Читать книгу "Три дня без любви - Андрей Кивинов"

* * *

– Зато денег не взяли. Даже в трагических ситуациях надо видеть плюсы, – шепеляво заметил Никита, поправляя бинт на голове.

– Это с тебя не взяли, – прошептал Вадик, открыв правый глаз.

Левый открыть пока не смог. Но врачи заверили, что скоро сможет. Если будет соблюдать режим и рекомендации.

Они отказались от госпитализации. Никита позвонил какому-то приятелю, и тот из травматологического пункта отвез их к нему домой на своей машине. Бесплатно. Судеб Наташи и Карины они пока не знали, но надеялись, что их травмы окажутся совместимыми с жизнью. Собственные же увечья не уместились на одном листе истории болезни. Только слово «гематома» повторялось раз по десять на каждого. Слава богу, не оказалось переломов, хотя по правде жизни их должно было быть не меньше восьми. Тоже на каждого. Но Никита чувствовал себя намного лучше приятеля. Его могучий живот великолепно сыграл роль тяжелого бронежилета. И даже попади в него пуля, она сгорела бы в плотных слоях жира, не долетев до цели. К сожалению, Вадику в этом отношении повезло меньше. «Вот поэтому немцы и не любят баню», – с грустью заметил он, увидев диагноз.

– Ты не помнишь, на мне сегодня были часы? – спросил пуленепробиваемый лежащего на тахте друга.

– Я вообще ничего не помню.

– Совсем?

– Помню, как нырнул. А как вынырнул, не помню.

На самом деле Вадик помнил, но даже мысленно возвращаться в баню было больно. Поэтому он сразу перескакивал на газон перед комплексом, куда приземлился после очередного удара в грудь одного из терминаторов. Выкинули его прямо в рогатой шапочке и, что самое обидное, совершенно голым, если не считать массажера, завязанного вокруг шеи. Как и Никиту, который не сдался, а пытался отчаянно сопротивляться, крича, что они зашли туда, куда им велели, – во вторую дверь. И не их вина, что дверь кладовой считать было не надо. Все вопросы к подлому швейцару.

Куда подевались девчонки, они не видели, но на тот момент их это не особо волновало. Зато увидели швейцара, лежащего без движения на соседнем газоне. Так ему, козлу, и надо. Лучше за гостями следи, а не по мобиле болтай.

Спустя несколько минут второй терминатор швырнул на газон их одежду и мобильники. Вадик не обнаружил наличности, взятой, видимо, в счет компенсации за съеденного поросенка. А Никита своей безрукавки. Требовать ее возврата он не стал. Хотя судебным разбирательством и угрожал. Но больше так, для очистки совести.

В травматологическом пункте, куда их по доброте душевной доставил какой-то дальнобойщик на КамАЗе, они сказали, что подрались с неизвестными, вступившись за случайных девушек. В милицию заявлять не будут, поэтому попросили туда не сообщать.

– Значит, отобрали часики, – сделал печальный вывод Никита, не найдя их в комнате, – жалко. Хорошие были. «Сейко». Матушка подарила на выпускной… Сволочи. Не так много мы и съели. Подумаешь, свинью чуть-чуть попробовали. Мы что, отказывались оплатить? Нет, не отказывались. На хрена мордой в селедку под шубой? Ну, на крайняк, пошли бы в наш номер и ели бы, сколько хотели. Мы бы разве возражали?

– Позвони своему Косте, узнай, что за товарищи. Не будут ли мстить?

– Уже позвонил. «Газпромовцы» оба. Бывшие бандосы. Сначала мочат, потом разбираются. Удачную сделку обмывали. С блядями. Номер люкс заказали. А эти качки – охранники.

– Мечты сбудутся.

– Поэтому им деньги и не нужны. Денег у них самих много. Мозгов мало…

– Интересно, с девчонками что? Может, позвонить?

Никита дотянулся до стакана с водой и сделал пару

глотков.

– Хм… Не знаю, удобно ли… Они, наверно, расстроились. Я подозреваю, что их того…

– Чего «того»? – побледнел и без того бледный Вадик. – Утопили?

– Не. Какой резон? Отработать могли заставить. «Газпромовцы»-то баб себе принесли, а вышибалам… Но это только версия. Не бери в голову, захотят – сами позвонят. Им-то по большому счету все равно с кем. С нами или с ними. За тем и шли. Плохо, больничный Наташка теперь не сделает. Кстати, а зачем тебе теперь липовый больничный? У тебя настоящий есть. Еще и круче. Вот – очередное доказательство моей теории. Что даже в плохом всегда есть хорошее.

Вадику опять позвонила мама. Обижалась, что он ей так и не отзвонился. Вадик пробормотал, что не смог.

– Так что у вас с Лерой? Она ничего не говорит.

– Нормально все, ма… Поругались немного. Я у Никиты сейчас.

– А домой собираешься? Первый час ночи уже.

– Правда? Я и не заметил. Не, ма. Я снова у Никиты останусь. Он мне на полу постелет.

Сама Лерка больше не звонила. Ни на трубку, ни Никите. И Вадик пока не собирался. Пускай помучается. Конечно, рано или поздно позвонить придется. В следующее воскресенье, кстати, они собирались в деревню к Алешке и тестю с тещей… Но пока никаких звонков.

Никитиной матушке соврали, что случайно угодили под разборку фанатов «Зенита» с ментами. Когда сидели (вернее, лежали) в «травме», по телевизору, стоящему в приемной, сообщили, что фаны действительно атаковали превосходящие силы милиции на подступах к «Петровскому». Матушка, находившаяся в жесткой оппозиции к городским властям, заявила, что этого так не оставит и, если потребуется, дойдет до Комиссии по правам человека при ООН.

– Ну, ничего. В общем-то, на свои четыре тысячи мы наесть и выпить успели. И даже в баньке попарились и в караоке спели. А раны заживут, – подвел итог развратному мероприятию Никита, после чего кивнул на пах: – Главное, агрегаты целы.

– У меня сотрясение.

– Чего, агрегата?

– Мозга.

– Фигня. У меня тоже. Кстати, каждый раз, когда парашютист приземляется, он получает сотрясение.

– Какой парашютист?

– Любой. Прикинь, многие по пятьсот раз прыгают. Там уже и мозгов-то, наверно, нет. Но ничего, живут. Я это все к чему? – Никита выдержал мобилизующую паузу. – У тебя деньги остались?

– Налички нет, «газпромовцы» забрали. Карточку, слава богу, в баню не взял. Как чувствовал. – Вадик взял с секретера «Master card». – А что?

Лежавший на раскладном кресле брокер присел, свесив живот-бронежилет между ног.

– Я считаю, что любое зачатое дело надо доводить до конца. Только так в жизни можно чего-то добиться.

– Ты о чем?

– Все о том же. Мы должны доказать сами себе, что являемся настоящими перцами не только по форме, но и по содержанию. Вернее, ты должен доказать. Улавливаешь мысль?

– Нет.

– Надо повторить заход.

Видимо, Никиту так впечатлила обнаженная женская плоть, что под ее покорение он мог подвести любую теорию. Даже прибавочной стоимости или относительности. А то и право наций на самоопределение.

– Как это «повторить»? – Вадик оторвал сотрясенный мозг от подушки. – Снова в баню? Чтоб добили? Нет уж, это без меня!