послушаю?

Закиров был непреклонен. Прикурив новую сигарету, он изложил свою версию драмы. По Закирову выходило, что Мальгин вместе с сообщником, тем самым четвертым человеком, скрывшимся с места преступления, пока не установленным следствием, заманил своего непосредственного начальника Николая Елисеева на ночное кладбище. И в правду, в огромном городе трудно найти место во всех отношениях подходящее для разборки с взрывом. Пустота, дождь, туман, короче говоря, лирика темной ночи… Кроме того, на кладбище можно спокойно закопать трупы. И с концами, ищи их потом.

Агапов в этой истории фигура проходная, он стал случайной жертвой, потому что оказался рядом, возил Елисеева на машине, ходил за ним, исполняя роль телохранителя и мальчика на побегушках. Крайне важен тот момент, что Елисеев и Агапов не были вооружены, при себе имели две лопаты и лом. Они не ждали никакого подвоха, чувствовали себя в полной безопасности. Пушка оказалась только у Мальгина. Возможно, это совпадение, но совпадение очень странное, оно наводит на мысли и выводы…

В назначенное время троица оказалась у надгробья, на котором установлена плачущая дева, стали копать яму, из которой достали футляр из-под аккордеона, а в нем чемодан. Фокус с раскопками, если разобраться, тоже не случайность. Стоит лишь немного углубить уже вырытую яму, и в нее легко поместятся два-три трупа, за минуту закидаешь тела землей, затопчешь холмик. И наутек. Таким образом, Елисеев, того не ведая, своими руками копал свою же могилу. Но дальше случилось непредвиденное, он открыл крышку чемодана, содержащего взрывное устройство. Ударник упал на детонатор, вспыхнул запальный капсюль. А затем взрыв, мощность которого явно не рассчитали, переборщили с тротилом. Рвануло так, что памятник чуть с постамента не грохнулся. По сторонам разлетелись гайки, которыми обложили взрывчатку.

Сообщник Мальгина, увидев его, окровавленного, беспомощного, лежавшего в яме, решил, что перед ним труп и бросился бежать. Он понял, что в одиночку до появления сторожей не успеет закидать три трупа землей и скрыть следы преступления, да и памятник был сильно поврежден. Но Мальгин оказался жив. Поражающим элементом, гайками и болтами, досыта наглотались Елисеев и Авдеев, они же приняли на себя ударную волну. А Мальгин легко отделался, в момент перед взрывом успел спрыгнуть в вырытую яму: только одна гайка порвала ему мягкие ткани плеча, не задев кости, да еще отлетевшим куском пластика, из которого изготовлен чемодан, сломало два парных ребра, плюс обширные гематомы, ушиб головного мозга, то есть контузия, ушиб задней поверхности бедра и правого колена. Едва тянет на травмы средней тяжести. Заключение медицинской комиссии подшито к делу.

Мальгин очухался, вылез на поверхность. Он понял, что сообщник предал, бросил его. Тогда Мальгин достал пушку девятого калибра и, заметив старика сторожа, принял его за своего недавнего друга и напарника. Ясно, кровь заливала глаза, дождь, темень. В такой ситуации каждый может ошибиться. Мальгин понимал, что хорошо обмозгованный план устранения Елисеева сорвался из-за пустяка. Значит, сообщника нельзя оставлять в живых. Сообщник попадает в ментовку, колется, и долгий срок Мальгину обеспечен, а в пиковом случае светит пожизненное заключение. И он начинает стрелять. Но мажет. На сегодняшний день итоги таковы: Мальгин пока проходит по делу как свидетель, но в ближайшее время может превратиться в подозреваемого. Сообщника Мальгина ищут, устанавливают личность.

Точно не известен мотив покушения на Елисеева. Но это вопрос десятый. Возможно, Мальгин, мучимый тщеславными амбициями, хотел быстрого продвижения вверх, а начальник службы безопасности стоял на дороге, не давал профессионально расти. И вправду, Мальгин засиделся на своей должности, четыре года работы в страховой фирме, а карьерного роста нет как нет. А ведь он достоин лучшей доли. По прихоти судьбы он, в прошлом майор ФСБ, человек с обширным опытом оперативной работы, протирает штаны в службе безопасности какой-то частной лавочки в обществе недоучек, бездарей и дилетантов. Обидно. Но возможны и денежные счеты.

* * *

– Я мог ошибаться в мелочах, но общая картина, рабочая версия, по-моему, достоверна, – сказал Закиров. – Правда?

– Есть неточности. Я выжил потому, что в последние мгновение перед взрывом ноги сами съехали в яму. Почва была сырой и рыхлой. Грунт не выдержал моего веса, осыпался. А погибшие закрыли меня от поражения болтами и гайками. Сообщника, повторяю, не было. А стрелять я начал, потому что решил, будто появившийся человек и есть преступник, заложивший бомбу в чемодан. Спрятавшись поблизости, он ждал момента, чтобы добить раненых, если бы такие оставались.

– Ну, вы и шутник. Советую придумать что-нибудь посерьезнее, а не острить тупым концом.

Закиров высыпал еще два-три десятка вопросов, Мальгин отвечал твердо, как по писанному, понимая, что следствию нечего противопоставить его объяснениям, и поэтому чувствовал себя спокойно. Он расписался на листках протокола и напомнил Закирову о плохом самочувствии.

– У меня в глазах двоится.

– Скоро троиться будет, – обнадежил Закиров. – Ордер на ваш арест я мог бы получить хоть сегодня, – он похлопал ладонью по пустому карману пиджака, там, по его мнению, уже могла бы лежать заветная бумажка с печатью и подписью судьи. Но бумажки в кармане все-таки не оказалось. Возможно, чтобы ее получить, не хватало малости: чистосердечного признания Мальгина в совершенном преступлении. Да, такой малости…

– И тебя перевезли бы в тюремную больницу, где условия содержания так себе. Это не санаторий с усиленным питанием.

– Но ведь ордера нет.

– Нет, – кивнул Закиров. – Пока нет. Но ты не огорчайся, у нас все впереди. Поправляйся здесь, на чистой постельке, а дальше видно будет. Кстати, насколько мне известно, ты ведь работал в ФСБ? За что тебя попросили из конторы?

– Один бандит, оптовый торговец героином, и пятнадцать его адвокатов строчили на меня жалобы во все инстанции. Даже на Старую площадь писали. Якобы, у этого авторитета во время обыска пропали пятьдесят тысяч баксов. Старшим в группе, проводившей обыск, был я. Начали служебное расследование, доказать ничего не удалось. Но меня заставили написать рапорт. У того бандита обширные связи в желтых газетах, намечался грандиозный скандал, а шумихи никто не хотел. И так на ФСБ в последнее время вылили целое море помоев, в которых захлебнешься, утонешь. Короче, я ушел. Теперь это называется компромиссом.